Читать книгу "Серебряные коньки - Мери Мейп Додж"

– Карл Схум-мель – од-на ми-ля! – кричит глашатай.

Вскоре госпожа ван Глек поднимается снова. Падая, платок пробуждает горн, а горн, чей звук сейчас все равно что тетива, пускает в пространство двадцать девочек-стрел.

Красивое это зрелище, но долго смотреть не удается: не успели мы как следует их разглядеть, как они уже далеко. На этот раз они бегут почти рядом; когда, повернув у флагштоков, они мчатся назад, трудно сказать, кто первый достигнет колонн.

Впереди новые личики… взволнованные, пылающие, не замеченные нами раньше. Среди них Катринка и Хильда, а Гретель и Рихи позади. Гретель отстала, но, когда Рихи обгоняет ее, она рывком бросается вперед. Они уже почти нагнали Катринку.

Хильда все еще впереди, она вот-вот достигнет финиша… Она ни разу не замедлила бега с тех пор, как звук горна погнал ее вперед; как стрела мчится она к цели. Один за другим раздаются крики восторга. Питер молчит, но его глаза сияют, как звезды. «Ура! Ура!»

Снова звучит голос глашатая:

– Хиль-да ван Глек – од-на ми-ля!

Громкий ропот одобрения пробегает по толпе, увлекая за собой музыку, и все звуки сливаются в единый радостный гул.

Но, как только взвивается флаг, гул умолкает.

Вновь раздается резкий звук горна. Он гонит мальчиков вдаль, как ветер листву – темную листву, надо признать, и очень крупную.

Она летит к флагштокам, и ее подгоняют крики «ура» – это кричат зрители. Мы начинаем различать тех, кто к нам приближается. Теперь впереди трое мальчиков, и все они бегут голова в голову. Это Ханс, Питер и Ламберт.

Карл вскоре разрывает ряд и стремительно выносится вперед. Лети, Ханс! Лети, Питер! Не позволяйте Карлу победить еще раз! Язвительный Карл, наглый Карл!.. Ван Моунен ослабевает, но вы сильны, как никогда. Ханс и Питер, Питер и Ханс… Кто впереди? Мы любим их обоих. Нам почти все равно, кто из них резвее.

Хильда, Алии и Гретель, расположившись на длинной красной скамье, не могут больше сидеть смирно. Они вскакивают на ноги… Все три разные, они сильно волнуются. Хильда тотчас же садится на место. Никто не узнает, как она заинтересована, никто не узнает, как она встревожена, как переполнена одной надеждой! Так закрой же глаза, Хильда, спрячь лицо, сияющее от радости! Питер победил.

– Пи-тер ван Хольп – од-на ми-ля! – кричит глашатай.

Судьи делают отметки. Снова гул возбуждения, все те же звуки музыки в общем шуме… Но что-то случилось? Небольшая толпа теснится, обступив кого-то близ одной из колонн. Карл упал. Он не ушибся, он только слегка оглушен. Будь он не таким угрюмым, он встретил бы больше сочувствия в этих горячих юных сердцах. Теперь же его забывают, как только он снова встает на ноги.

Девочки готовятся бежать в третий раз!

С каким решительным видом они выстраиваются в шеренгу! У некоторых торжественное выражение лица, вызванное чувством ответственности, другие улыбаются полузастенчиво-полузадорно, и все до одной горят желанием победить.

Третья миля может решить исход состязаний. Но если на этот раз ни Гретель, ни Хильда не победят, у всех прочих будут шансы получить серебряные коньки.

На этот раз каждая девочка уверена, что покроет дистанцию вдвое скорей прежнего. Как они топают ногами, испытывая лезвия, как нервно осматривают каждый ремешок… как выпрямляются под конец, устремив глаза на госпожу ван Глек!

Звучит горн, и девочек снова бросает в дрожь. Трепеща от волнения, они устремляются вперед, нагнувшись, но превосходно сохраняя равновесие. Каждый их стремительный шаг длиннее предыдущего.

Вот они уже скользят вдалеке.

Снова напрягаются все глаза, снова приветственные крики «ура», снова трепет возбуждения, когда через несколько мгновений четыре или пять девочек мчатся впереди других обратно, все ближе, ближе к белым колоннам…

Кто впереди? Не Рихи, не Катринка и не Анни, но и не Хильда и не девочка в желтом… а Гретель… Гретель… легконогий эльф, резвейшая из девочек, которые когда-либо катались на коньках. В начале состязаний она только играла, теперь она бежит всерьез, вернее, она в душе твердо решила победить. Гибкая, маленькая, она как будто не делает никаких усилий, но она не может остановиться, пока не достигнет цели!

Тщетно глашатай возвышает голос: его не слышно. Да он и не может сообщить ничего нового – толпа уже гудит:

– Гретель завоевала серебряные коньки!

Как птичка, она летела по льду, как птичка, она теперь оглядывается вокруг, робко, растерянно. Ей страстно хочется удрать в тот укромный уголок, где стоят ее родители. Но рядом с нею Ханс… вокруг нее толпятся девочки. Добрый, радостный голос Хильды звучит у нее над ухом. С этого часа никто уже не будет презирать ее. Гусятница она или нет, теперь Гретель признанная конькобежная королева!

С понятной гордостью Ханс оглядывается: он хочет знать, видит ли Питер ван Хольп торжество его сестры. Но Питер и не смотрит в их сторону. Он стоит на одном колене, низко наклонив расстроенное лицо, и торопливо возится с ремешком своего конька.

Ханс мгновенно подбежал к нему:

– У вас что-то не ладится?

– А! Ханс! Это вы? Да, для меня потеха кончена. Я хотел потуже подвязать ремешок… провернуть в нем новую дырку… да и перерезал его этим проклятым ножом чуть не пополам.

– Мейнхеер, – сказал Ханс, стаскивая с ноги конек, – возьмите мой ремешок!

– Ни за что, Ханс Бринкер! – воскликнул Питер, подняв глаза. – И все же большое вам спасибо! Идите на место, друг мой, горн затрубит сию минуту.

– Слушайте, – умоляюще проговорил Ханс хриплым шепотом, – вы назвали меня своим другом… Берите ремешок… живее! Нельзя терять ни секунды. На этот раз я не побегу, ведь я почти совсем не тренировался. Вы должны взять ремешок! – И Ханс, слепой и глухой ко всем возражениям, продел свой ремень в конек Питера и снова стал умолять товарища надеть конек.

– Иди, Питер! – крикнул Ламберт из шеренги. – Мы ждем!

– Ради вашей матушки, – умолял Ханс, – поторопитесь! Глядите, она знаком просит вас стать в шеренгу… Ну вот, конек почти надет. Скорей завяжите его! Я все равно не смог бы победить. Ни в коем случае! Соревнование будет между Схуммелем и вами.

– Вы славный малый, Ханс! – воскликнул Питер, уступая.

Он бросился на свое место в ту секунду, когда белый платок упал. Горн затрубил громко, ясно и звонко.

Мальчики помчались.

– Глядите на них! – кричит какой-то крепкий старик из Делфта. – Они превзошли всех на свете, эти амстердамские юнцы! Глядите!

И правда, посмотрите на них! Все они крылатые Меркурии – все до единого. Куда же они понеслись как безумные? А, понимаю, они гонятся за Питером ван Хольпом. Он – какой-то быстроногий беглец с Олимпа. Меркурий и его отряд крылатых родичей летят во весь дух. Они поймают Питера!