Читать книгу "Ганнибал. Один против Рима - Гарольд Лэмб"

— Вы добились успехов, римский консул. К тому же вам улыбнулась фортуна.

Сципион ждал.

— Неужели вы думали, — продолжал Ганнибал, — что Рим может добиться чего-то путем войны? То есть больше того, что у вас есть в данный момент? Не думали ли вы, что если потерпите поражение здесь, то потеряете свою армию? — Он на мгновение задумался. — Я бы не стал предлагать заключить мир, если бы не считал, что он принесет благо нам обоим.

Сципион подождал. Было очевидно, что Ганнибал слышал об условиях прекращения военных действий. Когда Сципион заговорил, он спросил, с какими условиями Рима не согласен Ганнибал.

Ганнибал ответил, что не согласен с тем, что все острова, включая самые маленькие, расположенные между Италией и Африкой (такие, как группа Мальтийских островов) и Испанией, должны быть оставлены Карфагеном. Он не упомянул о сдаче боевых кораблей, но он бы не отдал беглых рабов или дезертиров, находящихся в карфагенской армии. (Согласно римским законам, сюда бы вошло большинство его ветеранов из Италии.)

В ответ Сципион объяснил, что не может уступить Карфагену больше того, на что согласилось его правительство, подписав условия в Риме. (Подписанные или нет, это были условия, предложенные Сципионом.)

На этом оба поприветствовали друг друга и расстались. Между ними было невозможно никакое соглашение до тех пор, пока Ганнибал не предложит больше, чем те условия капитуляции, которые были предложены Сципионом. Вместо этого он предложил меньше. От них зависело в равной степени только то, будет ли сделана попытка уничтожить вооруженные силы друг друга.

В ту ночь Сципион, казалось, был в приподнятом настроении. На созванном в последнюю минуту совещании военачальников ему оставалось только предупредить встревоженного Масиниссу относительно миссии нумидийской конницы, которая должна была действовать как единое целое на одном фланге. Само по себе это облегчало задачу Сципиону, потому что все другие всадники были теперь переданы Лелию на противоположном конце римского строя. Сципион задумался о количестве слонов, замеченных в карфагенском лагере. Во всех других отношениях его планы были заранее продуманы. Командиры легионов знали о них. Сципион обратился к военачальникам:

— Скажите людям, что их тяготы скоро кончатся. Послезавтра они получат африканские трофеи. После этого они смогут уехать домой, каждый в свой город.

В карфагенском лагере, как говорят, Ганнибал ходил от отряда к отряду, беседуя с людьми, которых знал по Италии, и с новичками из Карфагена. Он спокойно инструктировал военачальников. Возможно, только Ганнон, ветеран альпийского похода, ясно понимал, что означают эти инструкции. Другие довольствовались тем, что строго подчинялись, доверяя огромному опыту Ганнибала. Он говорил им, что шестнадцать лет его карфагеняне превосходили вооруженных римлян и что не было никаких преград, никаких скрытых препятствий в этой долине Замы, которые они не смогли бы преодолеть.

— Люди там не располагали временем, чтобы возвести защитные стены, и не могли привезти свои боевые механизмы. Разве кто-нибудь видел катапульты среди их серебряных орлов?

Он казался веселым, и это вселяло надежду в его военачальников.

Ганнибал не спал в ту ночь, потому что первый этап его атаки начинался в последние ночные часы. В лагере почти не было воды, поскольку ближайшая река текла по равнине за римскими позициями. Если бы это была его старая «итальянская» армия, Ганнибал мог бы незаметно вывести ее под покровом темноты. Он не мог ни отступать по открытой равнине со своей разношерстной армией, которой противостояли нумидийские силы, ни пытаться удержать эту позицию в отсутствие постоянного снабжения водой. Понадобилось время на то, чтобы заставить двигаться такое количество слонов в такой ранний час, когда на горизонте едва забрезжил свет. Слоны не желали шевелиться в темноте. Со своего наблюдательного пункта на холме Ганнибал наблюдал за их уходом. За ними шли люди Магона, молчаливые лигурийцы и ворчащие галлы, да вдобавок дикие марокканцы и несколько испанцев. Ганнибал снабдил эти более легкие отряды тяжелым вооружением и обучил двигаться так, как они шли сейчас, плечом к плечу. Они были умелыми воинами.

Только связные, находившиеся с Ганнибалом на холме, видели, что происходит в этом полумраке. Его войска Не образовывали обычный длинный боевой строй. Три элемента — войска Магона, карфагенские рекруты и ветераны Ганнибала — продвигались раздельно, тремя волнами. Таким путем три небольшие армии могли действовать раздельно под командованием своих военачальников. А впереди всех шли могучие слоны. Последнее подразделение, свою бруттийскую армию, Ганнибал придержал. Он хотел сам присоединиться к ней и лично командовать ею. Он полагался на этих ветеранов, планировал приберечь их, чтобы использовать позже в битве, когда все другие формации не выдержат. Римляне не смогут заметить их сначала — не в таком призрачном свете раннего утра.

Это была единственная надежда Ганнибала.

Так и случилось, что на поле у Замы произошло три разных сражения вместо одного.

Когда Ганнибал выступил, римская группировка уже двигалась ему навстречу, не спеша, как хорошо отлаженный единый механизм, со знаменами и с многочисленной, идущей шагом конницей по краям. Строй пехоты продвигался в свои обычные три ряда: передний ряд, копьеносцы и поддерживающие их триарии. Но большинство манипул имело необычные открытые проходы между ними — просветы, прикрываемые только проворными копьеметателями.

Вооруженные массы сошлись в середине поля, где Ганнибал и Сципион вступили в переговоры.

Внезапно одновременно взревели все римские трубы и горны. Это испугало слонов, находящихся впереди карфагенского строя.

И тут стало понятно назначение странных прогалов в центре римских построений. Слоны в своем безумии устремились в них, где и были встречены шквалом метательных снарядов. Огромные животные повернули обратно или бросились вперед, сквозь ряды. Те, что были у краев, стремились свернуть в сторону карфагенской конницы. В считанные минуты слоны оказались неуправляемыми и бесполезными, внеся только сумятицу. В этот момент Сципион послал вперед своих всадников, занимавших фланги.

Карфагенская конница была слишком немногочисленной, чтобы взять под контроль опытные отряды Лелия и Масиниссы. Оба римских фланга вырвались вперед, и вскоре карфагенская конница была разбита, всадники рассыпались по полю, и преследователи и преследуемые исчезли из виду.

Лигурийцы и галлы уже вступили в бой с главным римским строем, «меряясь силами в единоборстве», как и предсказывал Ганнибал. Люди Магона так стойко сражались, что продвижение римлян было остановлено. Триарии устремились в прогалы, исчезнув в движущихся массах, и римляне снова двинулись вперед. Но карфагеняне второй волны не пошли на помощь выдохшимся лигурийцам и галлам. Ганнибал приказал своим формированиям держаться врозь. Когда уцелевшие из первой волны начали отступать, их встретило направленное на них оружие карфагенян. Обезумевшие группы лигурийцев и галлов яростно набросились на карфагенян, которые уничтожили их.