Читать книгу "Вампир. История лорда Байрона - Том Холланд"

— Умоляю вас, милорд, скажите, что именно вы умеете делать лучше, чем я?

Я слегка улыбнулся.

— Не считая написания стихов, которые я продаю? — Я наклонился вперед. — Три вещи. — Я достал пистолет и взвел курок. Полидори отпрянул назад. — Я могу попасть в замочную скважину с тридцати шагов. — Я жестом показал на Рейн. — Я могу переплыть эту реку. И третье… — Я поднес дуло пистолета к виску Полидори. Я заглянул в его глаза и овладел его волей. Я вызвал в его сознании видение, будто он сам с содранной кожей пригвожден к собственному операционному столу. Я заметил, как краска сходит с лица Полидори. Я рассмеялся и откинулся назад. — И в-третьих, — повторил я, — как видите, я могу наполнить вас таким ужасом, который сведет вас с ума. Итак, доктор… не искушайте меня.

Полидори дрожал, судорожно глотая воздух. Мы вновь погрузились в тишину. Он не проронил ни слова, пока экипаж не остановился для ночлега. Выходя из него, Полидори обернулся ко мне.

— Почему именно вы стали императором? — спросил он. — Почему солдаты приветствовали вас?

Чувства обиды и зависти омрачили его лицо. Он отвернулся и побежал в гостиницу.

Я не останавливал его. Мне нравились его вопросы. Леди Мельбурн называла меня преемником паши, а сам паша был кем-то вроде короля. Я не желал подобной власти, времена королей прошли, и, хотя я был вампиром, я все еще дорожил свободой. Но те мертвецы на поле Ватерлоо, что боготворили меня, были ли они заколдованы, словно в насмешку надо мной? Но кем? Самим пашой? Но он был мертв, в этом я был уверен, я сам пронзил его сердце. Я почувствовал, что он мертв, я знал, что я это почувствовал.

Это не могло быть его лицо — в таком случае чье лицо я видел на Пикадилли и чью мертвенно-бледную маску наблюдал на фоне неба над Ватерлоо? Я стал ограждать свои мысли, не позволяя им вновь удивлять себя. Если какое-то существо за пределами этого мира собирается помериться со мной силами, что ж, пусть, но я сомневался, что оно обладает силой, равной моей.

Мы продолжали путешествие и вскоре пересекли границу Швейцарии. Заснеженные и величественные Альпы возвышались над нами. Все это время я не видел ничего необычного. Ничто не вторгалось в мои сны. То существо, кем бы оно ни было, оставалось в тени. Я был доволен, но не удивлен. Мне вспомнилось, как я хлестал его лицо на поле Ватерлоо. Было бы глупо осмелиться бороться со мной дальше. Когда мы прибыли в Женеву, я стал понемногу успокаиваться… Что, как оказалось, было непростительной ошибкой.

Байрон замолчал и задумался.

Ребекка ждала

— Паша? — спросила она наконец.

— Нет, нет. — Лорд Байрон покачал головой. — Нет, это было другого рода потрясение. Мы прибыли в отель «Англетер». Я вышел из экипажа и направился в холл. И тут я ощутил запах. Это был до боли знакомый, непреодолимый смертельный запах. Я похолодел от ужаса, затем огляделся по сторонам, предполагая увидеть Августу. Но возле меня был только Полидори и персонал отеля. В оцепенении я заполнил журнал для прибывающих. Добравшись до графы «Возраст», я ощутил ужасное, давящее отчаяние. «Сто лет» — написал я. Я поднялся в свою комнату, стараясь ни о чем не думать, но это было невозможно. Везде висел резкий аромат золотистой крови.

Спустя час я получил записку. Разорвав конверт, я прочел: «Любимый, мне жаль, что ты так постарел, хотя мне показалось, что прошло целых двести лет за время твоего долгого путешествия. Я здесь с Мэри и Шелли. Надеюсь, мы скоро увидимся. Я так много хочу тебе сказать. Но сейчас пусть небеса пошлют тебе сладкие сны, я так счастлива».

Письмо было подписано просто: «Клер».

— Плохие новости? — спросил Полидори с обычной тактичностью.

— Да, — медленно произнес я. — Можно сказать так.

Полидори ухмыльнулся.

— О Господи, — сказал он.

В течение двух дней я ухитрялся избегать Клер. Но она докучала мне своими записками, и я знал, что в конце концов она доберется до меня. Ведь она пересекла пол-Европы, чтобы оказаться рядом со мной, поэтому не приходилось сомневаться в ее безумии. Однажды утром она нашла меня, когда я совершал прогулку в лодке по озеру вместе с Полидори. Она стояла на берегу вместе с двумя спутниками, ожидая меня. Я оказался в западне. Приближаясь к ней, я ощущал запах все сильнее и сильнее. Я выбрался из лодки и медленно подошел к ней. Она протянула мне руку, и я неохотно поцеловал ее. И тут от жажды у меня закружилась голова. Я решительно отпустил руку Клер и повернулся к ней спиной — к ней и к нашему еще не родившемуся ребенку.

— Лорд Байрон?

Один из спутников Клер вышел вперед, чтобы поприветствовать меня. Я пристально посмотрел ему в лицо. Оно было тонким и нежным в обрамлении длинных золотистых волос — лицо поэта, подумал я, почти лицо вампира.

— Мистер Шелли? — осведомился я. — Я рад встретиться с вами, — сказал я, беря его за руку.

Я пожал ее, затем взглянул на третьего спутника Шелли, проследив за моим взглядом, взял девушку за руку и подвел ко мне.

— Я полагаю, вы уже встречались с Мэри, сестрой Клер?

Я улыбнулся и кивнул.

— Да, я уже встречался с вашей женой.

— Она мне не жена.

Я с удивлением посмотрел на Шелли.

— О, простите, я полагал…

— Шелли не верит в брак, — просто сказала Мэри. Шелли застенчиво улыбнулся, глядя на меня.

— Я слышал, у вас самого мало находится времени для исполнения супружеского долга.

Я рассмеялся, лед между нами был растоплен. Клер подбежала ко мне, сердясь на то, что ее оставили одну. Она пыталась взять меня за руку, но я отстранил ее.

— Приходите ко мне на ужин, — прошептал я на ухо Мэри. — Но не берите с собой Клер.

Затем, поклонившись двум сестрам, я сел обратно в лодку.

Шелли действительно пришел тем вечером, и пришел один. Мы проговорили до рассвета. Его речи очаровали меня. Он был неисправимым бунтовщиком. Он проклинал не только брак, он проклинал священников, тиранов и самого Господа Бога.

— Это зима мира, — сказал он мне. — Все кажется серым и скованным.

Но эти выводы все же не вызывали в нем отчаяния, напротив, его вера в будущее разгоралась подобно пламени, и я, тот, который забыл, что такое страстная надежда, слушал его с восторгом. Шелли верил в человека, честно, верил, что он достигнет высот. Я, конечно, насмехался над ним, над многими его идеями, так как он говорил о вещах, которые не мог знать. Я был также заинтригован, когда услышал, что его разум открыт космосу и что его ощущения натянуты подобно струнам лиры, так что его воображаемые чувства могут бесконечно расширяться и обогащаться.

— В мире существуют странные силы, — поведал он мне, — невидимые для нас, но такие же реальные, как вы и я.

Я улыбнулся.

— Каким образом вы собираетесь войти с ними в контакт? — спросил я.