Читать книгу "Бронзовый грифон - Владислав Русанов"

На двадцатый день месяца Лебедя Кулак устроил смотр отряда, пригласив на него старшего вербовщика. Увиденное, очевидно, удовлетворило имперского чиновника. Он выдал еще сотню солидов и новую бумагу, в которой закреплял за Кулаком право принимать на службу и увольнять любого, выказавшего на то желание, а также предписание идти к Арамелле, где поступить в распоряжение господина генерала, благородного Риттельна дель Овилла.

Утро двадцать первого дня того же месяца встретило колонну всадников уже в пути.

Каких-то десять ночевок, и вот перед глазами уроженца гористой Тьялы предстала величайшая река материка. Широкая гладь Арамеллы уходила едва ли не до горизонта. Лишь темная неровная полоска вдалеке указывала на существование противоположного берега.

– Что рот раскрыл? – толкнула парня локтем в бок Пустельга. И вдруг расхохоталась. – Слышите, парни, он ведь в первый раз Арамеллу увидел!

Мелкий и Ормо Коготок заржали, пугая коней. Мудрец пожал плечами, словно говоря: «Ну и что тут такого?» А Кулак вытащил изо рта трубку-носогрейку, раздраженно бросил:

– Что ты достаешь парня? Смотри мне…

– Что – смотри?! – возмутилась воительница.

– Да ничего…

– Нет, ты, Кулак, говори, да не заговаривайся! Куда я смотреть должна?

Кондотьер отмахнулся:

– Погоди, после…

Бывший гвардеец проследил за его взглядом. Примерно в полумиле от тракта и рыбацкого поселка, раскинувшегося на берегу великой реки, темнел паромный причал, рядом с которым торчали четыре длинных дома – очевидно, склады. У огромного ворота, напоминающего корабельный шпиль для вытравливания якорного каната, только превосходящего его размерами в добрый десяток раз, копошились люди. Они дергали впряженных в ворот лошадей. Или мулов – точнее сказать на таком расстоянии было сложно. А от ближайшего перелеска к причалу двигалась колонна всадников. Поблескивали шлемы и непокрытые тканью кольчуги, впереди плыло черное знамя с золотистой бахромой по краю.

При виде этого знамени у Кулака вдруг стало очень жесткое лицо. Он без нужды дернул правой рукой, вокруг запястья которой обматывал повод. Вороной конь со звездочкой во лбу вскинул голову и заплясал.

Коготок подозрительно притих, со вздохом проверяя – легко ли ходит меч в ножнах. Дроу разразился длинной тирадой, состоящей из щелкающих и цыкающих звуков. Кирсьен ни разу в жизни не слыхал языка остроухих стрелков, но, судя по хищному оскалу, не доброго утра пожелал Белый неизвестным всадникам. Мудрец сплюнул и сгорбился в седле.

– Кто это? – повернулся Кир к Пустельге.

– Джакомо-Череп, – пояснила с кислым лицом женщина.

– И что?

– Слушай, малыш, давай потом! – Воительница скрипнула зубами.

По всему выходило, что новые товарищи Кира прикидывают – не придется ли драться?

Странно… Ведь они на службе императора, имеют все необходимые бумаги на руках. Кто может им воспрепятствовать?

– Банда! Повод! Рысью… Марш! – Кулак отмахнул плеткой.

– Рысью… – подхватили K°готок и Мелкий. – Живее, кошкины дети!

Кирсьен привычно вдавил каблуки в бока гнедого. Банда, сохраняя строй, рванула к парому. Сперва короткой рысью, но через сотню шагов командир приказал прибавить ходу.

Всадники под черным знаменем, заприметив их нетерпение, тоже перешли с шага на широкую рысь.

– Кто этот Череп? – Кир повернулся к Мудрецу. – Чего Кулак всполошился?

– Кондотьер, – как всегда немногословно отозвался верзила. – Северянин. С Кулаком у него давняя вражда.

– Ну и что? Коней-то гнать зачем?

– Слушай, малыш, ты совсем тупой или как? – громко выкрикнула Пустельга, оборачиваясь и бросая на Кира уничижительный взгляд через плечо. – Кто первый на паром успеет, тот и на том берегу раньше будет!

– Но мы же на службе! – воскликнул Кирсьен.

– Ага! А у Черепа людей почти вдвое больше…

– Сто четыре верховых, – небрежно отметил Мудрец.

– Все равно не пойму…

– Ну, раз не можешь понять, не напрягайся! – прошипела воительница. – Что за олух, клянусь ледяным червем!

– Не успеть на паром – позор, – объяснил Мудрец. – Доброе имя кондотьера не пустой звук.

– Если Кулак уступит, – продолжала женщина, – никто к нему в банду больше не пойдет. Ни за какие шиши. Да что там я говорю? Уже сейчас половина наших перебежит к Черепу.

– Как же так можно? – удивился Кир. – А договор? Мы же задаток получили!

– Задаток вернуть недолго. А договор новый заключить. Нет! Нельзя нам уступать…

Она свистнула, взмахнула плетью, выскочила из строя и галопом помчалась вдоль колонны, призывая наемников подтянуться и не уронить чести их банды.

Гнедой под Киром рвался вперед. Несмотря на неказистый вид, конек попался с огоньком. Годился и дальние переходы совершать, и в атаку вскачь пойти. Парень посильнее прижал шенкеля и подобрал повод, заставляя коня красиво согнуть шею и пойти более упругим шагом. Набегающий с реки ветер остужал разгоряченные щеки. Эх, так мчать бы и мчать! И плевать на войну, на Империю, на родню, которой уже, скорее всего, сообщили о неприглядном поведении наследника…

– Галопом! Марш!

Зычный голос Кулака пронесся над колонной. Кир встрепенулся и увидел, что вторая банда тоже перешла на рысь, и по всему выходило, что причала они достигнут раньше.

– Гало-о-оп!!! – вторил командиру Коготок.

Наемники зацокали языками, заволновались. Кое-где свистнули плетки.

Молодой человек выслал гнедого в галоп по всем правилам высокого искусства верховой езды: коротко ткнул правым каблуком, одновременно резко и быстро натягивая левый повод. Конь выполнил все как следует, хотя наверняка никогда не учился премудростям манежной езды.

– Эгэ-гэ-гэй! А ну, кошкины дети, поднажмите! – пронеслась мимо Пустельга, размахивая плетью. – Не возьмут над нами верха череповские ублюдки!

– Поднажми, поднажми, ребята! – с другой стороны вдоль колонны скакал Мелкий, картинно подбоченившись и уперев «воловий язык» в колено. – Раньше на тот берег переберемся – всех пою!

– Поeшь или пoишь? – крикнул ему вдогонку Мудрец. Верзила нескладно раскачивался, придерживая уложенный поперек седла двуручник.

– Не знаю, как Мелкий, а я бочку вина ставлю! – обернулся Кулак. Несмотря на улыбку, глаза кондотьера смотрели с тревогой.

Наемники ответили нестройным гулом.

Кони ржали. Из-под копыт летела желтая пыль.

А что соперники?

Тьялец скосил глаза и увидел, что банда Черепа тоже перешла на галоп.

Какое-то время колонны мчались рядом. Кир с интересом рассматривал чужих наемников. Такие же бородатые, усатые, гладко выбритые лица; разномастные кони; оружие от шипастых палиц до «осадных ножей»; ухмылки, подначки, здоровый азарт.