Читать книгу "Грешная фантазия - Николь Джордан"

Пожалуй, решила Антония со вновь пробудившимся оптимизмом, второе, что она сделает утром, это навестит свою подругу Эмили, чтобы попросить у нее совета. Она не сомневалась, что Эмили более сведуща в сердечных делах и, безусловно, лучше знает, как заставить мужчину отдать свое сердце.

Антония глубоко вздохнула, чувствуя себя так, словно готовилась к сражению. Деверилл уже познакомился с ее умением обольщать, но на этот раз ставки были намного выше. Антонии нужна была не только его страсть – ей нужно было его сердце.

Так или иначе, она добьется, чтобы он ее полюбил. Возможно, Деверилл считает, что выполнил свой долг перед ней, но он еще не до конца знает ее – вернее, совсем не знает.

Впервые за много дней у Антонии стало легче на душе, и она, удобно устроившись на подушках и закрыв глаза, погрузилась в сон.

На следующее утро Трей проснулся поздно, так как у него была долгая ночь на Боу-стрит. Он препроводил барона Хьюарда в Ньюгейт, потом удостоверился, что все обвинения с его доброго имени окончательно сняты, и только перед рассветом вернулся в квартиру Макки.

Проснувшись около полудня, он некоторое время просто лежал, радуясь жизни. В первый раз за несколько недель Трей чувствовал себя свободным человеком – свободным выбирать, свободным определять свое будущее. И он точно знал, чего хочет: Антонию.

Разумеется, он не мог нарушить данную себе клятву, не мог отказаться от своей миссии, и возможно, его назначение никогда не будет до конца исполнено, но он также не мог потерять Антонию. Она была для него дороже всех несметных сокровищ, дороже, чем сама жизнь. Трей больше не мог отрицать правду: он истосковался по жизни, которой управляют не только долг и самопожертвование, но и любовь, тепло, радость…

Он живо представил себе Антонию, носящую его ребенка, увидел ее ясные глаза, полные нежности и любви, и от этой картины у него сжалось сердце. Независимо от того, будут у них дети или нет, он хотел прожить жизнь с Антонией – и возможно, теперь ему это удастся.

Деверилл закрыл глаза, чувствуя, как внутри его расцветает надежда. Конечно, первое, что ему придется сделать, это убедить ее обвенчаться с ним. А потом? Потом он сделает все возможное и невозможное, чтобы завоевать ее любовь.

Готовясь нанести визит Антонии, Деверилл решил побриться, когда к нему явился неожиданный посетитель – Финеас Кокран.

Камердинер Макки, узнав адвоката, попросил его подождать в гостиной, и Деверилл, закончив одеваться, вышел к гостю.

Хотя Кокран выглядел усталым, его манера поведения ничуть не изменилась. Сердечно поздоровавшись и пожав Девериллу руку, адвокат выразил удовлетворение тем, что прошлым вечером все сложилось исключительно удачно.

– Уверен, вас интересует цель моего визита, – он заговорщицки подмигнул, – поэтому я перейду прямо кделу. Я здесь по поручению своего клиента, мисс Мейтленд.

– Да, и что же?

– Мисс Мейтленд хочет выразить вам свою признательность за то, что вы для нее сделали, и отблагодарить вас, сэр. Она намерена передать вам контрольный пакет акций «Мейтленд шиппинг» – половину плюс одна акция.

Деверилл замер. Он мог ожидать от Антонии чего угодно, только не этого.

– Не замечаю особой радости. – Кокран пристально посмотрел на Трея.

– Радости? С какой стати? Вы прекрасно понимаете, что я не смогу принять такой щедрый подарок. К тому же я не хочу и не ожидаю благодарности от мисс Мейтленд.

– Это не только благодарность, уверяю вас. Моя доверительница убеждена, что ее отец хотел бы, чтобы именно вы управляли его империей.

Деверилл стиснул зубы. Ему не нужна была проклятая корабельная империя – ему нужна сама Антония!

– Благодарю вас за визит, мистер Кокран. Думаю, я должен переговорить с мисс Мейтленд, прежде чем дать делу дальнейший ход.

Не успел Кокран уйти, как к Девериллу пожаловал еще более неожиданный визитер – Эмили, леди Садбери.

Юная графиня протянула Девериллу руку для поцелуя и очаровательно улыбнулась ему.

– Я знаю, это непристойно – явиться в квартиру холостяка без сопровождения, но моя служанка ждет меня в коридоре, и я всего на минуту. Понимаете, я беспокоюсь об Антонии.

– Могу я быть столь дерзким, чтобы спросить: почему? – поинтересовался Деверилл, удивленно подняв бровь.

– Видите ли, она размышляет, не принять ли ей предложение бывшего ухажера, лорда Фентона, а по-моему, для нее это будет в высшей степени неподходящий брак. Фентон – маркиз и наследник графа, это правда, и он обладает совершенной байроновской красотой. Но он самодовольный пижон без единой мысли в голове. Ясно, что его интересует только состояние Антонии, но даже это было бы не так прискорбно, принимая во внимание древность и знаменитость его титула, если бы не полная уверенность, что его тупые остроты сведут Антонию с ума через две недели после замужества.

Деверилл невольно поморщился. Разумеется, он знал Фентона, но ему показалось странным, что леди Садбери пришла со своими опасениями именно к нему.

– Почему вы рассказываете все это мне, миледи?

– Потому что хочу, чтобы вы не позволили ей погубить свою жизнь! Прошу вас, мистер Деверилл, сделайте что-нибудь, кроме вас, больше мне надеяться не на кого.

– И что же, по-вашему, я должен сделать?

– Не знаю! Вы слывете человеком изобретательным и предприимчивым, так проявите же свою изобретательность! Я совершенно уверена, что вы придумаете какой-нибудь план. Кстати, можете начать прямо сегодня: в пять Антония отправляется на прогулку в парк с лордом Фентоном, и у вас есть отличная возможность вмешаться.

Чувствуя, что у него начинает кружиться голова, Трей отвернулся к окну, сквозь которое вливался поток теплого золотистого солнечного света.

– Не провожайте меня, дорогой друг, – с явно преувеличенной любезностью сказала леди Садбери и неторопливо покинула комнату, оставив Трея стоять у окна с мрачным выражением на лице.

Первым его побуждением было свернуть Антонии ее стройную шейку за еще один дурацкий выбор жениха; вторым – снова похитить ее, чтобы она не могла выполнить задуманное. Что ж, не одним, так другим способом он не позволит строптивице выйти за этого титулованного франта – и вообще ни за кого другого, кроме него самого.

Несмотря на то что большая часть высшего общества покинула Лондон и на лето перебралась в свои загородные имения, в пять вечера Гайд-парк все еще оставался местом, где можно было на других посмотреть и себя показать. В этот приятный летний день он был забит элегантными экипажами, всадниками и пешеходами. Вся эта компания время от времени останавливалась, чтобы покрасоваться, обменяться любезностями и посплетничать.

Расположившись в ярко-желтом, с высоким сиденьем фаэтоне лорда Фентона, Антония героически терпела бессмысленную болтовню маркиза, с трудом сдерживаясь, чтобы не сказать какую-нибудь грубость. Никогда еще она не осознавала так остро, насколько неинтересна ей эта сторона жизни. Неудивительно, что Деверилл с таким сарказмом и презрением относился к светскому обществу и к его претенциозности. Антония не могла не признать, что по сравнению с благородными идеалами «хранителей» великосветские правила, которые требовалось неукоснительно соблюдать, были пустыми и никому не нужными.