Читать книгу "Дрожь - Мэгги Стивотер"

— Тогда не останавливайся.

Я тысячу раз воображал, как она это скажет, но ни одна моя фантазия и рядом не стояла с ошеломляющей реальностью.

Мы неуклюже добрались до постели. Где-то на задворках моего сознания промелькнула мысль, что нам лучше не шуметь, на тот случай, если ее родители вернутся домой. Но потом она помогла мне через голову стянуть рубаху и провела ладонью по моей груди, и я, застонав, позабыл обо всем, кроме ее пальцев на моей коже. Разум привычно попытался сложить стихи, нанизать слова одно на другое, чтобы описать этот миг, но слова не приходили. Я не мог думать ни о чем, кроме ее рук, скользящих по моей коже.

— От тебя так вкусно пахнет, — прошептала Грейс. — И каждый раз, когда я к тебе прикасаюсь, запах становится еще сильнее. — Ее ноздри затрепетали, как у волчицы, обоняя, как сильно я хочу ее. Она знала, что я из себя представляю, и все равно хотела меня.

Она позволила мне бережно уложить ее на постель, и я склонился над ней, опершись на локти.

— Ты точно этого хочешь? — спросил я.

Глаза у нее горели от возбуждения. Она кивнула.

Я скользнул вниз и принялся целовать ее живот; это было так правильно, так естественно, как будто я уже проделывал это тысячу раз прежде и буду проделывать еще тысячу раз потом.

На шее и ключицах у нее поблескивали уродливые рубцы, оставленные зубами волков, и я поцеловал и их тоже.

Грейс натянула на нас одеяло, и мы принялись сбрасывать одежду. Когда наши тела слились, я с рыком освободился от своей шкуры, прекратив борьбу, не волк и не человек, просто Сэм.

Глава 45

Грейс 30 °F

Где-то пиликал телефон. Это была самая первая моя мысль. Вторая мысль была о том, что поперек моей груди лежит голая рука Сэма. Третьей пришла мысль о том, что лицо, не прикрытое одеялом, замерзло. Я захлопала глазами, пытаясь проснуться, чувствуя себя до странности чужой в моей собственной знакомой комнате. До меня не сразу дошло, что мерцающий обычно циферблат будильника не светится и единственное, что не дает комнате погрузиться в полную темноту, это луна за окном да экранчик трезвонящего мобильника.

Я высунула руку из-под одеяла, пытаясь не потревожить Сэма; когда я дотянулась до телефона, он уже умолк. Господи, ну и холодина! Должно быть, из-за метели, которую обещали синоптики, вырубилось электричество. Интересно, успеют его включить обратно до того, как мне придется изобретать что-нибудь, чтобы Сэм не замерз? Я осторожно откинула одеяло и обнаружила, что он свернулся клубочком у меня под боком, уткнувшись головой мне в плечо так, что в тусклом свете виднелись лишь бледные очертания его голых плеч.

Я ждала, что при виде его прижавшегося к моему тела мне станет неуютно, но почувствовала лишь такое ликование, что сердце у меня готово было выскочить из груди. Вот она, моя настоящая жизнь — Сэм и я. Та жизнь, в которой я ходила в школу, допоздна не ложилась спать, дожидаясь родителей, и выслушивала жалобы Рейчел на своих братьев и сестер, в сравнении с этим казалась бледным мороком. Я делала все это для того, чтобы скоротать время в ожидании Сэма. Где-то вдалеке скорбно и протяжно завыли волки, а несколько секунд спустя, вторя волкам, снова запиликал телефон.

Свою ошибку я осознала, лишь когда уже поднесла его к уху.

— Сэм?

Голос в трубке был незнакомый. Вот дуреха! Я схватила с тумбочки телефон Сэма, а не мой. Пару секунд я соображала, как быть. Меня очень подмывало попросту нажать отбой, но этого делать не стоило.

— Нет, — произнесла я. — Это не Сэм.

Голос был приятный, но в тоне угадывалось напряжение.

— Прошу прощения. Должно быть, я ошибся номером.

— Нет, — сказала я, прежде чем он успел повесить трубку. — Это телефон Сэма.

Повисла долгая тяжелая пауза, затем в трубке послышалось:

— А. — И снова пауза. — Ты та самая девушка? Которая была в моем доме.

Я попыталась сообразить, что выиграю, если стану отпираться, но так ничего и не придумала.

— Да.

— А у тебя есть какое-нибудь имя?

— А у вас?

Он издал отрывистый смешок, в котором не было ни капли веселья, однако его нельзя было назвать неприятным.

— Кажется, ты мне нравишься. Меня зовут Бек.

— Логично. — Я отвернулась от Сэма, который все так же тяжело дышал; голос мой звучал приглушенно. — Чем вы умудрились настолько его разозлить?

И снова отрывистый смешок.

— Он все еще злится?

Я задумалась над ответом.

— В данную минуту нет. Он спит. Ему что-нибудь передать?

Я взглянула на высветившийся на экранчике номер телефона Бека, пытаясь его запомнить.

Возникла долгая пауза, настолько долгая, что я решила — Бек повесил трубку, и тут он громко вздохнул.

— Один из его... друзей ранен. Ты не могла бы его разбудить?

Кто-то из волков. Больше некому. Я нырнула под одеяло.

— Да-да... конечно. Сейчас разбужу.

Я положила трубку и осторожно подвинула руку Сэма, высвобождая ухо и щеку.

— Сэм, проснись. Тебя к телефону. Это важно.

Он повернулся, и я увидела, что его желтый глаз уже открыт.

— Включи громкую связь.

Я нажала на кнопку и пристроила телефон у себя на животе так, чтобы огонек вспышки на камере выхватывал из темноты небольшой голубой круг на моей майке.

— Что случилось?

Сэм приподнялся на локте, поморщился, почувствовав холод, и натянул одеяло повыше, так что вокруг телефона получилась палатка.

— Кто-то напал на Пола. Его разодрали в клочья.

Губы Сэма округлились. Вряд ли он сейчас задумывался о том, как выглядит; мысли его явно были далеко, вместе со стаей.

— А ты не смог... у тебя не вышло... не получилось остановить кровь? Он был в человеческом обличье?

— В человеческом. Я попытался узнать у него, кто это сделал, чтобы убить их. Я думал... Сэм, я действительно думал, что придется звонить тебе, чтобы сказать, что он умер. Настолько все было худо. Но, похоже, раны все-таки затягиваются. Хотя укусы были повсюду: на шее, на запястьях, на животе... Такое впечатление, будто...

— ...будто кто-то знал, как его убить, — договорил за него Сэм.

— Это сделал волк, — сказал Бек. — Пол смог рассказать.

— Кто-то из твоих новеньких? — с неожиданной враждебностью в голосе поинтересовался Сэм.

— Сэм.

— Могло быть такое?

— Сэм. Нет. Они в доме.

Всей кожей чувствуя напряжение Сэма, я вертела в голове фразу «Кто-то из твоих новеньких». Выходит, Джек был не единственным новообращенным волком?