Читать книгу "Оружейник. Винтовки для Петра Первого - Константин Радов"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Разорения татары причинили великие. Петр Матвеевич переживал как за собственное имение, памятуя, что царь с него спросит. Оправдываться нечем: казанскому губернатору по должности подобает иметь богатый опыт войны с кочевниками. Позапрошлым летом он действовал на Кубани, и весьма успешно. Правда, завистники уверяли, что в своем рапорте граф побил и утопил в реке больше неприятелей, нежели имел против себя, а сожженная ставка нуреддина Копыл – всего лишь стойбище с войлочными кибитками. Пренебрегая инсинуациями, я с большим интересом расспрашивал его о подробностях кампании. Теперь Апраксин в отместку хану послал двадцатитысячную орду калмыков и донцов громить ногаев у берегов Азовского моря. Отогнанные стада стали единственным результатом.
Для противодействия крымцам требовалось нечто иное. По моему мнению, не отказываясь от оборонительных линий в расчете на долгий срок, стоило подумать о принципе «лучшая защита – нападение». Ни один воин не пойдет в дальний поход, если создать угрозу его собственному дому.
Чем хороша была служба под началом Петра Матвеевича, так это добродушной патриархальной атмосферой, позволяющей вольно обсуждать вопросы политики и стратегии. Он лет десять как овдовел, детей не нажил и отеческие чувства обращал к подчиненным. Фамильярное обращение было не всегда уместно, но, в общем, простительно человеку на двадцать лет меня старше.
– Вот ты, Алексаша, заботишься хана напугать, а не подумал, что у ногаев свое разумение есть. Из них многие на моей памяти с русских земель на крымские откочевали – могут и обратно прийти.
– Так это мы их вернуться увещеваем калмыцкой саблей?
– Почему нет? Народы сии готовы почитать своим господином того, кто сильнее. Даже так: кто больнее ударить может, того больше и слушаются. И уважают!
– Петр Матвеевич, ежели мы, паче чаяния, преуспеем – нужны ли государю такие подданные? Они опять уйдут или взбунтуются в первый подходящий момент.
– Ну, есть способы удержать. Первым делом – аманатов взять, лучше всего детей. Первенцев, для них это важно. Да не гноить в тюрьме, как по глупости иной раз делают: раздать по хорошим семьям, чтоб со своими вместе растили. Глядишь, через поколение у них будет много людей, не вовсе нам чуждых. Сможем выбрать, кого в начальники ставить. На службу тоже хорошо вызывать, только не против турок – на единоверцев магометане ненадежны. А когда в русском подданстве жить привыкнут, можно и к святому крещению склонять потихоньку.
– А порода? Порода – что, никакого значения не имеет? У одного племени прирожденная склонность к земледелию, у другого – к художествам, у третьего – к разбою… Разве не так? Не зря ж говорят, сколько волка ни корми…
– Насчет волка не знаю, а татарская порода совсем не плоха… Я сам татарин! Предок мой Солохмир-мурза в Рязань выехал из Орды при князе Олеге Ивановиче. Мало ли таких – Старковы, Аничковы, Чириковы… Вон, Тургеневых взять – они позже нас на Русь перешли, зато прямо в Москву. Годуновы так и на трон забрались. Ежели посчитать – знаю, ты считать любишь, – среди русских князей и дворян четверть, пожалуй, не наберется, а пятая часть – точно ордынцы. И не хуже других бывали!
Бутурлин вернул нас от генеалогических штудий к войне:
– Ничего мы нынешний год не сделаем, дай бог свое удержать. Иррегулярных отпускать надо, и чем скорей – тем лучше. Иначе будет с провиантом беда, как в запрошлом лете, когда людей голодом поморили. Вот ты твердишь о десанте, а как в него без хлеба идти?
– Иван Иванович, воюет солдат или от безделья мается – кормить его все равно надо. Во вражеской земле хотя бы отчасти можно на добычу рассчитывать, как раз урожай скоро.
Кто полагает, что самое трудное на войне – побить неприятеля, тот ничего не понимает в военном искусстве. Самое трудное – убедить начальство, чтобы тебе позволили это сделать. Всегда находится множество возражений.
– Ты хоть сочти, сколько там турецких войск! У Измаила-паши здесь тысяч двадцать было, не меньше в Крыму готовилось на Азов идти, да прибавь битых под Кызыкерменом, что тоже туда бежали…
– Считал. Сотни душ не наберется на версту побережья, если равномерно поставить. Только на берегу войск мало, больше на Перекопе или внутри полуострова. С моря они не ждут опасности. Но даже если турки не позволят разорить приморские места – пусть лучше янычары Крым сторожат, чем отправятся к Азову! Моя должность будет как у собаки в медвежьей охоте – задницу зверю рвать, чтобы не допустить до хозяина. А там лето к концу пойдет: глядишь, отложат осаду. За год много чего может произойти. Англия и Штаты уже трактат с Людовиком заключили, цесарцам воевать одним не с руки.
– Голландские Штаты навряд ли сим миром довольны. Стотысячную армию держали на свои деньги, а все выгоды англичанам уплыли. Невеликие приобретения, но выбраны с умом. – Апраксин понимающе усмехнулся. – Кстати, пленипотенциарий английский, что так ловко союзников обошел, при первой нарвской баталии был в свите Карла. Иоанн Робинсон, теперь – епископ Бристольский, а тогда резидент в Швеции. Ловкий поп, ничего не скажешь. Но ты прав насчет кесаря с французами: пожалуй, к следующей кампании у него будут свободные руки. Нынешний кесарь нашему царевичу свояк, на родных сестрах женаты – авось не оставит помощью.
Иван Иванович недоверчиво покачал головой:
– Не зря поговорка складена: свояку свояк не поможет просто так. Немец все-таки. Что он у государя за это попросит, еще неведомо.
– Коли попросит, так не наше, а турецкое. – Петр Матвеевич расправил на столе ландкарту – Испанская корона не досталась, можно с другой стороны возместить. Глядите: Белград побывал за немцами в прошлую войну, теперь удобное время взять снова. Дальше Валахия, еще немного – и море. Если весь Дунай, по устье, у кесаря будет – это не хуже американских серебряных копей. В верховьях до какого города суда ходят, ты вроде там бывал?
– До Ульма, в герцогстве Вюртембергском. Полста верст выше той деревни, где у нас баталия была с имперцами.
– Вот. Пробьются немцы к Черному морю – из самой середки Германии будет беспрепятственный водяной путь аж до Трапезунта, где все азиатские товары сходятся. Смотри дальше. Ежели сквозь здешние пороги судовой ход устроить, а меж Волгой и Доном канал выкопать – то половина Польши и чуть не вся Россия, до Урала, к сему пути пристанут. А на юг он до Персии дотянется. И это не предел.
Граф понизил голос, давая понять, что дальнейшие сведения не для праздных ушей.
– Недавно в Астрахани объявился туркменец один, просил к государю препроводить: челом бить, с важным делом, мол… Понятно, я должен знать, что за человек и какое дело. Купец оказался, звать Ходжа Нефес. Говорит, Аму-река, что от индейских гор через Бухарию течет, раньше в Каспийское море впадала и будто бы то русло можно расчистить… Дал я ему проезжую грамоту к Петру Алексеевичу.
– А не врет?
– На Коране клялся, это у них серьезно.
– Это что же, прямо от Баварии до Индии можно сквозной путь по рекам устроить?
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Оружейник. Винтовки для Петра Первого - Константин Радов», после закрытия браузера.