Читать книгу "Магический переход. Путь женщины-воина - Тайша Абеляр"

Я закрыла дверь, замкнула ее и положила ключи там, где я их нашла. Затем вернулась в гостиную и села на пол, прислонившись спиной к дивану так, как мне советовала поступать Нелида, когда нужно избавиться от напряжения. Это определенно успокоило мои нервы. Я снова подумала о том, чтобы сесть в машину и уехать. Однако я чувствовала, что совсем не хочу никуда уезжать. Я решила, что принимаю их предложение и останусь на хозяйстве в доме как бы долго мне ни пришлось ждать их возвращения, пусть даже вечно.

Поскольку мне ничего не нужно было делать, мне пришло в голову, что можно было бы почитать. Я уже проработала в ходе вспоминания свои детские отрицательные переживания, связанные с чтением, и решила, что таким образом проверю, изменилось ли мое отношение к книгам. Я вышла в холл и осмотрела книжные полки. Я обнаружила, что большинство книг было на немецком, некоторые — на английском и несколько — на испанском. После быстрого просмотра я узнала, что большинство немецких книжек было по ботанике. Среди них оказались также труды по экологии, геологии, географии и океанологии. На другой полке, которая была не сразу заметна, были собраны английские книги по астрономии. Испанские книги, стоящие на отдельной полке, были художественными романы и поэзия.

Я решила, что вначале прочту книги по астрономии, потому что этот предмет всегда волновал меня. Я взяла в руки тоненькую книжечку с многими картинками и начала просматривать ее. Вскоре она усыпила меня.

Когда я проснулась, в доме царила непроглядная темнота, и мне пришлось наощупь искать путь к выходу из дома. Направляясь в сарайчик, где был расположен электрогенератор, я заметила, что на кухне горит свет. Я подумала, что кто-то уже, должно быть, включил генератор. Порадовавшись тому, что, возможно, это вернулась Клара, я бросилась в сторону кухни. Приблизившись к ней, я услышала тихое пение по-испански. Это была не Клара. Это был голос мужчины, но не нагваля. Я продолжала идти, но меня охватило волнение. Не успела я подойти к двери, как мужчина высунул наружу голову и, заметив меня, громко вскрикнул. Я вскрикнула одновременно с ним. Очевидно, я напугала его точно так же, как и он меня. Он вышел за дверь, и в течение какого-то времени мы просто смотрели друг на друга.

Он был строен, но не сухощав, силен, но не массивен. Он был такого же роста, как и я, а возможно на дюйм выше меня: это значило пять футов и восемь дюймов. На нем был голубой рабочий комбинезон, похожий на те, какие носят служащие бензозаправочных станций. Его лицо было слегка розовым, а волосы — седыми. Нос и подбородок были заостренными, а скулы выступали. Рот у него был небольшим, а глаза напоминали глаза птицы — темные и круглые, но сияющие и живые. Мне едва удавалось разглядеть белки его глаз. Я пристально глядела на него, но у меня не создавалось впечатления, что это старик. Он был похож на мальчишку, у которого вследствие какой-то странной болезни появились морщины. В нем было что-то одновременно юношеское и старческое, располагающее к себе, но в то же время вселяющее беспокойство. Используя все свои знания испанского языка, мне удалось спросить его, кто он и что здесь делает.

Он с любопытством уставился на меня.

— Я разговариваю по-английски, — сказал он почти без акцента. — Многие годы я жил в Аризоне вместе с родственниками Клары. Меня зовут Эмилито. Я смотритель. А ты, наверное, живущая на деревьях.

— Что ты говоришь?

— Ты — Тайша, не так ли? — сказал он, сделав несколько шагов в моем направлении. Его движения были легкими и плавными.

— Да, Тайша. Но что вы имели в виду, когда сказали, что я — живущая на деревьях?

— Нелида сказала мне, что ты живешь на большом дереве перед главным входом в дом. Это правда?

Не задумываясь, я утвердительно кивнула в ответ, и только теперь до меня дошло нечто столь очевидное, что лишь твердолобая обезьяна могла до этого не додуматься: мое дерево находилось на запретной территории перед домом к востоку от него. Эту часть прилегающей к дому территории до сих пор я могла лишь обозревать из своего наблюдательного пункта на холмах. Открытие отозвалось во мне радостным возбуждением, потому что я поняла, что теперь я уже свободна обследовать те места, которые раньше были запретными для меня.

Радости у меня поубавилось, когда Эмилито покачал головой, словно ему было жаль меня.

— Что ты натворила, бедная девочка? — спросил он, нежно похлопывая меня по плечу.

— Ничего я не натворила, — сказала я, отступая назад.

Он явно намекал на то, что я сделала что-то не так, за что меня наказали, подвесив на дерево.

— Ну-ну, я не хотел тебя обидеть, — сказал он, улыбаясь. — Тебе не нужно ссориться со мной. Я ничего собой не представляю. Я — просто смотритель, наемная рабочая сила. Я не отношусь к их числу.

— Ничего я не натворила, — оборвала я его. — Еще раз говорю вам, что ничего такого не делала!

— Ладно, если ты не желаешь говорить об этом, не говори. Мне как-то все равно, — сказал он, поворачиваясь ко мне спиной, чтобы вернуться на кухню.

— А здесь и говорить не о чем! — крикнула я, желая, чтобы мое слово было последним.

Мне ничего не стоило повысить на него голос, чего бы я никогда не осмелилась сделать, если бы он был молодым и красивым. Я даже сама удивилась, когда продолжила кричать:

— Нечего меня здесь допрашивать! Я здесь главная! Меня Нелида оставила присматривать за домом! Она написала об этом в записке!

Он подскочил, словно пораженный молнией.

— Ты очень странная, — пробормотал он.

Затем он откашлялся и тоже закричал на меня:

— Осмелься только подойти ближе ко мне! Хоть я и выгляжу старым, у меня еще хватит силенок! Работая здесь, я не обязан рисковать своей жизнью или выслушивать оскорбления идиотов! Я уволюсь!

Я сама не знала, что на меня нашло.

— Погодите, — сказала я тоном, которым просят прощения. — Я не хотела повышать голос, но я сейчас очень раздосадована. Клара и Нелида оставили меня здесь, не предупредив, что уезжают, и не объяснив, что делать.

— Кто ж, я тоже не хотел на тебя кричать, — сказал он в точности таким же тоном, как и я. — Я просто хотел узнать, почему они подвесили тебя перед отъездом. Поэтому я и спросил тебя, не натворила ли ты чегонибудь. Я не хотел тебя обидеть.

— Но уверяю вас, сэр, я ничего не натворила, честное слово.

— Почему же ты тогда стала живущей на деревьях? Эти люди очень серьезны. Они бы не сделали этого с тобой просто так. Кроме того, очевидно, что ты — одна из них. Если Нелида оставляет тебе записки, в которых просит присматривать за домом, значит, ты ее закадычная подруга. Она никогда не разбрасывается подобными словами.

— По правде говоря, — сказала я, — я и сама не знаю, зачем они оставили меня висеть на дереве. Я была с Нелидой в левом крыле дома, а потом следующее, что я помню, — это то, что я проснулась с искривленной шеей, вися на дереве. Я насмерть перепугалась.