Читать книгу "Истребивший магию - Юрий Никитин"

– Мы выезжаем на рассвете.

– Почему ты всегда решаешь за обоих? – спросилаона с нотками дозированного возмущения в голосе. – Потому что самец?

Ворота постоялого двора гостеприимно распахнуты даже ночью,жизнь здесь не затухает. Однако к воротам как раз шел зевающий во весь рот мужикс большим засовом в руках.

Олег въехал во двор первым, бросил мужику поводья.

– В стойло, – распорядился он. – Овса иключевой воды.

Барвинок смотрела на волхва злыми глазами, он мирно пожалплечами.

– Ты чего?

– А ничего! – отрезала она с вызовом.

Он ответил со вздохом:

– Хорошо, не буду решать.

– Что? – удивилась она. – Разве ты немужчина? Ты должен! Почему увиливаешь от обязанности решать за женщину и вестиее за собой, а потом выслушивать, что не туда завел?.. Это у тебя осторожность,что уже переросла в трусость? Или слабость? Если ты мужчина, а ты по рядупризнаков он самый, то ты должен, обязан…

Он подставил ей руку, она была настолько увлеченаобличениями, что забылась и машинально оперлась, по телу прошла сладкая волна,ладонь волхва широка, как плоскогорье, а еще горячая и крепкая, словно скала,прогретая на жарком солнцепеке.

Опустив голову, чтобы он не увидел внезапный румянец на еещеках, она сунула повод заспанному слуге, заикающимся голосом повторила то, чтоговорил волхв, а потом взяла себя в руки и шла за ним, размахивая переднимиконечностями, и снова обличала, обличала.

Олег слушал милое щебетанье и думал, что мир нужно изменять,иначе он неконтролируемым образом начнет изменять нас самих. Даже самые лучшиеиз людей только вначале, когда натыкаются на запасы магической воды, пещеру ссокровищами, золотую рыбку, – готовы делиться богатством с другими,облегчать им жизнь, лечить, но все сильнее становится соблазн не переубеждатьупрямого соседа или пытаться с ним как-то ужиться, а превратить в жабу иличто-нибудь не менее гадкое, чтобы избавиться раз и навсегда. Или даже ненавсегда, редко кто сразу вот так… но потом всякий решает: а почему бы и нет?Власть портит людей очень быстро. Потому, наверное, власть нужно давать навремя, а потом отбирать… Но как отобрать?

В харчевном зале на диво полно народу, толстая девка сглупым, но добрым лицом и широкой довольной улыбкой разносила в кувшине вино.Ей подставляли кружки, кто деревянные, кто глиняные, у одного даже настоящаябронзовая, очень дорогая. У многих не кружки, а чаши, пусть из дерева, но всеже не кружки, что значит, гости зажиточные.

Кто-то наигрывал нехитрую мелодию, за столами шумноразговаривали, веселились, сыпались шутки, девку с кувшином часто хлопали потолстой заднице, на что она только улыбалась шире и двигала ягодицами.

Олег заказал ужин, им принесли и поставили мясо и парующуюгречневую кашу. Он принялся за еду, Барвинок еще не выдохлась, но что-тозаподозрила, волхв смотрит на нее зеленущщими глазами и равномерно кивает, явнопризнавая ее правоту, свою вину, и даже согласился, что ему надо пойти инемедленно утопиться.

– Что ты, гад полосатый, – прошипела она, –все соглашаешься?

– С тобой нельзя не согласиться, – сказал онсерьезно.

– Почему?

– Ты ешь-ешь, а то остынет.

– Почему нельзя не согласиться?

– Ты права, – сказал он с убеждением.

– А о чем я говорила?

Он подумал, подвигал кожей на лбу.

– Разве это важно? Ты хорошо говорила. С жаром,убедительно. Чувствуется, что веришь в свои слова, а не просто прикидываешься,как вы все умеете. Это здорово, я так редко вижу, чтобы кто-то не рвал и хапалтолько для себя!.. Ты бьешься за всех, это просто невероятно. Глазам не верю,но… ты такая.

Она фыркнула.

– А ты? Отказаться от озера с магической водой! Надо бытькаким упертым человеком идеи!.. Хоть и какой-то странной, причудливой. Надеюсь,пойму.

Он спросил с любопытством:

– Зачем?

– Лечить буду, – сообщила она. – Я же лекарь,забыл? Сперва нужно понять, на чем свихнулся. Потом лечить намного проще. Можетбыть, тебе нужно всего-то несколько кольев обтесать на голове… или мешок ореховпоколоть? Ну, пусть два или три.

Он ел неторопливо, зеленые глаза задумчивы, хоть и смотритей в лицо, снова кивнул, выражение не меняется, она ощутила, что начинаетзлиться.

– Почему ты взялся за это?

Он взял кувшин, налил ей в широкую чашу. Судя по насыщенномуцвету, красное вино, явно желает подпоить, чтобы стала посговорчивее, однаконоздри уловили аромат свежего компота.

Волхв проговорил задумчиво, абсолютно проигнорировав выражениеострого разочарования на ее хорошеньком личике:

– Почему я? Потому что все, кому было сказано насчетдороги… и кого даже ткнули носом, куда идти, все равно ухитрились сбиться спути. То начали искать истину в похоти, то башню до неба строили, до боговдобраться восхотелось, то решили, что Творец вообще махнул рукой на родлюдской, и потому самое время подсуетиться и постараться понравиться Его Врагу…Мол, вся земля теперь принадлежит ему, так что надо славить Тьму и все, что кТьме принадлежит…

Она переборола себя и слушала внимательно, он видел, какпоблескивают ее глаза.

– И ты решил…

Он ответил с неудовольствием:

– Не я.

– А кто?

– Тот, кто во мне.

– Не понимаю, – ответила она искренне.

Он хмыкнул.

– Да, это тебе не «гав» над ухом, что тебе так понравилось.Это понять непросто.

– Объясни, – попросила она смиренно, – можетбыть, я все же пойму… бабьим умом своим?

Он проворчал:

– Если бы я сам понимал. Я только чую… Как вон ты чуешькрасивость тряпок, сапожек и чем покрасить ногти, так я чую зов Творца. Онтерпеливо ждет, что придем к нему. Но не такими, как сейчас… Такие ему ненужны, такие не придут, да он и побрезговал бы такими сопливыми.

– А каких допустит?

Он пожал плечами.

– Этого не знаю. Знаю только, каких не допустит.

Она сказала печально:

– Полагаешь, ему не нужны хорошие честные люди, чтоверят в удачу?..

– Верить нужно только в свои силы, – ответил онснисходительно. – Это, кстати, и есть единственная правильная вера вТворца. Ведь это он нас создал! А если не дойдем до цели, это наша вина, а неЕго.

Она сказала настойчиво:

– А кто не может идти? Ты уничтожишь этих слабых?

Он поморщился.