Читать книгу "Включить. Выключить - Колин Маккалоу"

— Но как, черт побери, она проскользнула мимо него? — изумился Кори.

— Выбралась на балкон, поднялась вверх на два этажа, а потом по балконам добралась до моей квартиры. Я услышал, как она колотит в мою балконную дверь.

— В таком случае она едва жива — перила железные, а на улице холод и ветер.

— Ничего ей не сделалось! — гордо возразил Кармайн. — Она надела перчатки, а на ногах у нее были толстые носки.

— Вот чертовка, — благоговейно выговорил Эйб.

— Я возвращаюсь к ней. Проследите здесь за всем, ребята. Обыщите дом от пентхауса до подвалов. Но могу поручиться: его здесь уже нет.

Кармайн застал Дездемону под одеялом.

— Тебе лучше?

— Руки болят, будто выскочили из суставов… Но я все-таки сбежала, Кармайн! Он правда был там? Или мне померещилось?

— Был, только его след давно простыл. Он перепилил засов чем-то вроде алмазной пилки — тонкой, узкой, в руках мастера способной перепилить что угодно. Следовательно, теперь мы знаем, что он мастер. Он не спешил, чтобы ненароком не сломать пилу. Мерзавец! Чихать он хотел на наши меры безопасности. — Кармайн опустился на колени, стащил с Дездемоны промокшие носки и осмотрел ступни. — Здесь все в порядке. Теперь показывай руки. — Руки тоже были целы. — Дездемона, ты чудо!

Мгновенно согревшись, она просияла.

— Комплимент, которым можно дорожить, Кармайн. — И вдруг ее передернуло. — Но как же я перепугалась! Я видела только его тень, когда дверь открылась, но сразу поняла, что он пришел меня убить. Почему? Меня-то за что?

— Может, назло мне. Назло всем копам. Чтобы доказать: если он что-то задумал, его ничто не остановит. Беда в том, что мы привыкли к заурядным преступникам, людям, у которых нет ни мозгов, ни терпения, чтобы перепиливать надежные пятисантиметровые засовы. Какой бы острой ни была пилка, ему понадобилось несколько часов.

Внезапно он притянул ее к себе и прижал к груди.

— Дездемона, Дездемона, я чуть не потерял тебя! Тебе пришлось спасаться бегством, пока я дрых! Господи, если бы тебя не стало, я бы умер!

— Ничего бы со мной не случилось, Кармайн, — вздохнула она, уткнулась головой в его плечо и коснулась губами шеи. — Да, я испугалась, но не думала ни о чем, кроме тебя. Я знала: надо добраться сюда, и я буду в безопасности.

— Я люблю тебя.

— И я тебя люблю. Но в полной безопасности почувствую себя лишь с тобой в постели, — сообщила Дездемона, поднимая голову. — Кое-где я замерзла так давно, что теперь не скоро оттаю.

Часть IV

Февраль — март 1966 г.

Глава 22

Понедельник, 14 февраля 1966 г.

В середине февраля началась оттепель. Дождь зарядил с пятницы и шел до воскресной ночи. Все низины Коннектикута заполнила замерзающая вода, которой некуда было стекать. Дом Финчей оказался отрезанным от шоссе, как и объяснял Кармайну Морис Финч; ручей за домом Рут Кайнтон разлился, так что ей пришлось вешать белье, обувшись в резиновые сапоги, а доктор Чарлз Понсонби по приезде в Хаг горевал о затопленном винном погребе.

Вынужденный прервать пробежки из-за потопа и страдающий от боли в мышцах ног, Аддисон Форбс в понедельник на рассвете решил пробежаться вокруг Восточного Холломена, а затем по набережной до причала. Возле причала он выстроил когда-то сарай для своей яхты, которую выводил в гавань Холломена лишь изредка, под настроение. В последние три года отдых, с точки зрения Аддисона Форбса, был греховным, если не преступным занятием.

Патрульная машина припарковалась подозрительно близко от крутой подъездной дорожки у дома Форбсов. Сидящие в машине дружески помахали пробегающему мимо Аддисону, который твердо решил завершить пробежку. Обливаясь потом, он свернул с дороги и потрусил вниз по склону, лавируя между кустами. Трехдневный ливень смыл снег, чем и вызвал потоп во всем штате, под спортивными туфлями Форбса скользила напитанная водой почва. Много лет назад он посадил форзиции у подножия холма — как живописно они выглядели, когда с началом весны покрывались желтыми цветами!

Но сейчас, в феврале, живая изгородь напоминала охапку голых прутьев от метлы, поэтому Форбс сразу заметил на земле броское сиреневое пятно и остановился. Не прошло и секунды, как он разглядел торчащие из этого пятна руки и ноги, и сердце предательски заколотилось. Он схватился за грудь, разжал обветренные губы, чтобы закричать, но не смог. Господи, у него шок! Сейчас у него будет еще один приступ — такое зрелище неизбежно спровоцирует его! Схватившись за спинку старой садовой скамьи, которую Робин перетащила сюда, чтобы «понежиться и помечтать», Форбс мелкими шажками обошел вокруг нее, сел и стал ждать боли, привычным жестом сжимая и разжимая левый кулак в предчувствии, что боль вот-вот стрельнет в руку. Он сидел с выпученными глазами и разинутым ртом и ждал. «Я умираю, я умираю…»

Прошло десять минут, боль так и не возникла, грохот сердца стих. Пульс замедлился, как после любой пробежки, и самочувствие было сносным. Сильный спазм прошил его от макушки до пяток, но и он не вызвал боли. Аддисон Форбс повернулся к сиреневому пятну, затем встал и направился к дому ритмичными шагами, чувствуя, как в нем вскипает радость.

— Ее труп у самой воды, — сообщил он, входя в кухню. — Позвони в полицию, Робин.

Она вскрикнула и задрожала, но позвонила, а затем бросилась к нему, пытаясь нащупать пульс.

— Я в порядке, — раздраженно отмахнулся он. — Не суетись, говорю же — я в порядке! Я только что пережил колоссальный шок, но сердце меня не подвело. — Мечтательная улыбка заиграла на его губах. — Есть хочу, готовь завтрак. Яичницу с беконом, тост с изюмом, масла побольше и кофе со сливками! Ну же, Робин, поскорее!

— Нас надули, — объявил Кармайн, стоя у кромки воды рядом с Эйбом и Кори. — Надо же было так промахнуться! Мы следили за всеми дорогами, а про гавань не подумали. Нас опять обвели вокруг пальца — приплыли в лодке.

— До субботнего вечера весь восточный берег покрывал лед, — возразил Эйб. — Значит, они очень спешили. Не может быть, чтобы они с самого начала задумали бросить ее здесь.

— Ну да, не может! Оттепель только облегчила им задачу. Если бы лед не растаял, они прошли бы по нему от улицы, на которой нет наших патрулей. А так они приплыли в весельной лодке, подвели ее к самому берегу и выкинули труп. На берег они не ступали.

— Она насквозь промерзла, — сказал подошедший Патрик. — Сиреневое праздничное платье расшито жемчугом, а не блестками. Такую кружевную ткань я вижу впервые — это не настоящее кружево. Платье сидит лучше, чем на Маргаретте, по длине — как раз. Я еще не переворачивал ее, не знаю, может, пуговицы на спине не застегнуты. Никаких лигатур, чистый разрез на шее. Труп совершенно чистый, если не считать нескольких прилипших листьев.

— Поскольку на берег они не выходили, искать здесь нечего. Ладно, Патси, оставляю тебя здесь. Идем, ребята, — позвал Кармайн Эйба и Кори, — придется обойти все дома у набережной, расспросить, не заметили ли они чего-нибудь прошлой ночью. А ты, Кори, поможешь нам пошире раскинуть сети. Бери полицейский катер, сплавай к танкерам и грузовым судам в гавани. Может, там кому-нибудь надоело сидеть в каюте, он выбрался на палубу подышать свежим воздухом и увидел лодку. Матрос не мог ее не приметить.