Читать книгу "По заказу - Дик Фрэнсис"

– А я отправлюсь на работу, – сообщила Рози.

– По-моему, никто не будет возражать, если вы пропустите один день и отдохнете после сегодняшних событий.

– Нет, мои мушки с этим не согласятся, – запротестовала она. – Они не перестанут превращаться из личинок в куколок, а затем в мушек только потому, что в кого-то выстрелили.

– Дайте им тоже день передышки, – посоветовал Чарлз. – Уверен, что Марина захочет видеть вас у ее постели, как только очнется.

– Ладно, посмотрю, как я буду себя завтра чувствовать, – заколебалась Рози.

– А мне нужно будет утром, перед поездкой в больницу, накупить побольше еды, – сказал я. – Марине понадобятся не только сандвичи с ветчиной, когда она вернется домой, а нечто более легкое и одновременно питательное.

– Подозреваю, что ей также понадобится полный отдых, – заметил Чарлз.

– Ерунда, – возразила Дженни. – Ей понадобятся походы по магазинам, покупки, в общем, шопотерапия. Поверьте мне, я женщина. Вещи поднимают настроение. И чем они дороже, тем лучше. Терапия розничных продаж и так далее.

– Ты абсолютно права, – воодушевился я. – Она уже который год умоляет меня сходить с ней на Бонд-стрит и купить дизайнерские вещи. По-моему, она хочет приобрести костюмы от Армани.

– Черт бы тебя побрал, ты просто жлоб, – вспылила Дженни. – И никогда не предлагал мне подобной роскоши. Полагаю, у тебя сохранилась золотая карточка.

– Неужели это так дорого? – изумился я.

– Почему ты мне не веришь? – откликнулась она. – Ты совершенно не разбираешься в женских модах и не сумеешь выбрать несколько стильных, элегантных вещей за такую цену. А к ним еще требуются подходящие туфли и сумочки. Тебе самому придется сорвать не один крупный куш на скачках, чтобы расплатиться за покупки.

– Да, ты права, – подтвердил я. Но пропустил ее страстный монолог мимо ушей. В эту минуту перед моим мысленным взором предстали ряды дизайнерских костюмов и туфель им в тон – в гардеробе Джульет Бёрнс.

Глава 17

– Который час? – спросила Марина, нарушив царившую в палате тишину.

За ночь ее состояние значительно улучшилось, и она была переведена в другую палату с видом на Темзу и здание парламента.

Я стоял и глядел в окно, не заметив, что она открыла глаза. Услышав ее, я присмотрелся к Биг-Бену через реку.

– Двадцать минут одиннадцатого. – Повернулся и улыбнулся ей.

– А какой сегодня день? – поинтересовалась она.

– Пятница. Приветствую тебя и поздравляю с возвращением в мир живых.

– Что случилось?

– В тебя стреляли.

– Опрометчивый поступок. И куда именно? Я замялся, не зная, надо ли мне отвечать.

– В ногу. – О.

– Ты ощущаешь боль?

– Я ощущаю только слабость, – тихонько откликнулась она.

– Моя дорогая и любимая, – начал я, – меня предупредили, что ты можешь почувствовать дурноту после обезболивающих. Ведь тебя ими основательно напичкали.

Я позвонил и вызвал медсестру, которая тут же появилась в палате.

– Она очнулась, – без особой необходимости пояснил я. – Вы могли бы дать ей что-нибудь от тошноты и слабости?

– Погляжу, что скажет врач. – Медсестра скрылась за дверью.

Я сидел на стуле у кровати и держал Марину за руку. Еще вчера меня не пускали к ней без маски. А сейчас я наклонился и поцеловал ее.

– Ты заставила нас всех изрядно поволноваться, – признался я.

– Всех? – удивленно переспросила она.

– Чарлз и Рози ждут в коридоре. И Дженни тоже. Она подняла брови.

– А я выживу?

– Да, моя дорогая. Ты непременно будешь жива и здорова. И уже идешь на поправку.

– Это тяжелое ранение?

– Оно не на всю жизнь, – успокоил ее я. – Но ты потеряла массу крови на тротуаре, около института. Если бы Рози не попыталась остановить кровотечение, тебя здесь бы не было.

– А какая это нога? – задала она странный вопрос.

– Неужели тебе трудно определить самой?

– Они обе болят.

– Врачи вырезали часть вены из твоей левой ноги и «починили» ею артерию на правой, пострадавшей от пули.

– Толковые ребята, – улыбнулась она. С головой у нее явно все было в порядке.

Медсестра вернулась и дала ей пару таблеток, сказав, что они принесут пользу, только если она зальет их несколькими маленькими глотками воды. И никак не больше.

– Но у меня такая жажда, – взмолилась Марина.

– Несколько крохотных глотков, – начальственным тоном повторила медсестра. – А не то вам снова придется их принять, и вы себя почувствуете хуже.

Марина скорчила гримасу и подмигнула мне, когда медсестра налила воду в стакан и дала ей запить.

Мы молча дождались ее ухода, а после рассмеялись.

Меня восхищало, что женщина, еще вчера стоявшая у смертных врат, как ни в чем не бывало шутила и отлично держалась уже на следующий день. И для этого потребовался лишь кислород, обеспечивающий работу мозга и нормальное кровоснабжение организма. Перекройте его поток, и сосуды сразу перестанут действовать. «Лампочка погаснет». «Включите» ее снова, и свет ярко загорится. Хотя с мозгом дело обстоит не столь просто. Если он не сможет функционировать, то никакой свет не зажжется, потому что именно мозг контролирует «включение».

– Я пойду и приведу остальных, – заявил я.

– Что же мне надеть? – встрепенулась Марина и попробовала присесть на кровати, оглядев белую выцветшую больничную пижаму.

– Их не волнует, в чем ты одета, – утешил ее я.

– Ну ладно, останусь в этом, – согласилась она. – А волосы у меня не растрепались?

– С ними все отлично. Ты сейчас очень хороша.

На самом деле вид у нее был поблекший и усталый, а две линии швов, оставшиеся с прошлой недели, по-прежнему рельефно выделялись на лбу и губе. Но, учитывая все происшедшее, она и правда замечательно выглядела.

Я отправился за Рози, Чарлзом и Дженни. Они вошли и суетливо столпились у кровати Марины. Их поразило, как быстро она сумела выкарабкаться из катастрофы.

В палату опять заглянула начальственная медсестра и запротестовала:

– Вход разрешен только двум посетителям.

– О'кей, но они здесь совсем недолго пробудут.

Я отвернулся от окна и посмотрел на Марину. Меня до сих пор пугало, как близок я был к вечной разлуке с ней. Страх, облегчение, новый приступ отчаянного страха и, наконец, полное, окончательное облегчение. Настоящие эмоциональные «американские горки» последних двадцати часов опустошили мою душу и физически вымотали.