Читать книгу "Черная тропа - Оса Ларссон"

Так или иначе, в первый раз Маури пришел с букетом цветов, коробкой конфет «Аладдин» и в костюме, несмотря на жару — дело было в середине июля. Он не представлял себе, в чем еще можно явиться в гости к людям, которые владеют такой роскошной усадьбой — просто настоящим дворцом.

Мать Эббы улыбнулась, когда он протянул ей букет и коробку, снисходительной и немного ироничной улыбкой. Дешевый шоколад поставили на стол, когда пили кофе. Он лежал и таял в своей коробке. Никто не взял ни одной конфеты. У матери был огромный сад с кустами роз и другими цветами. В гигантских вазах стояли ее причудливые композиции. Куда девался его скромный букет, Маури понятия не имел. Возможно, отправился прямо в компост.

Они с Эббой спустились к реке, к старой купальне, чтобы поприветствовать ее отца. Над купальней был поднят флаг — в знак того, что папочка купается. Тревожить его не полагалось. Но раз бойфренд Эббы впервые пришел к ним в гости, папа сказал, чтобы они все равно зашли. От жары Маури вынужден был снять с себя пиджак. Теперь он нес его, перекинув через руку. Верхняя пуговица на рубашке расстегнута, галстук скомкан в кармане. На всех остальных была летняя одежда, свободного покроя, но явно дорогая.

Отец Эббы сидел в шезлонге на мостках. Когда молодые люди подошли, он поднялся и сердечно поприветствовал их. Он был совершенно голый. Его это нисколько не смущало. Маленький член вяло свисал и покачивался при каждом движении.

Это в Маури все было неправильно.

«Ну ладно», — думает Маури, стоя у окна посреди жаркой африканской ночи, когда все унижения и оскорбления жизни теснятся вокруг него. В первый и последний раз отец Эббы предстал перед ним в голом виде. Когда он потом прискакал к нему со своими старыми дружками и попросил вложить их деньги, все они были в костюмах и угостили его обедом в ресторане «Рич».

Теперь он вспоминает, как впервые прилетел на север Уганды.

Они летели на маленьком самолете — в тот раз с ним были и Инна, и Дидди. Маури начал вести переговоры с правительством Уганды о покупке шахты в Килембе.

Войдя в самолет, они переглянулись. Пилот явно был под кайфом.

— Некоторые уже летят, — громко сказала Инна. Все равно никто не понимал шведского языка.

Они хихикали, рассаживаясь в самолете. Держались за свое легкомыслие до конца. Смеялись в лицо смерти. Так что в начале полета Маури боролся со своим страхом. Но потом его совершенно очаровали горы.

Густые зеленые джунгли окаймляли мягкие изгибы горных хребтов. А в долинах между горами извивались пресноводные реки. В них водились зеленые крокодилы. А горы таили запасы красной плодородной земли и золота, которое могло бы накормить всех.

Это было незабываемое впечатление. Маури чувствовал себя как принц, парящий над своим королевством и простирающий над ним руки.

Гул моторов самолета избавлял его от необходимости поддерживать разговор с друзьями. Его охватило чувство единения со всем этим.

Кем он мог бы стать в Канаде, не говоря уже о Кируне?

LKAB всегда останется крупнейшим предприятием в тех краях. Даже если сам он купит шахту и начнет добычу, ему вряд ли удастся что-то продать. Инфраструктура — узкое место. Рудная железная дорога полностью оккупирована LKAB, и даже им не удается вывозить все, что они могли бы продавать. Ему все время придется довольствоваться ролью просителя, мириться с тем, что его задвинули.

Но здесь все иначе. Здесь он сможет стать по-настоящему богатым. Те, кто успеет сюда первым, смогут заработать целое состояние. Построить города, шоссе, железные дороги, гидроэлектростанции.

Позднее он сказал Дидди и Инне:

— Шахта — всего лишь дырка в глиноземе. У них нет никакого оборудования, они роют вручную. И тем не менее, находят предостаточно. Здесь таятся несметные богатства.

— И масса неприятностей, — возразил Дидди.

— Правильно, — кивнул Маури, — но не будь проблем, все трусы уже были бы здесь. Я хочу быть первым. Конго — это полное безумие, но тут все по-другому! Уганда, во всяком случае, подписала международные соглашения, защищающие иностранных инвесторов — MIGA, OPIC…

— Остается надеяться, что они хотят и впредь получать международную помощь.

— Они хотят, чтобы добыча в шахте шла по-настоящему — собственно, сидят на сокровищах, которые не могут достать сами. Пять лет назад местная милиция заложила в эту самую шахту динамит и взорвала. Несколько геологов пытались отговорить служителей порядка, но их никто не слушал. Тогда там, внизу погибло около ста человек.

— У нас будут проблемы, — повторял Дидди.

— Само собой, — ответил Маури. — Я принимаю в расчеты большие проблемы. Расчеты — это по нашей части.

— Ты мой хозяин, — проговорила Инна. — Мне кажется, ты должен купить эту шахту.

Теперь Инна отсыпается, чтобы забыть боль в разбитом лице. Маури стоит у окна своего номера и слушает, как поют жерлянки во тьме угандийской ночи.

«Герхарт Снейерс был прав во всем», — думает он. «У них нет достаточного потенциала, чтобы самим разрабатывать свои природные ресурсы, — говорит Снейерс в голове у Маури, имея в виду все африканские страны, — но их бесит, что мы справляемся с этой задачей. Рано или поздно они поймут, что природные ресурсы в их собственной стране, конечно же, принадлежат им самим. С ними невозможно договариваться».

Тогда разговоры Снейерса вызвали у Маури отвращение, в этих рассуждениях ему чудились предрассудки. Он подумал, что Снейерс совсем забыл историю колонизации Африки. Кроме того, Снейерс не стеснялся таких слов, как «черные», а все страны называл «отсталыми».

Но уже в июле, когда были убиты бельгийские инженеры, Маури понял, что проблемы в Уганде так просто не рассосутся. Он заморозил проект в Килембе, вывез из страны иностранных рабочих и обучил двести человек из местных, оставив их охранять шахту. Месяц спустя ему сообщили, что все они разбежались, оставив шахту на произвол судьбы.

Чтобы привлечь других инвесторов, «Каллис Майнинг» пообещал гарантированную минимальную прибыль от проекта. Теперь другие инвесторы обратились в компанию и заявили, что ожидают обещанных выплат.

После майской встречи в Майами Снейерс дал ему номер счета и предложил переводить туда деньги для будущих вложений.

— Эти средства нельзя отследить, — сказал он.

Уже в июле Маури стал переводить деньги на этот счет. Несколько разрозненных поступлений от продаж. В любом случае, эти средства могут пригодиться для того, чтобы рассчитаться с другими инвесторами в Килембе. Он не может позволить себе в панике продавать акции, чтобы высвободить капитал, — это может всерьез подорвать репутацию предприятий холдинга «Каллис Майнинг» на рынке. И все затаятся. Кроме того, он выделил деньги на укрепление сил Кадаги на севере страны. Кадага обеспечил безопасность районов вокруг Килембе и нескольких других шахт. Однако, как сказал Маури Каллису Герхарт Снейерс, это нельзя назвать долгосрочным решением. Кадага может охранять шахты, но не инфраструктуру. То есть пока невозможно транспортировать что-либо из шахт безопасным образом. Кроме того, на сегодняшний день добыча окажется для Маури Каллиса незаконной. У всех необходимых разрешений органов местной власти закончился срок действия.