Читать книгу "Смерть особого назначения - Виталий Романов"

Молчание. Никакого отклика на волнах, которые были приняты для связи с кораблем разведки. Офицер техслужбы вопросительно посмотрел на вице-адмирала Коровина и все понял без слов. Не дожидаясь команды, отключил шифрование сигнала, выставил режим широкодиапазонной передачи, вновь схватился за микрофон.

– «Москит!» «Москит!» Ответьте штабу! Ответьте штабу!

Лишь слабое потрескивание в эфире.

– «Москит»! «Москит!»

– Отставить! – не выдержал Борисов. Снял фуражку, вытер пот со лба, угрюмо посмотрел на подчиненных. – Отставить...

Ни один из офицеров штаба не добавил ни слова, люди сняли головные уборы следом за командиром, осознав, какой ценой «Москит» сумел вывести из строя систему РЭБ фринов.

Впрочем, долго размышлять об этом просто не было возможности. Вражеский флот пришел в движение: чужие поняли, что их защита уничтожена, и началась другая игра. Люди вскрыли тараканье гнездо, и теперь насекомые зашевелились, резво побежали во все стороны, ни о чем не думая, движимые инстинктом самосохранения. Настал час расплаты.

– Вперед! – проревел Борисов. – Пошли, сынки! Вот теперь – пошли! Покажем гребаным тварям, как выглядят сковородки ада!!!

Огромная полусфера человеческих кораблей пришла в движение, стала уменьшаться в размерах, смыкаясь к середине – к Угольному Мешку, внутри которого фрины еще недавно чувствовали себя в полной безопасности.

– Держать строй! Держать строй! – нервно потребовал вице-адмирал Коровин, заметив, что «крылья» огромной пространственной цепи стали заваливаться вперед.

Бригады, находившиеся на границах исполинского звездного трала, принялись слишком резво превращать полусферу в замкнутую фигуру.

– Держать строй! – рявкнул и Борисов. – Фринов не выпускать, но параллели и меридианы не разрывать!

На объемной карте это выглядело так, словно огромные пальцы начали медленно сжиматься в кулак, готовясь раздавить то, что оказалось внутри него.

– Не выпускать! Раздавить ногой, как... – Борисов осекся, опомнился. Рыжие точки действительно напоминали шевелящихся тараканов, но команды так не отдаются. – На флангах! Активно замыкаем зоны, но без разрывов! Держать линии! Огонь на поражение – без команды! Приступили к зачистке!!!

В нескольких областях туманности боевые звездолеты фринов и людей уже находились совсем близко друг от друга.

– Вперед! – не выдержал Борисов, подавая сигнал в ходовую рубку «Везувия», на котором располагался штаб пятого флота. – Пошли! Пошли! Резво!

Он со злостью отмахнулся от адъютанта, начавшего лепетать какие-то глупости о том, что центр стратегического управления войсками должен находиться вне зоны опасности, за пределами района боевых действий.

– Пошел!!! – злобно рявкнул адмирал то ли командиру «Везувия», то ли адъютанту.

Приказ выполнили оба: тяжелый ракетный крейсер двинулся вперед, к огненному клубку кораблей, адъютант отскочил от командующего подальше, спрятался за широкую спину начальника штаба.

В центре карты теперь колыхалось рыже-золотистое облако: звездолеты двух флотов схлестнулись в жестокой схватке. Ожили мониторы, транслировавшие видео с места событий, но по ним трудно было составить верное впечатление о происходящем. Слишком большим по площади получилось столкновение двух цивилизаций, двух рас, двух могучих боевых систем.

Эфир утонул в хаосе звуков, люди вопили и от ярости, и от боли. Они отдавали команды и молились, что-то кричали и просили о поддержке, умирали сами и убивали чужих солдат. Борисов пытался держать в поле зрения сразу все мониторы, не выделяя главных и второстепенных. Он, как опытный полководец, знал, что в такие секунды любые приказы теряют смысл. Первая сеча – скоротечная и жестокая – все расставляет по местам сама. Команды будут необходимы тогда, когда яростная волна схлынет, когда потребуется переброска резерва, перегруппировка сил для новой атаки.

..Вот тяжелый крейсер, будто огромное стальное зубило, вклинился в группу приплюснутых сфер – боевых звездолетов фринов. Он окутался клубами дыма, показалось, будто превратился в ежа: работали батареи правого и левого бортов, выпуская торпеды и самонаводящиеся ракеты по многочисленным целям, сновавшим вокруг. Потом крейсер, перебитый несколькими цепочками светящихся шаров, разломился пополам, исчез в чудовищной вспышке, и вместе с ним исчезли несколько чужих звездолетов, находившихся неподалеку.

На другом экране схлестнулись корвет и боевой корабль фринов, они не уступали друг другу в маневренности, хотя чужак чуть-чуть выигрывал при смещениях влево-вправо и вверх-вниз, а корвет – ускоряясь на прямых отрезках. Атомные торпеды прошли мимо звездолета фринов: тепловые головки наведения захватили в конус ложные цели. Корвет изменил тактику, ответил на это ураганным огнем лазерных орудий, а фрины – смертельно опасными гирляндами шаровых молний. Стрелки земного корабля оказались удачливее: в какой-то миг красные лучи зацепили пузатую сферу чужаков, она сразу потеряла ход, прекратила метания в пространстве, а чуть позже была безжалостно расстреляна реактивными снарядами.

«Везувий», набравший скорость, продолжал движение вперед, к месту боя, в сопровождении кораблей прикрытия и огневой поддержки.

Теперь на карте «нарисовалось» что-то осмысленное. После первой лобовой сшибки боевые звездолеты чуть отступили назад. Чужие попытались сформировать ударную «иглу» из кораблей, чтобы продавить «сеть» в одном месте, вырваться за пределы сферы. Штаб сработал оперативно – так, как и требовалось: к месту возможного прорыва спешно потянулись линкоры и крейсера ближайших бригад, создавая уплотнение.

«Игла» фринов надавила на сеть людских кораблей, эфир вновь наполнился яростными возгласами сражавшихся и отчаянными воплями умиравших. Борисов стоял, вцепившись в край стола, и наблюдал за вторым актом поединка.

Игла надавила и сломалась, не сумев одолеть податливый, но прочный материал сети.

– Отлично! – крикнул в эфир командующий. – Молодцы, соколы!

И сломанный кончик «иглы», и хвостовая ее часть оказались в огромном конусе: бригады истребителей быстро и слаженно выполнили маневр, а затем приступили к тотальному уничтожению чужаков, очутившихся в ловушке.

Какой-то шальной корабль фринов, прорвавшийся через заградительные линии, выскочил прямо на «Везувий». Похоже, командир чужого судна уже не думал ни о бое, ни о штабе врага, ни о возможности стать героем – просто удирал из огненного котла. Совсем как насмерть перепуганное насекомое, которое, не разбирая дороги, несется прочь из места, где давят сапогом его сородичей. В такие минуты не до героизма – забиться бы в темную безопасную щель.

Не дали. Не позволили. И сделали все так быстро, что Борисов не успел вмешаться. «Везувий» несколько раз вздрогнул, левый борт исчез в сильном дыму, при этом ослепли многие иллюминаторы, а звезды стали тусклыми, нерезкими. Зато дисплеи работали как надо. Они продемонстрировали командующему флотом, что такое образцово-показательный залп атомными торпедами в исполнении тяжелого крейсера.