Читать книгу "Добрый ангел смерти - Андрей Курков"

Мы въезжали в ряды товарных составов. Между ближайшим из них и нами лежала еще одна, пока не занятая ветка.

Я смотрел на соседний товарняк, мимо которого мы медленно ползли. Товарняк был полным «ассорти» — рефрижераторные вагоны чередовались с грязными цистернами и обычными вагонами, вроде того, в котором мы сейчас ехали.

— Если повезет, то отсюда мы отправимся дальше уже без лишнего груза, — произнес я, желая успокоить Галю. Ведь именно во время последней такой остановки появилась ночная бригада, благодаря которой мы узнали, что везли.

Правда, в тот раз состав остановился в пустынном месте, и произошло это, опять же, ночью. А сейчас радостное солнце поднималось все выше над проснувшейся землей. Так что думать о скором избавлении от нежеланного груза по крайней мере в этот момент было нелогично.

Когда состав остановился, мы с Петром проводили взглядом покинувший нас локомотив. Непривычно тихо стало вокруг.

Петр набил трубку и вышел из вагона. Остановился под окном.

— Тэпло як! — сказал он.

Мы тоже вышли. Теплый ветерок блуждал открытыми «коридорами» между рядами товарных составов. Под ногами хрустел мусор. Такой знакомый вокзальный запах здесь отдавал жженой резиной. В небе над нами пели птицы. Где-то рядом пропиликал кузнечик. Странная смесь дикой цивилизации и дикой природы, где звук противоречил запаху, отозвалась каким-то холодком в душе. Я оглянулся на Гулю.

Она стояла, закрыв глаза и подставив лицо солнцу.

— Ты ничого нэ чуеш? — спросил меня Петр. Я прислушался. Откуда-то издалека донесся ритмичный шум поезда. Когда шум затих, мне послышались человеческие голоса. Ветерок на мгновение замер и голоса зазвучали чуть громче, но все равно слишком тихо, чтобы разобрать хотя бы слово.

Оставив женщин у вагона, мы, прислушиваясь, прошли вдоль соседнего состава. Где-то рядом звякнуло стекло, и мы остановились. Я опустился к земле, заглянул под вагон. Взгляд мой встретился с испуганным взглядом худой черной кошки, которая тут же отпрыгнула и побежала прочь, оставив позади себя пустую пивную бутылку. Я уже собирался подняться на ноги, но какое-то движение в этой урезанной подвагонной перспективе привлекло мое внимание. За тремя рядами железных колес в очередном проходе между составами я увидел два ящика и две пары ног. Двое мирно сидели и о чем-то разговаривали, хотя судить я мог только по спокойным интонациям.

— Там кто-то есть, — сказал я Петру.

Он тоже опустился на корточки и заглянул под вагон.

— Пиды подывысь!

Я пролез под вагоном, потом под вторым. Остановился.

— Что-то Васи долго нет, — услышал я мужской голос. — Может, без него?..

— Ты что! — ответил второй мужской голос. — Так не делают… Потом по голове получишь!

Когда я вылез из-под вагона, на меня с удивлением и недоумением уставились два оборванных бомжа, сидевших на пустых ящиках. Старик и мужик помоложе. Рядом на земле валялось множество окурков, две пустые пивные бутылки и одна винная.

За ящиком, на котором сидел старик, валялся грязный спальный мешок.

— Эй! — Молодой поднялся с ящика. — Мы тут только со вчерашнего… ничего не крали, не ломали… Не надо нас гнать!..

Быстро сообразив, что у этих двоих вряд ли мне удастся что-нибудь узнать, я полез обратно под вагон.

— Бомжи, — сообщил я Петру. Он кивнул, не вынимая трубки изо рта. Со стороны вагона раздался хлопок. Я оглянулся и увидел, что Гуля и Галя вытряхивают в четыре руки одеяла. С каждым хлопком над ними поднималось облако пыли.

Минут десять мы с Петром наблюдали за нашими женщинами, пока те не перетрясли все одеяла и подстилки. Потом они вернулись в купе, но, судя по мусору, вылетавшему время от времени из окна, уборка продолжалась.

— Коля, — позвала меня Гуля.

Я подошел и тут же получил в руки пустой пятилитровый баллон. С помощью бомжей я отыскал на краю кукурузного поля цистерну с питьевой водой.

Галя хотела сварить гречневой каши из остатков крупы, но ее планам пришлось передвинуться на потом. У нашего вагона объявился лохматый бомж Вася в замусоленном плаще-болонье и с ведром в руке.

— Меня ребята прислали, — сказал он, представившись. — Я за раками ходил, возьмите себе штук пятнадцать.

Петр, услышав слово «раки», ожил. Он выскочил из вагона, присел на корточки у поставленного на землю ведра, смотрел на копошившихся там зеленых.

— Ты бери, бери, — торопил его замусоленный Вася, которому на вид было лет сорок. — Жаль, пива нет. Пиво мы вчера допили. С пивом они, как песня!

Набрав в кулек раков и поблагодарив Васю, Петя вернулся в купе. Раки были высыпаны из кулька прямо в кипящую воду. Они не спеша краснели, вызывая у меня своим видом приступ аппетита.

Но даже раки не могли меня полностью отвлечь от неопределенности нашего ближайшего будущего. Пока мы ехали и пока было видно, что мы едем в Ростов, на душе было спокойно. Дорога — сама по себе уже действие. Но этот тупик?

Правда, чем больше я думал об этой остановке, о безлюдности и странности этого места, тем легче мне представлялось, что именно здесь произойдет то, что облегчит дальнейшую дорогу.

Так и случилось. Шум машины послышался, когда мы лежали на полках, отдыхая после обеда.

Я выглянул в окно и увидел военный «ЗИЛ». Он проехал мимо и остановился сразу за нашим вагоном. Все это мне показалось вполне логичным. Нелогичным показалось другое — из кузова выпрыгнули майор и два прапорщика с автоматами.

— Из купе не выходить! — крикнул майор, остановившись под нашим окном.

Еще трое военных в камуфляжных комбинезонах спрыгнули на землю. Было слышно, как со скрежетом откатились двери вагона, зашелестел брезент.

Военные работали слаженно и без перекуров. На выгрузку белых мешков у них ушло минут десять.

— Все? — раздался голос майора.

— Все, — резко выдохнул кто-то. Мы с Петром сидели друг напротив друга у окна. Ему было видно больше.

Когда «ЗИЛ» уехал, Петр облегченно вздохнул.

— Воны нам щось у вагон кынулы, — сказал он.

— Пошли посмотрим! — предложил я.

Мы выбрались через дверцу в туалете в грузовую часть вагона. Скомканный брезент лежал в дальнем углу, мешки с песком валялись в беспорядке, а перед закрытой основной дверью лежал клеенчатый тюк.

Мы подошли. Тюк был закрыт на молнию. Когда Петр раскрыл молнию, мы замерли, затаив дыхание. Тюк оказался клеенчатым мешком для трупа. Сквозь разъехавшуюся молнию можно было определить только то, что труп был одет в военную форму.

Петр снова наклонился к мешку. Бжикнула, закрываясь, молния.

Он растерянно посмотрел на меня, словно спрашивая: что делать?

Я развел руками. Похоже, один нежеланный груз в нашем вагоне сменялся другим, еще менее желанным.