Читать книгу "Остров проклятых - Деннис Лихэйн"

— Хороший специалист.

— Ага.

— Только это не от нейролептиков.

— Нет?

— Нет.

— А отчего тогда?

— От воздержания, — сказал Коули.

— Воздержания от чего?

Еще одна улыбка, а затем взгляд Коули сделался отстраненным, он открыл блокнот на последней странице и пододвинул его Тедди.

— Это ведь ваш почерк?

Тедди глянул на страницу.

— Допустим.

— Последний шифр?

— Ну да, шифр.

— Который вы не разгадали.

— У меня не было возможности. Началась небольшая заварушка, если вы не заметили.

— Конечно, конечно. — Коули снова постучал ручкой по тетради. — Может, сейчас попробуете?

Тедди посмотрел на ряд из девяти цифр вперемежку с буквами:

13(M)-21(U)-25(Y)-18(R)-1(A)-5(E)-8(H)-15(0)-9(I)

А раскаленный прут все тыкал изнутри глазное яблоко.

— Вообще-то я неважно себя чувствую.

— Но это же просто, — сказал Коули. — Девять букв.

— Сейчас… мигрень немного отпустит.

— Хорошо.

— Воздержание от чего? — повторил свой вопрос Тедди. — Что вы мне давали?

Главврач похрустел суставами пальцев и с широким зевком откинулся на спинку стула.

— Хлорпромазин. Он дает побочный эффект. И боюсь, не один. Я от него не в восторге. Вообще-то я собирался прописать вам имипрамин, но в свете последних событий от этой идеи придется отказаться. — Он подался вперед. — В целом я не большой поклонник фармакологии, но в вашем случае это необходимость.

— Имипрамин?

— Еще его называют тофранил.

Тедди улыбнулся:

— Ихлорпро…

— …мазин, — кивнул Коули. — Это то, что вы должны принимать и от чего вы пока воздерживаетесь. Мы вам даем хлорпромазин последние два года.

— Последние… что вы сказали?

— Два года.

Тедди хмыкнул:

— Послушайте, я знаю, что у вас, ребята, длинные руки. Но зачем набивать себе цену?

— Я не набиваю себе цену.

— Вы накачиваете меня в течение двух лет?

— Я предпочитаю термин «лечим».

— Вы хотите сказать, что в бюро федеральных приставов у вас есть свой человек, который каждое утро подмешивает мне в кофе эту дрянь? Погодите, или он работает в киоске, где я по дороге на службу покупаю стакан кофе? Еще лучше. Значит, в течение двух лет ваш человек в Бостоне пичкал меня лекарствами.

— Не в Бостоне, — тихо произнес Коули. — Здесь.

— Здесь?

Главврач кивнул.

— Здесь. Вот уже два года вы являетесь пациентом этой больницы.

До слуха Тедди донесся звук прибоя, в ярости разбивающегося о скалы. Он сцепил пальцы, чтобы как-то унять дрожь, стараясь не обращать внимания на пульсирующий глаз, а уколы становились все жарче и настойчивее.

— Я федеральный пристав, — сказал Тедди.

— Вы были федеральным приставом, — поправил его Коули.

— Был и есть. Федеральный пристав Соединенных Штатов. Я выехал из Бостона в понедельник утром 22 сентября 1954 года.

— Вот как? Может, вы мне скажете, как вы добрались до парома? — попросил Коули. — На машине? И где же вы припарковались?

— Я приехал на метро.

— Ветка метро не доходит до порта.

— Я пересел на автобус.

— Почему не на машине?

— Она в ремонте.

— Ах так. А что вы помните об этом дне? О воскресенье? Вы можете мне рассказать, чем вы занимались? Что с вами было перед тем, как вы очнулись в туалете на пароме?

Да, он мог рассказать. Точнее, мог бы, если бы не этот чертов прут, сверливший изнутри его глаз, откуда боль распространялась в гайморову полость.

Ладно. Напрягись. Скажи ему, что ты делал в воскресенье. Ты пришел домой с работы. В свою квартиру в Баттонвуде. Нет, нет. Квартира в Баттонвуде сгорела дотла, после того как ее поджег Лэддис. Тогда где ты живешь? Господи. Стоит перед глазами. Сейчас, сейчас. На… на… Каслмонт-авеню. Ну конечно. У воды.

О'кей, о'кей. Расслабься. Ты вернулся к себе на Каслмонт, поужинал, потом выпил молока и лег спать. Так? Так.

— А как насчет этого? — спросил Коули и пододвинул ему учетный листок Лэддиса. — Успели посмотреть?

— Нет.

— Нет? — Главврач присвистнул. — Вы же ради этого приехали. Если вы принесете сенатору Херли эту бумажку — доказательство отрицаемого нами существования шестьдесят седьмого пациента, — вы раскроете наши черные делишки.

— Это правда.

— Еще какая правда. И у вас за двадцать четыре часа не нашлось времени на нее взглянуть?

— Я же сказал, началась небольшая…

— Заварушка, понимаю. Что ж, взгляните сейчас.

Тедди прочел: имя, возраст, дата поступления. И комментарии:

Пациента отличает высокий интеллект и в высшей степени бредовые идеи. Склонность к насилию. Повышенная возбудимость. Не испытывает угрызений совести за совершенные преступления, поскольку отказывается их признавать. Пациент сочинил целую серию детально проработанных фантастических историй, которые мешают ему осознавать свои реальные действия.

Подпись: доктор Л. Шин

— Вполне правдоподобно, — сказал Тедди.

— Вполне правдоподобно?

Тедди кивнул.

— В отношении кого?

— Лэддиса.

Коули встал. Он подошел к стене и сдернул одну из простыней.

Прямо на стене пятнадцатисантиметровыми заглавными буквами были написаны четыре имени:

EDWARD DANIELS — ANDREW LAEDDIS

RACHEL SOLANDO — DOLORES CHANAL

Тедди ждал продолжения, как, впрочем, и Коули, так что целую минуту оба хранили молчание.

Наконец Тедди изрек:

— Свой резон в этом, наверно, есть.

— Вглядитесь в имена.

— Я вижу.

— Вы, пациент номер 67, пропавшая пациентка и ваша жена.

— Да. Я не слепой.

— Вот вам ваше «правило четырех», — сказал Коули.

— В смысле? — Тедди массировал висок в надежде каким-то образом выгнать изнутри этот огненный прут.

— Вы у нас гений по части шифров, вот вы мне и скажите.

— Что я должен сказать?

— Что общего между именами Эдвард Дэниелс и Эндрю Лэддис?