Читать книгу "Игра без козырей - Андрей Воронин"

Здание построено так, что сразу не разберешься, и только сравнив проект с реальной планировкой, заметишь: между стенами остается пространство. Глеб продолжал сидеть, а Потапчук с двумя ОМОНовцами, балансируя на узких бортах бассейна, добирались до зеркал.

Метрдотель, увидев это, сел и забарабанил пальцами по сафьяновой обложке меню. Вскоре зеркальная стена оказалась открытой. За ней пряталась комната, небольшая, как и предполагал Глеб, метров девять, узкая и длинная, без окон, с искусственным освещением. Там стояли стол, стеллаж во всю стену, абсолютно пустой, в полу виднелся люк с кольцом, ведущий в подвал.

– Теперь вам все ясно? – спросил Глеб, когда присоединился к Потапчуку.

– А где ты был вчера?

Вместе они подняли люк. Ступеньки вели в подвал. Преодолели две железные двери и оказались в соседнем доме, откуда через подъезд вышли на улицу.

– Вот так. Ваши люди следили за рестораном, но никто не следил за соседним домом. И Полковник, и двое его подручных, замешанных в убийстве, спокойно ушли и, как я понимаю, унесли с собой весь товар.

– Что-то же стояло на этих стеллажах? – генерал Потапчук тяжело вздохнул. – Все предусмотреть невозможно. Где ж ты, Глеб, был раньше? Ты же видел ресторан собственными глазами, при тебе растворились в воздухе Полковник и два его бандита.

– Они тоже не лыком шиты, – ответил Сиверов. – Если бы противник был попроще, не стали бы вы обращаться ко мне, Федор Филиппович.

– Да. Потерял я нюх, Глеб Петрович, что уж тут сделаешь? Пора мне на пенсию.

– Это я от вас давно слышу, но еще не было дела, с которым бы вы не справились. Рано или поздно мы их возьмем.

– Ты сказал «мы»?

– Конечно. Я не привык бросать дело на полпути. К тому же я помню о Маше Пироговой, она на моей совести.

– Она на нашей совести, – сказал генерал. – Где же теперь их искать?

Когда ОМОН уехал и Глеб с генералом Потапчуком уже сидели в мансарде, Федор Филиппович сокрушенно развел руками и щелкнул пальцами:

– Хорошо, Глеб, предположим, мы сумеем разыскать и взять Полковника, что мы сможем ему инкриминировать?

– Давайте подумаем, – предложил Сиверов. – Он отопрется от всего. Это не преступление – исчезнуть из зала, в котором только что праздновал юбилей. Но если он исчез, то чувствует, что виновен.

– Это наши с тобой, Глеб, догадки. Пустые стеллажи – тоже не доказательство. Вот если бы на них мы обнаружили наркотики или хотя бы левое спиртное…

– Вы еще предложите, Федор Филиппович, взять его, когда он будет переходить улицу на красный свет.

– Тоже дело. Не один бандит на этом погорел. Переходит он улицу, ловит его ГАИшник, глядь в лицо, а товарищ в розыске. Привыкший нарушать законы нарушает их и в большом и в малом.

– Не надейтесь на легкую победу.

– Знаю я и это. Полковник и адвокатов наймет дорогих, и оружия у него при себе не окажется. А если он пистолет при себе носит, то непременно с разрешающим документом.

– Мне нужны Коготь и Станчик, – твердо сказал Глеб. – Если мы их возьмем, то они всю подноготную на Полковника выложат, – Тебе – да, выложат, – вздохнул генерал, – но дойдет дело до суда – отопрутся.

– Я сделаю так, что отпираться им не придется.

– Ты уже один раз так сделал. И сильно это нам помогло? Давай, Глеб Петрович, лучше с тобой коньяка выпьем по рюмочке, и поеду я спать. Утро вечера всегда мудренее.

Глеб не стал возражать, понимая, что Потапчуку нужно дать время перевести дыхание, собраться с мыслями. Да и самому не грех было подумать о том, что предпринять дальше.

– Хороший у тебя коньяк.

– Это ваш, вы прошлый раз принесли. Я в одиночестве не пью, а кроме вас, здесь никого не бывает.

– Что, и женщин не водишь? – хитро сощурился генерал.

– Хотелось бы, но место служебное. Прикипел я к нему.

– Нет, ты, наверное, Глеб, думаешь, будто я здесь подслушивающую аппаратуру поставил? Никогда. Никто про тебя в ФСБ не знает, никто, кроме меня.

Глеб сидел, задумавшись, смакуя коньяк и глядя на стойку с компакт-дисками.

– Ты, Глеб, смотришь на них так, словно каждый диск в голове проигрываешь. Иногда мне кажется, что ты даже не человек, а ходячий компьютер или робот.., не знаю. Хотя при всем при том ты самый живой из всех людей, кого мне приходилось встречать в жизни.

– Работа у меня такая, – сказал Глеб. – Секретный агент – он и есть секретный агент.

– Неужели ты, Сиверов, никогда ни в чем не сомневаешься?

– Хотелось бы. Но сомневаюсь я чаще, чем вы, и боюсь смерти не меньше вашего. Я живой человек. У меня лишь одно преимущество по сравнению с вами: у вас начальства много, законы для вас написаны, а у меня один критерий – собственная совесть, долг.

– Перед кем? – улыбнулся Потапчук.

– Красиво говорить не стану. Перед вами долг.

– И что ты мне должен, Сиверов?

– Жизнь. Это самого дорогого стоит.

– Брось, Глеб. Я тогда и не думал, что все так обернется.

– Оборачивается не всегда так, как предполагаешь, – Сиверов поставил на стол пустую рюмку.

Генерал поднялся, посмотрел на пустой портфель так, как смотрит хозяин на верную собаку, и Глебу даже показалось, скажи Федор Филиппович сейчас: «К ноге!», и портфель сам окажется у начищенных до зеркального блеска ботинок.

Глава 12

Телефонный звонок разбудил генерала Потапчука. Федор Филиппович механически схватил трубку. Лишь нажав клавишу, он догадался взглянуть на часы. Было без нескольких минут четыре утра.

– Что за чертовщина! – пробурчал генерал. – Кому не спится в такую рань? – он прижал трубку к уху и произнес заспанным, скрипучим голосом:

– Слушаю!

– Это я, Федор Филиппович, – услышал он неизменно спокойный голос Глеба Сиверова.

– Хорошо, что это ты, другому бы не поздоровилось, – сказал генерал. – Слушаю.

– Я решил ехать, причем немедленно, сейчас же.

– Погоди, не понял.., почему ты решил ехать именно сейчас?

– Боюсь опоздать. Еду туда, – сказал Глеб, – откуда все началось, к истокам.

– Погоди, дай прийти в себя, звонишь ни свет ни заря. Ты хоть знаешь, который час?

– Естественно, знаю и приношу извинения. Генерал тряхнул седой головой, принялся тереть глаза, словно это могло помочь ему в предутренней тьме прийти в себя и что-нибудь увидеть.

– Ты твердо решил ехать?

– Прямо сейчас. Я уже одет, собран. Предупредите Ирину, Федор Филиппович, я думаю, надо спешить. Если Полковник не появляется во «Вратах дракона», значит, решил перестроить известную нам схему поставки наркотиков. Мы их спугнули, и все производство может быть свернуто в считанные дни.