Читать книгу "Насмерть - Борис Громов"

Это в первый свой выезд мы очень боялись в какую-нибудь яму влететь и машину в ней утопить. Но за полтора месяца маршрут до «Прогресса» мы проложили надежный. Возможно, с закрытыми глазами я тут и не проеду, но по ориентирам — запросто. По крайней мере «баранку» кручу практически на автомате, а сам внимательно слушаю рассказ сидящего рядом Волженкова.

Нет, прав был тот человек, который когда-то сказал, что в жизни иногда случаются такие совпадения, что ни в каком кино или книжке такое показать или описать не рискнут, потому как совсем уж неправдоподобно. Но, тем не менее, «Есть многое на свете друг Горацио»…

Оказалось, что Волженков не просто знает, где именно спрятан «Вихрь». Выяснилось, что в тот злополучный день он сам его прятал. Потому как работал системным администратором в том самом МИКе ВКС на территории «Прогресса». А год назад решил он, что спрятанный им спутник — весьма дорогостоящая штука, которую наверняка с удовольствием купят военные. Ну, и собрался за ней на свою голову. Да только не шибко удачно — влетел в засаду и из уважаемого и опытного ходока превратился в бесправного раба, говорящую и дышащую вещь.

Когда взвыли баззеры тревоги и сирены оповещения, Сашка Волженков решил, что это какая-то совершенно сумасшедшая учебная тревога. Почему сумасшедшая? Так ведь люди же кругом спят! Ну, а почему учебная — любому дураку понятно. Потому что не может она боевой быть, по определению не может. Какая война, о чем вы? Вот только буквально через пару минут в его кондейку ворвался злющий, словно бес, капитан Костин — начальник дежурной смены охраны комплекса с двумя своими подчиненными — субтильного вида солдатами-«срочниками».

— Так, Сашка, ноги в руки и за мной, ты лось здоровый, мне помощь твоя нужна, срочно! Какого хера сидишь, дебил?! Не успеешь прямо сейчас отсюда ноги унести — минут через пять-десять от тебя и пепла не останется!!!

— Денис, ты чего? — недоуменно вытаращился на обычно вежливого и спокойного офицера Волженков. — Чего случилось-то?

— Мля, ты оглох, штатский? Война началась, мать ее!

— Какая война? — Сашка почувствовал, как враз ослабли в коленях ноги.

— Ядерная, — отрывисто бросил капитан и снова повысил голос. — Бегом вскочил, мля, инфузория в туфельках! Мне приказ выполнять нужно, так что, считай себя мобилизованным!!!

— Погоди, Денис, мне ж домой нужно!

— Мля, всем нужно!!! Или, думаешь, у тебя одного семья?! Но есть приказ и его нужно выполнить. Кстати, трубку не хватай, нету связи, уже минут пятнадцать как нету.

Приказ у капитана оказался простой — вывезти и спрятать в надежном месте находящийся в МИКе на испытаниях новейший прототип военного спутника наблюдения и связи. Угу, приказ-то простой, а вот выполнение его… Почти тонну весящий защищенный контейнер — это вам не коробок спичек. Просто так и не вынесешь, и не спрячешь. Да и куда? Где ж такое надежное место найти? Но капитан оказался человеком смекалистым, тащить вручную контейнер не пришлось — электрокар-погрузчик с этой задачей справился куда лучше. Да и место он, оказывается, уже наметил. Совсем недалеко от проходной «Прогресса», рядом со стадионом, стояла недостроенная жилая девятиэтажка. Вот именно к ней, а вернее, к возводимой неподалеку электроподстанции, капитан и направил погрузчик. По пути Костин самым что ни на есть высокохудожественным матом, которым очень многие военные владеют более чем виртуозно, костерил какого-то неведомого Волженкову Маринина, которого угораздило положенный по штату для эвакуации служебный транспорт загнать на капитальный ремонт тремя днями ранее. Из-за чего теперь ему, Костину, тащить эту тяжеленную дуру чуть ли не пердячим паром на собственном хребте. Потом он переключился на уже вполне знакомого Сашке майора Горицкого, который вообще-то и должен по всем планам возглавлять группу эвакуации, да только, опять же, в самый «подходящий» момент свалил в отпуск, а «мобилы» все разом сдохли и хрен ты до кого теперь дозвонишься. А отдуваться за всю эту херню приходиться сами понимаете кому… Потом капитан переключился на «сраных америкосов» и «наших московских долболобов». Словом, отводил душу мужик, за злостью пытаясь не показывать овладевшего им страха и отчаяния. Потому что даже Сашка понимал — нету в военное время ничего страшнее, чем испуганный и растерявшийся командир.

Строить подстанцию явно начали совсем недавно, успели только выкопать котлован и начать заливать фундамент. Вот именно в этой яме начальник охраны МИКа и решил спрятать контейнер: аккуратно, на найденных тут же, на стройке, тросах, спустили его вниз, обложили досками, снятыми со строительных лесов и залили бетоном из стоящей рядом бетономешалки. Чем не саркофаг? Снизу, сверху и со всех сторон — бетон, а под ним еще и защитный контейнер, который сам по себе — тоже далеко не картонный. В тот момент, когда они уже разравнивали лопатами бетонный бугор, чтобы он не сразу бросался в глаза тому, кто вдруг решит заглянуть в яму, американские ракеты ударили по Самаре. Скорее всего «Прогресс» входил в число первоочередных целей, потому что досталось ему крепко. Но Сашка успел только увидеть яркие вспышки. Потом сознание померкло.

Когда он очнулся — город вокруг горел. Жирные клубы смрадного дыма несло ветром со всех сторон, жар от чадного пламени сушил кожу. Горело все: дома, промышленные корпуса, машины на улицах, казалось, горели небо над головой и земля под ногами. Оглушенный, едва переставляющий ноги и с трудом сохраняющий равновесие Сашка бросился бежать, не разбирая дороги. В голове была только одна единственная мысль: «Что дома?» Дом, родная, с детства знакомая родительская «трешка» в хрущевской кирпичной пятиэтажке. А в ней — отец, мама, жена Ирина и семимесячный карапуз Витька. Им ведь его помощь нужна, а он тут…

Потом все было словно в ночном кошмарном бреду. Сашка, не чувствуя боли, срывая ногти, руками пытался разгребать груду кирпича, из которой торчали поломанные стропила, куски шифера и обломки мебели. Кажется, он кричал, звал на помощь, и снова разгребал кирпично-бетонное крошево. Потом откопал… То, что лучше было не откапывать. И долго, бесконечно долго сидел над изломанным, раздавленным и исковерканным телом, у которого по какой-то нелепой прихоти провидения только и осталось, что лицо, на котором застыло удивленное выражение, и выл. Выл, словно волк-оборотень в полнолуние, тоскливо и жутко. Вот только никому не было до него дела, потому что всем выжившим вокруг вдосталь хватало своего горя.

А потом у него внутри что-то сломалось. Что-то хрупкое и непрочное, но очень важное. И на смену весельчаку Сашке Волженкову, балагуру и славному малому, пришел кто-то другой. Кто-то отстраненно-холодный и равнодушно-невозмутимый. Этот жутковатый незнакомец отошел в сторону от развалин и внимательно осмотрел собственное тело, прислушался к себе. Так, вроде ничего не сломано и даже сильных ушибов, кажется, нет. Как не ощущается никаких признаков радиационного поражения. Хотя, много ли он тех признаков со времен занятий по Гражданской обороне помнит? Но, кожа нормального цвета, не шелушится, волосы с черепа не облазят, да и не тошнит. А главное, будь боеголовки ракет ядерными, то в неполном полукилометре от эпицентра взрыва от него б только тень на стене и осталась, как от того безвестного японского мужика в Хиросиме. Не обращая внимания на происходящее вокруг, он отправился назад.