Читать книгу "Ось - Роберт Чарльз Уилсон"

— Я подумаю над этим, — сказала она и вышла из машины навстречу лунному сиянию, думая об одном: вот бы уснуть.

* * *

Наступило утро, и в Басти наладилось какое-то подобие обыденной жизни. На улицах появились редкие пешеходы. Немногочисленные машины, способные преодолеть заносы, устремились на юг — к более крупным городам. Жители ошеломленно глядели на останки чуждых форм жизни, покрывающие фасады зданий и тротуары, словно осколки и обломки некогда ярких и красочных игрушек. Жизнь собирает саму себя по частям заново, думала Лиза. Даже в таких условиях. Но ее собственную жизнь, расколотую куда серьезнее, было не так-то просто взять да склеить.

Четвертые, после того как пришли к согласию насчет дальнейших действий, занялись пополнением припасов и сборами в дорогу. Экспедиция в составе доктора Двали, Сьюлин Муа, Дианы и Турка отправилась по местным магазинам, чтобы поискать, что здесь можно еще купить за деньги. Турк даже предложил купить вторую машину, если получится.

Лиза осталась в гостинице с миссис Рэбка и Айзеком, надеясь выкроить себе еще пару часов сна. Но это оказалось не так-то просто: Айзек опять разнервничался. Не из-за того, что на него напала эта летающая тварь — она, судя по всему, уже забылась им, как дурной сон, — а из-за какого-то нового нестерпимого ощущения, требующего скорее погрузиться в самую гущу чего-то происходящего на западе. Миссис Рэбка несколько раз попыталась осторожно расспросить его, что он имел в виду, говоря, что «это под землей»?.. Но он только опять разревелся и ничего не смог ответить.

Миссис Рэбка сказала ему тогда, что они поедут на запад. Поедут обязательно, как только смогут. Наконец ребенок успокоился и уснул.

Она отошла от его кровати и села в кресло. Лиза придвинулась поближе.

На вид миссис Рэбка было около пятидесяти. Лизе казалось, что на самом деле ей куда больше. Она была Четвертой, а Четвертые могут не изменяться внешне десятки лет. Но в то же время — если она мать Айзека — она не могла быть намного старше, чем казалась. К тому же Четвертые становятся биологически неспособными к зачатию. Следовательно, миссис Рэбка забеременела до того, как прошла курс.

Вопрос, который вертелся у нее на языке, было нелегко задать, но Лиза все же решилась его задать, потому что лучшего случая для этого могло и не представиться.

— Миссис Рэбка, а как вообще это вышло? В смысле, с Айзеком. Как он… Я хотела сказать… если, конечно, это не слишком личное…

Миссис Рэбка прикрыла глаза. На лице ее читалось изнеможение — или какое-то глубокое, беспредельное отчаяние.

— О чем вы спрашиваете, мисс Адамс? Как ребенок стал особенным — или как это нам вообще пришло в голову?

Лиза не знала, что ответить. Но миссис Рэбка и не ждала от нее ответа.

— Мне особенно нечего рассказывать. Моя история не слишком интересная. Муж работал в Американском университете. Не постоянно — его приглашали время от времени читать лекции. Он не был Четвертым, но относился к ним с симпатией. Он бы и сам на это пошел, если б не его вера. Он был ортодоксальным иудеем. Если бы не это, он был бы сейчас жив. У него была неоперабельная аневризма. Единственное, что могло тогда его спасти, это курс Четвертого возраста. Я его уговаривала. Но он не соглашался. Я стала его за это просто ненавидеть.

— Потому что… Потому что вы были беременны?

— Да.

— Он знал?

— К тому времени, как я узнала точно, его аневризма лопнула. Он прожил еще несколько дней, находясь уже в коме.

— Этот ребенок и есть Айзек?

Миссис Рэбка снова прикрыла глаза.

— Это был зародыш. Понимаю, как грубо это звучит. Но я не могла смириться с мыслью, что мне придется одной растить ребенка. Я собиралась делать аборт. Доктор Двали отговорил меня от этого. Он был одним из самых близких друзей мужа, потом стал и моим другом. Он сразу сказал мне, что он Четвертый. Благодаря ему я поняла, что это — по крайней мере с определенной точки зрения — высшая ступень человеческого существования. Он рассказывал мне обо всем. В частности, о спорах среди Четвертых. И конечно, о гипотетиках. А я с детства этим бредила. Благодаря Авраму я познакомилась со всеми остальными. Они мне очень помогли.

— И уговорили вас пойти на это…

— Никто меня ни на что не уговаривал. И ничего не заставлял. Мне просто понравились эти люди. Все другие приходили ко мне тогда из вежливости и говорили то, во что сами не верили. А они не лгали. Говорили то, что действительно думали. У Аврама была цель жизни — контакт с гипотетиками. Он очень осторожно дал мне понять, что именно я могу помочь им в их главном начинании. Поскольку я еще не была Четвертой… и была беременна.

— И вы отдали ему Айзека…

— Не Айзека!.. Только возможность рождения Айзека. Иначе бы я его никогда не доносила. — Она вдохнула и выдохнула, ее вздохи показались Лизе чем-то вроде прибоя, накатывающего на древний берег. — Это было не больнее, чем сам курс Четвертых. Обычная инъекция, а потом, когда я пришла в норму, — другая, внутриматочная, чтобы организм не отторг несовместимый зародыш. Почти все это время я была под наркозом. Честно говоря, я очень мало что помню о самой беременности. Айзек родился семимесячным.

— А потом?..

Миссис Рэбка смотрела в сторону.

— Аврам поступил очень мудро. Он предложил, чтобы Айзека воспитывала не я одна, а вся община. Мне не следовало иметь слишком тесных уз с ребенком.

— Из-за него? Или из-за себя?

— Из-за нас обоих. Никто не знал, долго ли он проживет. Айзек был — и есть — попытка, мисс Адамс. Аврам оберегал меня от того, что могло бы обернуться для меня еще большим горем. Но не только в этом дело, мне бы очень хотелось быть настоящей матерью Айзеку, но он даже не понимает, что такое мать. Он и совсем малышом не позволял брать себя на руки. Я с самого его рождения поняла почувствовала, — что он знает больше моего, что он не та кой, как мы… другой.

— Вы сами его таким сделали, — поневоле вырвалось у Лизы.

— Да. Сами. Мы понимали, что это грех. И надеялись, что он будет искуплен тем, что Айзек узнает и услышит когда-нибудь.

— Неужели вы сами в это верили?

— Спасибо, что вы пытаетесь найти для меня оправдание, мисс Адамс. Да, я верила. Мы все в той или иной степени верили — поэтому и поселились там, в Кубелике. Но никто не верил в это настолько искренне — я бы сказала, настолько героически, — как Аврам. Бывали, конечно, со мнения, раскаянья… Как без них? Невеселая история, правда? Я уверена, у вас не укладывается в голове не то, как мы на это решились, а сама идея как таковая. Как такое может кому-то захотеться. Что ж, одним хочется одного, другим другого. В этом смысле Четвертые — такие же люди, как все. Не стоит принимать чью-то точку зрения за абсолютную истину. — Миссис Рэбка опять прикрыла глаза. — Я очень устала, и мне нечего вам больше сказать.