Читать книгу "Как раздать долги - Ольга Болдырева"

Любвеобильный маньяк

Перемещаться в мир, который теперь, по сути, принадлежал ей, Габриэль все-таки не решилась, вняв предостережениям Тани и Элли. Но не проверить, все ли в порядке — не могла. Уход князя должен был отразиться на крохотной реальности губительно. Габриэль всем своим естеством ощущала: ее собственных сил не хватает, чтобы напитать жизнью даже такой крохотный островок в междумирье. А это означало, что все существа их мира, наделенные даром, разом утратили свои способности. О судьбе эльфов, демонов и прочих магических созданий Габриэль старалась даже не задумываться. В лучшем случае они стали смертными.

В худшем — их уже просто не было.

Часть связи, которую перекинул на нее брат, давила долгом и страхом. Что испытывал Элли, с которым дальновидный Габриэль тоже поделился, думать тоже не хотелось. Если подумать, единственное, чего сейчас желала Светлая княгиня: чтобы все это оказалось дурным сном. Больше ничего не было нужно.

А ведь Габриэль в одиночестве тащил на себе весь мир, несмотря на убежденность оного в том, что он делится на две равные части. До рокового момента на крыше девушка участвовала исключительно в управлении, но никак не поддержании их реальности. А Темный князь даже вида не подавал, что ему тяжело или сложно.

Эх! Она остро пожалела, что никогда не спрашивала: каково это?

Габриэль осторожно поднялась с заботливо предоставленной Таней раскладушки, стараясь, чтобы ни одна деталь не скрипнула, выдав ее. Сон Анабель был слишком хрупок — она могла проснуться от любого шороха. Разгладив растрепавшиеся волосы и на ходу подвязав их, Габриэль выбралась в холл. Анабель что-то пробормотала и завозилась, надеясь найти более удобную позу, чтобы живот не сваливался с кровати и не пытался утянуть за собой всю эльфийку.

В квартире царили тишина и покой. Даже с улицы не доносилось никаких посторонних шумов. Странный мир, который ранее Габриэль воспринимала по памяти брата, теперь казался вполне милым и забавным. Неудивительно, что творцы держались за него не только всеми руками, но и зубами.

Девушка прошла на кухню мимо комнаты самой Тани и гостиной, которую выделили парням. Элли каким-то неведомым образом умудрился нагло устроиться на раскладном диване (несмотря на то что при желании на нем поместились бы и пять человек) в гордом одиночестве, а Алира и Ририэля спихнул на пол. Благо тот был теплым. Таня же расщедрилась на пару одеял, подушек и матрасов, специально купленных для студенческих вечеринок, когда в сравнительно небольшую квартиру набивалось несколько десятков человек и все они оставались ночевать.

Налив в стакан холодной воды из графина и отпивая ее маленькими глотками, Габриэль встала к окну, наблюдая за сонной улицей, по которой изредка проезжали машины. В доме напротив можно было по пальцам пересчитать освещенные комнаты, впрочем, в соседних — полуночников тоже оказалось мало. Еще несколько минут постояв в тишине и пытаясь не пускать в голову тяжелые мысли, Габриэль решилась.

Сделав пасс, она превратила окно в огромное зеркало и вызвала Гериона, почти не надеясь на ответ. Однако он не заставил себя ждать. Оборотень выглядел… заспанно и недовольно. Будто Габриэль оторвала его от сладких сновидений.

— Княгиня-а-а? — не сдержавшись, он прикрыл рот рукой и зевнул, растянув последнюю «я». — Что-то случилось?

— А вы сами не почувствовали? — опешила Габриэль, ожидавшая чего угодно, кроме этого.

Герион задумался на несколько секунд, после чего отрицательно покачал головой.

— Все в порядке. Правда, нас изрядно тряхануло совсем недавно. На пару мгновений все будто слепыми котятами себя почувствовали, но быстро прошло, как не бывало. Милорд развлекается?

— Отступник. — Габриэль до крови прикусила губу и с силой сжала пальцами подоконник.

Значит, дома хорошо: все целы и невредимы, никаких бедствий и катаклизмов. Возможно, брат предвидел и смог как-то подготовиться. И никто в их мире не догадывается, что что-то пошло не так. Даже Герион! Хотя уж он-то должен отслеживать всех, в ком течет княжеская кровь. Может, настолько слился с сущностью оборотня, может, так сосредоточился на наследнике. Кто знает? Уж подрабатывать черным вестником девушка не собиралась. Пусть уж как-нибудь попозже узнают, раз ничего не почувствовали. Так будет лучше. Наверное.

— Даже так! — Герион нахмурился и скрестил руки на груди. — Что ж, милорд как-то сказал мне, что существует возможность… впрочем, сейчас это неважно. Передай, пожалуйста, чтобы он был осторожен. Мне нравится наш мир. Что-то еще, княгиня?

Габриэль заторможенно кивнула, понимая, что не понимает ровным счетом ничего. Какого веселого крестьянина здесь творится? Что брат смог придумать и почему не сказал об этом никому? Смысл?

— Как Натаниэль?

— Спит. Будить не стану, даже не пытайтесь приказать.

— И не собиралась, — улыбнулась Габриэль. — Поцелуй его за меня. И добрых снов.

После чего поспешила развеять заклинание, чувствуя, как ее мозг вскипает.

Герион вернулся в комнаты несколько встревоженный словами Габриэль. И смотрела на него Светлая княгиня, будто на призрака. Впрочем, если на их пути действительно встал Отступник, то он, Герион, искренне недоумевал, почему их мир еще находился на своем месте, а не рассыпался на тысячи составляющих. Нет, конечно, последнее ни в коем случае не печалило. Раз пока все хорошо, может, и дальше никто их не тронет. Но в любом случае, следовало подготовить порталы и постараться найти достойный ответ на любой сюрприз мироздания.

Старый оборотень, некогда созданный как программа для присмотра за наследником, заглянул в детскую, убедившись, что Натан спит. Малыш откинул тонкое одеяльце — в его комнатах и без того было достаточно тепло — и, обняв подушку, сладко посапывал. С минуту Герион чутко прислушивался к дыханию княжича, затем подозрительно оглядел ночные тени, сегодня укрывающие покои каким-то особым покровом: более темным, бархатным, почти осязаемым. Но никакой угрозы в них не было. Поэтому, немного успокоившись, оборотень отправился будить Лин вместе с ее наглым магом. А заодно и охрану. Так, на всякий…

Кроме того, следовало немедля отправить предостережение в Светлую столицу.

Стоило стихнуть шагам няня, как Натаниэль сразу же прекратил притворяться спящим. Уж это-то искусство он освоил одним из первых! Иначе рисковал пропустить все самое интересное.

Натан тоже посмотрел в темноту и улыбнулся, протягивая к ней руки. Даже поднялся на ножки, опираясь на высокий бортик постели, только чтобы привлечь к себе больше внимания и получить желаемое.

Темнота завороженно всколыхнулась. Она не имела формы, и сквозь нее проступали очертания комнаты наследника. И, преодолевая каждую пару сантиметров на пути к кроватке, темнота в нерешительности замирала. Но Натаниэль улыбался так счастливо и так тянулся к ней, что отступать было нельзя. Ребенок сосредоточенно пыхтел, пытаясь поймать ее ладошкой, словно край легких одежд. Наконец темнота приблизилась. И счастливый Натан немедленно ткнулся в нее носом, вдыхая родной запах, хотя казалось, что до сего момента она была неосязаема. Темнота посмотрела на ребенка, который пытался ее обнять, затем на себя и осторожно дотронулась до темных волос малыша, погладив его по голове. Натаниэль восторженно пискнул и тут же затих, испугавшись, что на его голос немедленно примчится встревоженный Герион.