Читать книгу "Выпускник - Роман Романович"

у нас есть время отдохнуть, снять свадебную одежду, переодеться во что-то полегче и отправиться, куда захочется.

В планах было как следует отдохнуть.

* * *

Первый семейный спор возник по поводу чемоданов. Катя хотела взять больше платьев, а я — броню.

— Зачем она там? — скрестила девушка руки на груди.

— Увидишь.

— Что увижу? Тебя в доспехе? Так видела уже.

— Я над ними поработал и добавил кое-какой функционал.

— Что же? — прищурилась она.

— Увидишь, — упрямо ответил я, — И вообще, всегда думал, что это глупый юмор, когда говорят, что женщины меняются сразу после свадьбы.

— Хочешь сказать, что я изменилась? — невинным тоном спросила Катя.

— Мне кажется, или пахнет жаренным? — нервно засмеялся я.

— Аккуратнее со словами, мистер. А то и правда превращусь в фурию. — выставила она указательный палец в мою сторону, — Если так хочешь тащить броню, то так тому и быть. Тебе же нести.

Как будто могло быть иначе. Сюрприз заключался в том, что я доработал герметичность, автономность и способность действовать под водой. Прозрачное забрало, повышенный запас воздуха, возможность перемещаться, погружаться и всплывать. По моим расчётам, мы легко сможем нырнуть метров на пятьдесят. Я ещё и эффект свечения регулируемый к рукам добавил, чтобы освещать себе путь.

Это не аквариум в торговом центре разглядывать. Это максимальное соприкосновение с диким миром.

Как с вещами разобрались, а их вышло не так уж много на каждого, что бы там Катя не говорила, то девушка взяла меня за руку и мы переместились.

Оказавшись на той стороне она чуть пошатнулась, но я успел опустить чемоданы на пол и подхватить её.

— Ты в порядке?

— Просто с грузом сложнее перемещаться.

— А амулет?

— Облегчает, но не настолько. Раньше я так далеко прыгать не могла. Уверен, что не хочешь предложить эту технологию князю?

По молчаливому договору, когда дела касались семейной части, то Анастаста Катя называла либо по имени, либо дядей. А когда что-то касалось бизнеса, политики или государства, то князем. С дядей можно встретиться за ужином, а с князем надо просчитывать свои шаги, потому что это совсем другой уровень.

— Может быть позже. На самом деле то, что я готовлю, куда важнее, чем эти безделушки.

— Очень интересно, что же ты готовишь, но может разместимся?

Я наконец-то обратил внимания на то, куда попали. На виллу. Здесь совсем другой воздух. Пахнет океаном, солью и свежестью. А ещё жарой. Здесь не середина августа в Москве, совсем другой климат.

Переместились мы в просторный зал. Окна открыты, воздух свободно проходит к нам. Видно много зелени и тропинку, ведущую к воде.

— Предлагаю найти спальню.

— Предлагаю найти душ, — захихикала Катя и… убежала.

Чемоданы остались мне. Ну и ладно. Пусть здесь лежат.

* * *

Роман Коршунов сидел на крыше здания. Особенность этой крыши была в том, что с неё открывался вид на дворец князя.

Дворец, который мужчина не сомневался, находится под блокираторами Соколова. Будь Роман стандартным ходоком, то не рискнул бы пытаться пробиться на крышу дворца. А так, имея возможность открывать проходы на расстоянии, он день за днём, месяц за месяцем, приходил сюда и тренировался.

Раз до сих пор не поймали, значит его появления оказалось упущеннымы службой безопасности князя. Как и Соколовым.

Роман исходил из того, что за прошедшие годы его кровник стал в разы опаснее. Недавно мужчина узнал, что Эдгард женится. Не на ком-то, а на Екатерине Медведевой. Князь решил породниться с перспективным талантом, что было невозможно на пустом месте.

Исходя из предполагаемой опасности, требовался особый план. Который Роман последние полгода и разрабатывал. Умение пробивать блокировку Соколова было частью этого плана.

Закончив очередную тренировку, Роман поднялся и шагнул в темноту. Сейчас ему было не обязательно махать рукой, чтобы создать стабильный проход. Его способности претерпели изменения…

Коршунов переместился к себе на базу. Носа коснулся запах духоты, жары, пороха и чужого пота.

— Гринго, — повернулся к нему крупный, толстый мужчина, — Ты вернулся.

— Да, — ответил Роман, — Сегодня мы нанесем удар.

— По тому мальчишке и его девчонке? — повернулся к нему толстяк.

Он был одет в длинные штаны и фартук на голое тело. Последний пропитало масло и прочие следы, присущие работе в мастерской.

— Ты подготовил, что я просил? — вместо ответа спросил Роман.

— Конечно, босс. Сделал в лучшем виде.

— Тогда найди мне Гильзу. Пусть собирает людей. Сегодня мы нападём.

«Прости Эдгард, но мне придётся испортить тебе медовый месяц. Но до этого нужно сделать ещё кое-что».

Роман снова шагнул в темноту и оказался совсем в другом месте.

* * *

Она стояла на кухне. Готовила что-то. Нарезала овощи, тушила мясо.

Мужчина появился у неё за спиной. Она не услышала его. Продолжала спокойно готовить. Роман прошёл через кухню, не скрываясь и давая о себе знать. Она замерла на секунду, которая для него была вечностью, и выбрала никак не показывать, что заметила его.

Он подошёл и обнял со спины. Уткнулся носом в шею и поцеловал плечо. Руки скользнули по бедрам, погладили живот. Ребенок изнутри толкнул ногой.

— От тебя плохо пахнет, Охотник, — сказала она, не оборачиваясь.

— Чем?

— Прощанием.

Роман вздрогнул. Он понимал, что как бы ни готовился, всегда может пойти что-то не так.

«Чёртов Соколов. От него можно ждать, чего угодно».

— Ты придумываешь, женщина, — сказал мужчина холодно.

Та отстранилась, повернулась и посмотрела ему в глаза.

Он никогда её не любил. Случайная связь. Он даже не помнил, как они познакомились, потому что тогда был план. Очередная женщина в потоке тех, среди кого он пытался забыться.

Единственная, кто выделилась из остальных.

— Не уходи.

Она проигнорировала его слова, чувствуя неладное.

На миг Роман задумался.

«Я могу остаться. Могу попытаться её полюбить. Воспитать ребенка. Научить его всему. Скрыться в очередной раз ото всех. Посметь надеяться на будущее…»

Перед глазами встала картина мертвой сестры. Её искаженные от боли черты лица. Высохшая, потрескавшаяся кожа.

— Я не могу.

— Твои демоны пожрут тебя.

Она отвернулась. Роман постоял несколько секунд, развернулся и вышел. Он не увидел, как она плачет.

* * *

Через час приготовления были готовы. На улице выстроилось пятьдесят боевиков. Тех, кого Роман отбирал лично.

В том, что он собирался совершить, не было ничего красивого. Не было в этом и чести. Голая месть. Стремление поквитаться с тем, кто отнял последнее. Причинить ему максимальное страдание, какое только сможет.

Что будет делать после этого Коршунов не знал. Нельзя сказать, что эти годы он жил. Скорее существовал. Превратился в бессердечное чудовище, которым двигало одно