Читать книгу "Страж Кодекса. Книга VII - Илья Романов"

у шеи. Правда, у шеи он решил всё же не рисковать. Девушка при его бросках даже не вздрогнула. А вот Дима промахнулся. Попал рядом с плечом своей напарницы по этому конкурсу, порезав её. Раздался крик боли, дорожка крови потекла по коже, пачкая платье. Зрители охнули, а Дима побледнел ещё сильнее.

— Не переживайте, дамы и господа! На это мероприятие у нас приглашен целитель!

Привязанную быстро сняли с мишени, и ранее не отсвечивающий на сцене старик подошёл к ней. Его руки засветились изумрудным светом, и рана пострадавшей быстро затянулась, но вот настроение девушки после пореза было прескверное. Пока они с Димой спускались со сцены, она крыла его благим матом. Меня её словарный запас даже заинтересовал. Надо бы запомнить парочку высказываний.

— Дмитрий Борисович? — обратился ко мне ведущий, ведь я всё так же стоял у стола с ножами.

— Сталь неплохая, но баланс — дерьмо, — огласил я свой вердикт и, не глядя на Снежинку, с напряжённой улыбкой ожидавшей моего броска, метнул нож.

Воздух на короткий миг засвистел, сталь вошла по рукоять рядом с её шеей. Буквально в миллиметре от кожи.

Воцарилась тишина. Народ словно забыл, как дышать, но вот прошла секунда, вторая, и зал взорвался криками!

— Невероятно! — вторил им вопль ведущего. — Дмитрий Борисович метнул свой нож, даже не взглянув на мишень!!! Вот, что значит Абсолют, дамы и господа!!! Вы где-нибудь вид…

Он умолк ровно в тот момент, когда полетел второй нож и попал точно в цель с другой стороны шеи Снежинки. Треск деревянной мишени в этой тишине был слышен особенно отчётливо.

Третий нож — нога. Сталь коснулась её бедра, но не порезала. Четвёртый, пятый, шестой… Звук от каждого попадания разносился по затихшему залу. Монотонный звук, будто гробовщик забивает гвозди гроба, выполняя привычную и рутинную работу.

— Чтоб меня черти драли… — прошептал Демидов, видя, как близко воткнулись ножи, после чего посмотрел на меня и расхохотался. — Ну ты даёшь, Дима!

Я к тому моменту уже отошёл от стола и встал рядом с ним, любуясь своей работой. Опыт не пропьёшь и не просрёшь, а уж метать ножи мы, Охотники, умеем. Но, признаться честно, мог и лучше. Два ножа, один из которых воткнулся возле левой руки, а второй — у правого бедра, были недостаточно близко. Для местных — невероятный результат, с учётом всех физических особенностей Одарённого и Охотников, но вот для меня и моих братьев… Что ж, будь здесь наставник Араздор, то поставил бы мне оценку «удовлетворительно».

После моего выхода оптимизма среди участвующих поубавилось, но не сильно. Всё же помимо главного приза есть ещё два, на которые вполне можно претендовать.

Пока до нас со Снежинкой, довольной и возбуждённой от нашей победы, не дошла очередь, мы решили вернуться обратно на второй этаж, где Лилит с Машей поздравили нас с победой. Мне достались поцелуи в щёку, а Снежинке — объятия. Демидов и Алла тоже поздравили, а Гриша заверил, что в следующий раз, если нам представится возможность метать ножи, он не проиграет. Я на это посмеялся и заверил его, что буду ждать.

Отсутствовали мы недолго, но моё пиво уже выветрилось, и я заказал новое. Вкус мне понравился. Чем-то очень похоже на то, что варили в моей любимой таверне, где у нас с братьями есть свой отдельный стол. Эх, даже ностальгия пробила… Интересно, как они там?

Все последующие выходы на сцену мы со Снежинкой спускались по лестнице. Можно было бы опять Барьерами, но понты дело такое — должны быть в меру.

В последнем раунде даже пришлось немного напрячься. Соперник, оказавшийся жилистым якутом, был очень хорош. Физик, да ещё и специализирующийся на ножах. Это я понял, стоило только увидеть, как он с ними обращается.

— Примите мои поздравления, Дмитрий Борисович, — протянул он мне руку, не расстроившись своему проигрышу. — Ваше мастерство лучше моего.

— Вы оказались достойным соперником, Айан Боотурович, — с улыбкой ответил на его жест, крепко пожав ладонь.

Далее началось вручение, но я слушал его вполуха, а за наградой вышла светящаяся от радости Снежинка. Кольцо она сразу приватизировала себе, надев на палец. Рассмотрела его, а затем схватила меня и впилась в губы долгим поцелуем.

От такого народ вновь закричал, а из первых рядов послышался громкий свист.

— Эффектно, но в следующий раз предупреждай, — со смешком повторил её же слова, сказанные ранее.

— Обязательно, — ответила она мне той же монетой, довольная, как кошка.

Конкурс закончился, все награды раздали, а мои мысли по поводу засланных участников частично подтвердились. Если это, и правда, были работники сего заведения или же нанятые, то они оказались хороши, но недостаточно. Из пяти пар только одна добралась до призовых мест, заняв третье. Второе отошло якуту.

Помимо пространственного кольца, которое каждая из девчат уже примерила, но вернула Снежинке, был ещё один плюс. На наш столик стали заказывать уже оплаченные напитки. Внимательные люди подсмотрели, что мы пьём, и таким образом угощали нас. А мы, собственно, были и не против! Демидов, вон, уже пятую пинту пива глушит и только разгоняется, а мне хоть бы хны! Могу хоть все запасы клубного алкоголя опустошить, но не опьянею!

Того же нельзя было сказать про наших дам. Первой сдались Алла с Машей, а к ним, продержавшись чуть дольше, присоединилась Снежинка. Одна только Лилит выдерживала наш с Демидовым темп, растягивая коктейли настолько, насколько это возможно.

— Димас…ик! Ты кто такой, вообще⁈ — поплывшим взглядом смотрел Гриша, как очередная кружка в моей руке показывает дно.

— Человек, любитель Разломов, сражений, денег и, похоже… — посмотрел на готовых дам, облюбовавших диван, но делающих вид, что они вообще не пьяные, — … немного семьянин…

— Что, значит, похоже⁈ Ик!

— Да вот, сам пока не до конца понял, — посмеялся я.

— Хороший ты человек, Димас, — добил он свой бокал. — Вот смотрю на тебя и вижу, что ты ну вот хороший человек! Понимае…ик…ешь⁈

— Хех, спасибо! — улыбнулся здоровяку. — Ты тоже отличный парень, Гриша!

Взглянув на часы, понял, что как бы пора и честь знать. Посидели, отдохнули, артефакт добыли, бухнули на халяву и надо домой. Тем более, что уже почти утро.

Сколько раз замечал, что благородные и простолюдины выпивают по-разному. Первые, сколько бы ни выжрали, всегда стараются держать марку, ведь они — лицо рода. Бывают, конечно,