Читать книгу "Метод Сильвы: помощь от вашего подсознания - Эд Бернд"

события, а разлука с матерью в младенчестве. Для всех детенышей млекопитающих, населяющих землю, разлука с матерью во все времена означала смерть. Поэтому ребенок крайне восприимчив к угрозе разлуки.

Это чувство проявляется не только в таких очевидных ситуациях, как смерть кого-то из родителей или развод. Любые неожиданные события, происшедшие в раннем детстве, могут стать ступенькой для последующего развития серьезной болезни. К числу таких психологических травм может относиться переезд семьи в новый дом, когда мать слишком занята его обустройством и не может уделить достаточно времени ребенку, или серьезная болезнь старших детей, требующая, чтобы мать некоторое время неотлучно находилась при них в ущерб малышу. Любое событие, следствием которого является временная разлука с матерью, может испугать ребенка и оставить неизгладимый след в его сознании.

И тогда, даже спустя 10, 20 или 30 лет, спусковым механизмом для нервного срыва и переноса во времени будет уже не громкий звук, а, к примеру, расставание с очень близким человеком (мужем, женой, любимой девушкой, другом или социальной группой). В этом случае человек переносится не в военную реальность, а в детство и демонстрирует соответствующее поведение. К примеру, взрослый человек может сидеть на полу посреди комнаты, рыдать и кричать: «Мама! Мама!»

Впервые я столкнулся с таким поведением, когда мне было всего пять лет. Голая восемнадцатилетняя девушка бегала по саду, уворачиваясь от струй поливальной установки, и хохотала от восторга. Я тогда подумал: «Что это с ней? Взрослые люди так себя не ведут».

Понадобилась четверть века, чтобы я понял, что это было вполне нормальное поведение, но смещенное во времени. Если бы ей было не 18 лет, а 18 месяцев, то никто не счел бы такой поступок странным и не осудил бы его.

Если внимательно присмотреться, то практически любое странное восприятие реальности или необычное поведение шизофреника в какой-то мере соответствует раннему детскому возрасту. При тщательном анализе становится понятно, что в данном случае мы имеем дело с восприятием реальности и поведением маленького ребенка именно в том возрасте, когда он получил первоначальную психологическую травму.

Все пока достаточно просто, не правда ли? Посттравматический стресс переносит ветерана войны на 20 лет назад, то есть в то время, когда он получил психическую травму и когда громкий звук ассоциировался с военными действиями. Но точно так же расставание с близкими людьми спустя 20 лет после получения первичной психологической травмы переносит человека в детство и вызывает у него соответствующее восприятие действительности и поведение, так как в свое время переживание разлуки оказалось для него непосильной психической нагрузкой.

В чем разница

Самое основное различие между ветераном войны и больным шизофренией заключается в том, что ветеран мысленно переносится в тот период времени, когда он был уже взрослым и пользовался соответствующими структурами головного мозга, свойственными взрослому человеку, а шизофреник переносится во время, когда у него были еще младенческие структуры мозга.

Речь идет об отделах мозга, свойственных раннему этапу развития, которыми ребенок пользовался в момент получения первоначальной психической травмы, когда он, возможно, еще не умел ходить и говорить.

Для этих ранних структур характерно производство большого количества нейротрансмиттеров, в частности допамина. Поскольку эти отделы мозга в ходе болезни активизируются, они начинают производить больше допамина! Разве это не очевидно? Почему никто об этом не подумал? Почему все наблюдают этот процесс с обратной стороны и пытаются выяснить, как допамин влияет на развитие шизофрении?

По мере развития болезни активность головного мозга смещается с более поздних развитых структур в сторону менее развитых. Помните взрослого, который сидит на полу и с плачем зовет маму? Разве он пользуется при этом «взрослыми» отделами мозга? Очевидно, нет. А что происходит, когда какая-то часть организма не используется и становится менее активной? Она атрофируется. Если какая-то функция организма не находит применения, он перестает считать ее необходимой. Таким образом, в ходе болезни мозг атрофируется.

Помимо выяснения биологических причин болезни существует еще одна область исследований, где ученые с завидным упорством пытаются отыскать ее генетические причины. На самом же деле только у одного из десяти больных шизофренией имеется родственник первой линии, страдавший этим же заболеванием, да и то больше половины подобных случаев с большой вероятностью можно объяснить особенностями семейного образа жизни, а не наследственностью!

Сопоставьте эти цифры с соотношением между отсроченным посттравматическим стрессовым расстройством, берущим свое начало в детском возрасте, и первоначальной психической травмой. Здесь мы имеем соотношение один к одному, потому что не может быть посттравматического стресса без изначальной травмы.

Так почему же тогда никому не приходит в голову, что это шизофрения приводит к увеличению содержания допамина в организме и вызывает атрофию мозга, а не наоборот? Почему исследователи только наблюдают за изменениями мозга и пытаются выяснить, как они влияют на развитие шизофрении?

Ответ может содержаться в причинах, по которым проводятся исследования. Иисус говорил, что нельзя служить двум господам. Фармацевтические компании заинтересованы в выяснении лишь тех причин болезни, которые позволяют им продать больше своей продукции. Национальный институт психического здоровья исследует лишь причины биологического характера, поскольку каждый год конгресс выделяет 1,3 миллиарда долларов на поиски биологических факторов возникновения шизофрении. Национальный альянс борьбы с психическими болезнями, защищающийся от незаслуженных обвинений, во всем видит Божью волю, ибо если болезнь не является божественным актом, то это еще больше умножит и без того огромные страдания членов семьи больного (я всем сердцем с этой организацией, потому что она претерпевает гонения, не имея за собой никакой вины).

Получается, что большая тройка, исследующая возникновение болезни, отделила причины от процесса исследований!

Как говорится в Библии: «Я Господь, Который… мудрецов прогоняет назад, и знание их делает глупостию…» (Исаии 44:24–25). У вас не возникает никаких аналогий с происходящим? У меня возникают.

Единая теория психических заболеваний

Все, о чем мы говорили выше, всесторонне и полно описывает причины зарождения и механизм шизофрении. Но отсроченный посттравматический стресс является причиной и всех других известных мне серьезных душевных и эмоциональных расстройств. Покойному доктору Сперджену Инглишу этот факт позволил даже говорить о единой теории психических заболеваний.

Единая модель не отвергает факта биологических изменений и не отметает с порога генетическую предрасположенность. Я ничуть не возражаю против биологических исследований. Ученые прекрасно выполняют свою работу. Их открытия имеют чрезвычайную важность, потому что предотвратить развитие шизофрении можно на любом уровне – точно так же как в цепи может быть порвано любое звено. Биологические исследования только подтверждают психологические причины болезни, потому что практически любые выявленные