Читать книгу "Тридцать эльфийских жизней - Юлия Цезарь"

припомнить такого, — протянул Сектар, возводя глаза к небу, словно действительно пытался вспомнить такой временной промежуток, после чего покачал головой, мол, нет, не помню такого. — А чем тебе не нравится это место? С каких пор ты стала такой стеснительной? Уж не пришибешь ли ты меня молнией где-то на облаке? А ведь точно! Вдруг ты не сможешь себя контролировать и нашлешь на меня молнию? И тогда я стану первым убитым богом.

— Конечно я без тебя скучаю, — по-детски возмутилась Кая. — И ничего показывать не буду! Я тебе уже показывала, тебе явно было не до моих созданий, а сейчас просишь показать только из вежливости. Даже на ножки мои не смотрел, хотя они были у тебя перед глазами.

И хоть выглядело, что она ругается, сама создала позади Закнеыла несколько остроклювых птиц, которых изобретала не так давно. Все они кружили вокруг его ног и клевали его не сильно, но ощутимо.

— Ай, Кая, прекрати! Убери их, — возмутился Зак, стараясь увернуться от острых клювов. Но она не убирала. Тогда он нахмурился, и птицы вокруг него начали драться между собой. — Ну вот, я даже на чужих созданий так влияю, — поник он и привалился опять к камню.

— Думаешь, я справлюсь с тобой одной молнией? Мне это льстит, — улыбнулась Валанди и послала Сектару заигрывающий взгляд. — Мне наскучил этот пляж и хмурое лицо Зака. Бог войны пытается понять, почему в его мире постоянно происходят войны — разве не смешно? Но если ты не хочешь уходить, тогда я тоже останусь, — она прильнула к нему, кладя свою голову на грудь.

— Ему нужно время это осознать, — улыбнулся Сектар, но стоило Валанди облокотиться на него, он смешно закрутился в разные стороны. — Ты не хочешь снять с меня цепи? Я тебя освободил сразу, между прочим. Как бы мне ни пришлось тебе потом припоминать этот казус.

— Сам просил показать, — одного моргания хватило, чтобы птицы исчезли. Даже как-то грустно стало при взгляде на своих тварей, которые просто так друг с другом дрались, хотя понятно, из-за чего, точнее из-за кого. — Может, ты просто не контролируешь свою энергетику? — предположила Кая, встав так, чтобы быть между его ног, тоже, как и Валанди, прильнула к его груди. Хотя скорее даже легла на него.

— Не хочу быть богом войны. Почему я такой? — грустно проговорил Зак, обнимая Каю. — Вдруг однажды моя сила и на тебя повлияет, и это тебя изменит?

— Нет, не отпущу, — надулась Валанди, поднимая голову. Цепи-то убрала, но вместо этого крепко обняла Сектара. — И вообще, мы играть собирались, так что…

Она сразу прекратила это ребячество, взгляд ее стал томным, дыхание глубже, руки переползли к шее, обвивая и зарываясь пальцами в волосы на затылке.

— И какую игру ты предлагаешь? — сверкнул глазами Сектар, стоило таком тону голоса вырваться из этих пухлых губ. Он опустил к ней лицо, почти соприкасаясь губами, но не позволяя это сделать, чтобы и его дыхание заводило её: — Ты должна будешь заинтересовать меня. Я хочу какую-нибудь новую игру, которой у нас ещё не было.

— Это глупости, — отмахнулась Кая. — Твоя сила никогда не сможет влиять на разум божества. На то мы и боги. А знаешь, что? А мне нравится, что ты повелеваешь войнами и воинами. Я с тобой чувствую себя в безопасности и под защитой. Ты сильный и могучий бог, опасный, но не для меня. Вот только эти твои «уходы» в себя, мне они действительно уже надоели. Я начинаю ревновать тебя к твоему миру, ты представляешь? Да чтобы богиня ревновала? Такого не должно быть! Я, конечно, не Кейлит, — аж передёрнуло при упоминании богини красоты и невинности, — но я тоже достойна того, чтобы быть уверенной, что всё будет у моих ног, — она подняла глаза на Закнеыла и улыбнулась ему. — Знаешь, а может, мне уйти в людской мир? Уж там-то точно все мужчины будут у моих ног и не посмеют думать о чем-то другом, когда я буду рядом.

— Если таково твое желание, — печально произнес Зак, опуская руки. — Сама сказала, что я не могу повлиять на другое божество, так что и останавливать тебя не буду, если ты считаешь, что в мире людей тебе будет лучше. Но я буду скучать. Однажды моя тоска станет настолько сильной, что я не смогу больше находиться вдалеке от тебя и тоже сойду в людской мир, неся с собой войну.

— За всю нашу долгую жизнь, я не думаю, что найдется что-то, что мы еще не пробовали, хотя… — Валанди улыбнулась и приподнялась на носочках, чтобы дотянуться до его уха и прошептать: — Как насчет такого сценария: я сыграю девушку, которую принесли в жертву богу богатства, буду вся трястись при виде могучего и ослепительно красивого божества, ну, а ты сможешь сделать со мной все, что тебе заблагорассудится. Если у нас и было что-то подобное, то очень давно, я успела забыть.

— Мне нравится, — довольно улыбнулся Сектар и, обхватив Валанди за талию, отодвинул от себя. — Тогда скройся от меня на каком-нибудь облаке и призови, чтобы всё натурально было.

Сам же он испарился, и где сейчас мог находиться не знали даже боги. Зато он прекрасно знал, где его богиня, и услышит её зов даже в других мирах.

Кая на слова Зака только нахмурилась и смешно затоптала босыми ножками по земле.

— Ну За-а-ак, я не на такой ответ рассчитывала! — только сейчас она заметила, что Сектар куда-то испарился, а по взгляду Валанди нетрудно было догадаться, что они собирались уединиться. Бросив на подругу завистливый взгляд, Кая сотворила себе крылья, но лишь для того, чтобы с лёгкостью взобраться на валун и сесть на него, после чего крылья рассыпались белоснежными снежинками.

Закнеыл повернулся и посмотрел снизу вверх на Каю.

— Ты меня плохо знаешь, если все ещё пытаешься добиться чего-то, на что я не способен, — вздохнул он. Посмотрев в сторону, Зак поймал взгляд Валанди и кивнул ей в ответ на прощание, после чего богиня растворилась в воздухе.

— Ты не способен топнуть ножкой и сказать, что я только твоя? — Кая явно была расстроена, и, наверное, даже не из-за произошедшего, а из-за того, что Зак прав. Он совсем не такой, как Сектар, и хоть те боги частенько ссорились, но они всегда мирились почти моментально, пылко и страстно. Ревновали друг друга как сумасшедшие, и богиня зверей мысленно назвала такие отношения эталоном. — Ладно, забудь, — повернувшись к нему боком, она вновь принялась ткать из воздуха новых существ,