Читать книгу "Первые бои добровольческой армии - Сергей Владимирович Волков"

следили за ним и… ждали партизан. Темнота прекратила неравный бой. У орудия были ранены два юнкера (Икишев и Полевой).

Партизаны ворвались на станцию, но, понеся большие потери, были выбиты. Остатки офицерского взвода, потеряв связь с остальным отрядом, пробились через цепи красных и в темноте отошли вдоль железной дороги к Каменской. В затворе орудия был отбит боек. Собрав отряд у орудия, Чернецов, пользуясь темнотой, решил заночевать в будке церковного сторожа у одиноко стоявшей на окраине селения церкви. Там удалось передохнуть и исправить затвор. Части 5-й казачьей дивизии и 6-я гвардейская батарея под командой Голубова тем временем искали в степи исчезнувший отряд.

С рассветом партизаны обходной дорогой вышли на Каменский шлях, и, желая всполошить красных, Чернецов открыл орудийный огонь по станции. Красные после первого замешательства густыми цепями вышли из селения, а привлеченный выстрелами отряд Голубова преградил партизанам путь в Каменскую. После утомительного марша усталые партизаны встретили отряд Голубова. Шесть орудий 6-й гвардейской батареи прямой наводкой разметали жидкие цепи партизан и заставили замолчать одинокое орудие.

Чернецов начал отход, преследуемый артиллерийским огнем и густыми лавами казаков. Прямым попаданием гранаты взбило лошадей первые укосов. Далее орудие шло на корне. При переходе глубокого оврага сломалось дышло, и по приказу Чернецова юнкера, утопивши под льдом ручья прицел и угломерный круг, сбросили орудие с крутого склона оврага, где оно и повисло, зацепившись колесом за дерево. Подполковнику Миончинскому с конными Чернецов приказал пробиваться на юг, а сам наотрез отказался от лошади. Чудом удалось двум десяткам измученных людей на заморенных упряжных и строевых лошадях (частью без седел) уйти от свежей конницы.

На дне оврага возле Чернецова собралось около 60 человек партизан и юнкеров. Подпустив без выстрела лаву донцов, партизаны залпом в упор отбросили ее назад. Огнем голубовских пулеметов Чернецов был ранен в ногу. Подъехали два парламентера с белым флагом с предложением сдаться. Чернецов сказал им:

– Передайте войсковому старшине Голубову, что мы не сдадимся изменникам.

Еще две атаки были отбиты. После второй был захвачен подхорунжий 27-го казачьего полка, потерявший убитой лошадь. Он кричал, что все это недоразумение, что казаки не хотят кровопролития, и если партизаны сдадут оружие, то их отпустят в Каменскую. Желая выиграть время и ожидая помощи, Чернецов послал его к Голубову с предложением выпустить нас в Каменскую. Стрельба прекратилась, и казаки густыми толпами придвинулись к группе партизан. Подъехавший Голубев подтвердил «словом русского офицера», что отпустит остатки отряда.

Вопреки всем обещаниям, бросивших оружие партизан с издевательствами повели в обратную сторону, к хутору Гусеву. Часа через два обнаружилось наступление партизан и одного юнкерского орудия от Каменской вдоль железной дороги. Голубев повел 27-й полк и батарею против наступающих, а пленных поручил вести подхорунжему Подтелкову с сотней конвоя. Впереди колонны ехали Подтелков и раненный в ногу Чернецов. Уже в сумерки вышли к железной дороге, по которой медленно двигался железнодорожный состав. Чернецов шепнул ближайшим партизанам приказ кричать «Ура!». Сам же неожиданно вырвал револьвер у Подтелкова и, ударив его, поскакал в степь с криком:

– Ура, наша взяла! Наш эшелон!

Дружное «Ура» пленных ошеломило конвоиров. Их лошади шарахнулись в стороны, партизаны с криком побежали – частью к эшелону, остальные же врассыпную. Эшелон встретил бегущих пулеметным огнем, так как в нем были красногвардейцы, возвращавшиеся после боя у Каменской. Все побежавшие к эшелону погибли, и трупы их были зверски изуродованы. Около 15 человек – и я в их числе – под покровом темноты после долгих мытарств и приключений добрались до Каменской.

Чернецов, отвлекая конных, добрался до станицы Бело-Калитвенской, был там выдан казакам и зарублен Подтелковым. В этот день батарея потеряла 17 юнкеров и одного офицера убитыми и замученными.

На другой день подполковник Миончинский выдвинул оставшееся орудие к хутору Астахову и под огнем противника погрузил (с помощью рельс) 6 орудий и 12 зарядных ящиков, оставленных в хуторе разошедшимися после предыдущего боя гвардейскими казаками. Пущенный большевиками паровоз-брандер был расстрелян орудием капитана Шперлинга и не произвел ожидаемого крушения платформы с орудием. Вечером оставшиеся в живых юнкера погибшего орудия во главе с подполковником Миончинским отправились с захваченными 6 орудиями в Новочеркасск для формирования батареи наново. Этот эшелон счастливо проскочил Лихую и Зверево и в Новочеркасске, пополнившись добровольцами учащимися, сформировал новый взвод. В эту же ночь красные заняли Зверево и Лихую.

Партизаны и орудие батареи под командой капитана Шперлинга пытались пробиться на Лихую, но были отбиты. При вторичной попытке прямым попаданием снаряда в орудийную платформу были убиты три юнкера и офицер. Ранено два юнкера. Остатки отряда, сгрузивши орудие и взорвавши путь, двинулись походным порядком в Новочеркасск, куда и прибыли после тяжелого шестидневного перехода.

Подполковник Миончинский, закрепив два новых орудия на пульмановских металлических платформах и с пулеметами на паровозе, отправился эшелоном на станцию Сулин на выручку чернецовцев. Но занимавшие Сулин партизаны Семилетова получили приказание войскового штаба взорвать мост и отойти на юг. Подполковник Миончинский, считая отряд Чернецова погибшим, направился с оставшимися чинами батареи в Ростов, где собирались части Добровольческой армии. Туда же направилось позже орудие капитана Шперлинга и присоединившиеся к нему юнкера Чирской экспедиции.

Второй взвод батареи принимал участие в боях под станциями Морской, Хопры и Синявской в составе отряда полковника Кутепова, сдерживая наступление красного военачальника Ф. Сиверса от Таганрога. В бою у хутора Адабашева была убита разведчица батареи супруга поручика Давыдова (урожденная княжна Черкасская). 30 января взвод получил приказание сдать орудие во 2-ю офицерскую батарею и отправиться в Ростов, где находился подполковник Миончинский с 6 орудиями. На станции Матвеев Курган, окруженная со всех сторон, взорвала себя команда подрывников. Здесь погибли 5 офицеров и 18 юнкеров.

После смерти атамана Каледина Добровольческая армия сосредоточилась в Ростове. Юнкерская батарея, сдав два орудия 3-й офицерской батарее, с двумя орудиями на пульмановской платформе и двумя погруженными эшелонами отправилась на станцию Батайск. Там в эшелонах находился спешенный кавалерийский дивизион полковника Ширяева и Морская рота. Паровоз эшелона батареи обслуживали юнкера-путейцы.

3 февраля на рассвете с юга подошел бронепоезд противника и открыл огонь по нашим составам. Его сопровождали эшелоны красных из Ставрополя. Местные большевики и железнодорожники ждали этого нападения и тотчас же присоединились к красным. Все железнодорожные стрелки были повернуты в тупики. Эшелон батареи, стреляя картечью с платформы под сильным ружейным и пулеметным огнем, стал отходить к Ростову. Капитан Менжинский и юнкера шли впереди и переводили стрелки, причем был убит юнкер Мышкин и ранен капитан Менжинский.

Эшелон отошел к Дону и,