Читать книгу "Китайские агенты. Разведка Поднебесной от Мао до Си - Роджер Фалиго"

Это включало создание сети институтов Конфуция для продвижения китайского языка и культуры на международном уровне (также при поддержке крупных транснациональных корпораций, таких как Huawei Technologies и ZTE, чьи цели не только культурные). Олимпийские игры 2008 года под девизом «Один мир, одна мечта» и Шанхайская всемирная выставка 2010 года также были частью этой мощной стратегии.

* * *

Китайские службы стали более узнаваемыми, хотя количество историков, журналистов, ученых и аналитиков специальных служб, внимательно изучающих то, как они функционируют, остается относительно небольшим. Слово «Гоаньбу», вероятно, станет таким же знакомым в двадцать первом веке, как и сокращения MI6, ЦРУ и КГБ в двадцатом.

Значение этого связано с вероятной эволюцией китайского общества на десятилетия вперед. Как и в бывшем СССР — и в определенной степени в Российской Федерации Владимира Путина, — службы безопасности и разведки — это не просто орган сбора информации или даже влияния и ограниченных действий, как в демократических странах. Они являются важной опорой власти наряду с армией и единственной правящей партией.

В китайской системе особая сеть отношений, известная как гуаньси, всегда играла решающую роль в подъеме или падении той или иной фракции или клана, как это было видно в различных эпизодах в истории КПК в Народной Республике. Региональные сети, отношения поколений, факт обучения в таких местах, как Университет Цинхуа, шанхайская клика вокруг Цзян Цзэминя, сеть лидеров Коммунистической лиги молодежи вокруг Ху Цзиньтао и нефтяное лобби, поддерживаемое Цзэн Цинхун и Чжоу Юнкан, — все это сыграло свою роль, которая воспроизводится из поколения в поколение. Связи вокруг Си Цзиньпина были подробно описаны в 2016 году Ченг Ли в его замечательной книге «Китайская политика в эпоху Си Цзиньпина». Я сам также исследовал и продемонстрировал важность группы Хэбэй в спецслужбах.

Но есть феномен поколений, характерный и новый для пятого поколения лидеров КПК. По итогам 19-го съезда Коммунистической партии Китая в октябре 2017 года

Важность этого нового поколения старших кадров в области разведки можно измерить по их вступлению в состав Центрального комитета КПК, состоящего из 204 человек. Ван Цишань, глава могущественного CCDI, уступил свое место новой фигуре: Чжао Лэцзи. Это не означает, что Ван ушел в отставку — он остается одним из самых важных конфиденциальных советников Си, фактически являясь вице-президентом де-факто. Заместитель Чжао — Юй Чжунфу, тоже член ЦК, бывший комиссар ВВС.

Чэнь Вэньцин, глава Гоаньбу, ранее работавший в CCDI, также вошел в состав Центрального комитета. В политическом отношении Китай по-прежнему имеет двойное лидерство — технический директор/министр и политический комиссар. Сун Тао в настоящее время является министром важного Департамента международных связей, отвечающим за политическую разведку и контакты с политическими партиями за рубежом. Что касается внутренней безопасности, Цай Ци — заместитель директора Совета национальной безопасности под председательством Си Цзиньпина, Ван Сяохун — директор пекинского офиса Gonganbu, и, наконец, генерал Чжун Шаоцзюнь, возглавляющий Главное управление Центральной военной комиссии, возглавляет службу военной безопасности.

Цай Ци и Чжао Леджи также вошли в высшие эшелоны Политбюро вместе с Го Шэнкуном, министром Гунаньбу, избранным на 18-м Конгрессе в 2012 году. Его коллега из Гоаньбу Чэнь не достиг этого звания, что указывает на то, что его позиция имеет меньшее политическое влияние. На еще более высоком уровне Чжао Лэцзи является одним из семи членов Постоянного комитета Политбюро, который возглавляет Китай, и ему было был вручён министерский портфель. Этот человек был назначен министром по надзору за службами безопасности в целом.

Таким образом, при Си Цзиньпине не меньше, чем при его предшественниках, когда КПК была единственной политической партией, ключевая роль спецслужб остается не менее важной в китайской политике — в организации внутренних дел и контроле над людьми, а также в вечной битве кланов, находящихся у власти, — поскольку она происходит на уровне обширной глобальной, экономической, политической и военной стратегии, которая теперь известна во всем мире как «Китайская мечта».