Читать книгу "Русское масонство - А. М. Васютинский"

степени: учеников, товарищей, то есть подмастерьев, и мастеров. Каждой степени были присвоены отличительные знаки, слова и правила. Чтобы работа их была сознательна, Адонирам знакомил работников с познаниями избранных мудрецов, предлагая им символы и изъясняя их; степень познания была соразмерна степеням ученика, подмастерья и мастера. Мастера получали высшую плату, что вызвало желание трех товарищей выпытать обманом или силой мастерское слово у Адонирама. Однажды вечером, когда храм был уже пуст, Адонирам пришел для обычного осмотра. У южных дверей подступил к нему один из заговорщиков и, не выпытав у него слова мастера, ударил молотком; у северных дверей другой товарищ нанес ему удар киркой; тогда Адонирам, предвидя свою гибель, потщился сохранить от непосвященных мастерское, древнее слово и бросил золотой треугольник, символ всесовершенства духа, Божеское начало, в колодезь. На треугольнике было таинственное изображение имени Иеговы. Тогда-то третий взбунтовавшийся товарищ бросился на искусного архитектора и нанес ему смертельный удар циркулем у восточных дверей. Убийцы унесли и схоронили тело Адонирама. Узнавший о гибели своего помощника, Соломон пришел в великую печаль и повелел найти тело Великого Мастера. В знак невинности своей в убиении рабочие явились в белых перчатках. Тело было найдено, ибо земля оказалась рыхлой, и воткнутая ветвь акации, которой убийцы отметили себе место погребения Адонирама, чтобы впоследствии перенести и сокрыть убитого в более отдаленном месте, зазеленела. Мастера из боязни, что древнее мастерское слово уже потеряло значение, соделавшись, может быть, известным многим, «решили его заменить первым, которое будет кем-либо из них произнесено при открытии тела погибшего мастера». В это мгновение открылось тело, и, увидев признаки тления, раздался возглас присутствовавших: «Плоть от костей отделяется». Это-то выражение и было принято отличительным словом мастерской степени.

В мастерском обряде тремя ударами молота посвящаемый повергается в гроб, удары наносятся обычно председательствующим мастером, иногда же, согласно сказанию об Адонираме, надзиратели выполняют роль бунтующих товарищей и при обходе посвящаемым помещения ложи на юге, севере и востоке наносят ему удары, слегка прикасаясь своими молотками. Положенного во гроб покрывают красной, как бы окровавленной тканью; на сердце возлагаются: золотой треугольник с именем Иеговы и ветвь акации или терновника (в древности посвященного солнцу как источнику жизни), а в головах и ногах гроба помещают циркуль и наугольник. Посвящаемого вынимают из гроба пятью приемами; это пятикратное поднятие знаменует, что должны совершенствоваться все пять чувств.

В ритуале читаем: «Мастерская степень благие размышления возбуждать долженствует. Все иероглифы оной представляют под покровами смерти будущую жизнь; взгляд на все, что являет нам мастерская ложа, должен произвести в нас смятение, а сие смятение – первоначало Премудрости; смятение, как золотые слезы пробиваются на мрачном ковре, должно пробиться сквозь нашу чувственность и возродить падшие духовные силы. Кто сей Адонирам? Не есть ли это некое существо, сокрытое в человеке, существо вечно пребывающее, сей глас, который ободряет токмо те твои дела, кои относятся к чему-нибудь вечному, постоянному, и который уязвляет тебя при думании тщетного, преходящего? Но глас сей умолкает под ударами трех злодеев: гордости, корыстолюбия и сластолюбия!»

Чрезвычайно многосложны разъяснения обряда мастерской степени, но обряды этой степени, как они изъяснялись в русских ложах, символизировали и восхваление неустрашимости, готовности жертвовать всеми благами земной жизни в борьбе за распространение идей света, презрение смерти тела в чаянии вечной жизни бессмертного духа. Символически обряд убиения и воскресения мастера означал также, что надо умереть греху, чтобы ожить для жизни духа; «новое» мастерское слово – «плоть от костей отделяется» – означало именно, что дух должен отделиться от всего истлевающего, греховно-бренного, чтобы обресть высшую Премудрость всеведения. «Не явно ли и в наружной, естественной смерти, что тленное не входит в живот; пороки, страсти – не суть ли они прах и тлен, тело истлевающее?» – говорит ритор посвящаемому в мастера.

Но мастерская степень имела еще другого рода значение: посвященный всецело отрекался от своей личности, вполне отдавался служению ордену. Взамен этого он, после известного искуса, определенного времени пребывания «в мастерах», получал власть управлять ложей, «яко Адонирам распределяет рабочих», то есть братьев вольных каменщиков, собирать их в заседания, учреждать новые ложи; ему, как постигшему все тайны трех символических степеней, доступ во все ложи этих степеней, по всему миру, был свободен. В системах многостепенных власть иоанновского мастера была более ограниченна. Достойно внимания, что характер голубого иоанновского масонства как нельзя более ярко выражен в рассказе о смерти Адонирама: он не противится злу силой, но, не избегнув его, покоряется ему, жертвует собой. Иоанновские масоны распространяли свои идеи с горячностью, но держась принципа непротивления злу.

Многих каменщиков никогда не вели выше иоанновского масонства, им открыты были лишь символы кристаллически чистого учения нравственного усовершенствования и служения на пользу страждущего человечества. Были, однако, системы и степени в ордене вольных каменщиков, которые привлекают внимание страстной проповедью борьбы со злом силой.

Последней ступенью масонской лестницы степеней в Старом принятом шотландском обряде была 30-я. Она носила название «Рыцарь белого и черного Орла, Великий Избранник, Кадош». Под наименованием Кадош масоны разумели «едино избранных сверхчеловеков, очистившихся от скверны предрассудков». Нет почти сочинения, написанного «для разоблачения страшных тайн Вольнокаменщического ордена», в котором бы не приводилась в пример степень Кадош. Эта степень потому обращала на себя внимание, что готовила посвящаемых в мстители за попранные права человечества и была далека от миролюбивого масонства голубых лож. Я остановлюсь на этой степени и объясню ее значение по подлинным архивным документам.

По обрядникам 10-х годов XIX века, цвет тканей и символических украшений ложи был цветом печали, крови и смерти. Ложу убирали пурпурными тканями и по ним вышивали «золотые языки огневого пламени и серебряные слезы». Кресло Великого Командора, трижды могучего Властодержца, почти совершенно скрывалось за тяжелым, черным бархатом балдахина, взор приковывали «кроваво-красные», «тевтонические» кресты; ими усеян был мрачный балдахин. Ни сверкающий золотом и лазурью священный треугольник с оком Провидения, ни пламенеющая звезда с многозначащей буквой G не венчали балдахин; над ним царил венчанный золотой короной двуглавый орел с распростертыми крыльями. Это был грозный орел непреклонной борьбы; в когтях он сжимал меч. На груди орла, в небольшом треугольнике начертано священное имя «Адонай», и латинский девиз обращал внимание блистанием серебряных букв: Nec prodetor nec prodetur, innocens fovet. Степень Великого Избранника была богата девизами; еще два девиза были вышиты на знаменах, развевавшихся по обе стороны балдахина. На белом знамени с зеленым крестом значился девиз: Dieu le veut («Божья воля»), на зеленом с красным крестом – Vincere aut mori («Победить или умереть»).

Одеяние Великого Командора было царственное, пурпурное, но его прикрывала черная