Читать книгу "Пять шагов по облакам - Татьяна Устинова"

По сторонам все было очень красиво. Стиль — итальянскийпалаццо, то есть плитка, натуральный камень, чугунные решетки, высоченныепотолки с плафонами и тихая музыка, струящаяся как будто из стен. Все как надо.В Москве появилось множество мест, где можно не просто вкусно или изысканно, аименно «богато» поесть, и это как раз одно из них.

Странно, что у Баширова не спросили, что он будет есть, но,видимо, это особый «знак», свидетельствующий о том, что Ахмета Салмановичаздесь так хорошо знают, что готовы угодить ему даже без всяких просьб с егостороны.

Пока они молчали — Лера довольно раздраженно, а Баширов ссовершенно непроницаемым видом, — им принесли «аперитив».

Ох уж эти китайские церемонии, аперитивы-дижестивы, сорокпять вилок и сорок пять ножей с каждой стороны тарелки, бокал под красное вино,бокал под белое, стакан под минеральную воду «с газом» и под минеральную «безгаза», столовое серебро, льняные салфетки, заботливые официанты, которые подаютеду так, как будто укачивают младенца!..

Данный конкретный «аперитив» подавали в пузатых, тонконогихбокалах. До половины в бокале было что-то, похожее на варенье, и сверху тонкойструйкой еще наливалось очень холодное шампанское.

Лера попробовала — вкусно.

— Это клубника со льдом, — пояснил Баширов неожиданно.

— Где?

— В бокале. Сначала кладут клубнику с ледяной крошкой, апотом доливают шампанское. — Он помолчал и добавил: — У вас был озадаченныйвид.

Го-о-ол!!! Го-о-ол!! Да, сегодня оборона у наших явнохромает. Уйти на перерыв с таким разгромным счетом нашим ребятам будет неслишком-то приятно. Впрочем, есть! Есть еще возможность отыграться, и мы всенадеемся, дорогие радиослушатели…

— Я не бываю в таких ресторанах, Ахмет Салманович, — сказалаЛера со светлой улыбкой. — Я не могу себе это позволить, а потому и не знаю, накакую именно крошку наливается шампанское! И вообще я работающая женщина,причем не просто работающая, а много работающая. Я хорошо зарабатываю, и намашине меня возит водитель, а в офисе встречает охранник, но живу я только нато, что заработаю! И если вы не знали или забыли, что полно людей в этой странеживет именно на то, что зарабатывает, — ну, так уж вспомните или узнайте! Я нехожу по таким ресторанам, и метрдотели не знают меня в лицо, и в меню я ничегоне понимаю, и это не хорошо и не плохо. Это просто свидетельствует о том, чтомы живем разными жизнями и в разных мирах, и мой мир недоступен вашемупониманию, как и ваш мир совершенно недоступен моему! И что здесь такого?.. Икто в этом виноват?..

— Ну, вот и отлично, — словно опять согласился с ее мыслямиБаширов. — Давайте поговорим, Валерия?

— Когда вы называете меня Валерией, мне хочется немедленнозапеть.

— Вы вполне можете запеть…

Лера улыбнулась.

У него есть чувство юмора, и это… странно.

— Боюсь, что тогда нам точно не удастся поговорить. От моегопения мрут не только официанты в дорогих ресторанах, но мухи, и даже пауки.

— В самом деле?..

Лера осторожно поставила бокал на длинной-предлинной итонкой-претонкой ножке на белый лен скатерти. Официант за ее спиной сделалнеуловимое движение.

— Ахмет Салманович, я просила господина Боголюбова устроитьмне встречу с вами с единственной целью. Я надеялась заинтересовать васубийством Садовникова, чтобы вы помогли мне выйти из странного положения, вкотором я оказалась. Положение до того странное, что мне иногда кажется, чтовсе это происходит не со мной.

— Вот совпадение, — пробормотал титан и стоик, — мне иногдатоже так кажется.

Лера не дала сбить себя с толку.

— Незадолго, а точнее накануне, моего отъезда из Москвы вСанкт-Петербург, где у меня была запланирована встреча с Садовниковым, янеожиданно заподозрила, что Вадим Сосницкий собирается закрыть нашу газету. Явстречалась с ним в Лондоне для получения ценных указаний. Это обычнаяпрактика, примерно раз в месяц он приглашает меня на собеседование, но в этотраз он явно чего-то недоговаривал и вообще вел себя… нервозно. Подоговоренности с Вадимом я никого не ставлю в известность о содержании нашихбесед, если они не касаются прямого газетного производства, и на этот раз я нис кем не могла поделиться своими опасениями, не раскрывая источника. Послеразговора с Сосницким у меня возникли подозрения, что происходит что-тостранное, и мне даже показалось, что он хочет… закрыть газету.

— «Власть и Деньги»? — удивился Баширов. — Закрыть? В первыйраз слышу.

— Я решила, что он задумал некий тактический гамбит длятого, чтобы услужить властям предержащим и с почетом вернуться в Россию не вкачестве уголовного преступника, а в качестве уважаемого бизнесмена. Янесколько раз говорила с ним по телефону, и мне показалось…

— Что он собирается закрыть вашу газету?

Лера исподлобья посмотрела на Баширова и убрала за ухокудрявую прядь.

— Ахмет Салманович, все, что я вам рассказываю, — строжайшаятайна. Никто не должен об этом знать. Особенно Вадим Сосницкий.

— С чего вы взяли, что мне можно доверять? Да еще…строжайшие тайны?

— Мне больше доверять некому, — решительно сказала Лера. —По крайней мере, в этом вопросе. А вы по воле случая оказались втянутым во всеэто дело, и деваться вам тоже некуда, потому что газета «БизнесЪ», которая, каквсем известно, принадлежит именно вам, тоже вела — или ведет! — какую-то своюигру.

— Все мы ведем игру, — осторожно сказал Баширов.

Когда она вдруг заговорила о «тайне», он грешным деломподумал, что ей стало известно нечто из того, самого сокровенного, что былоодин-единственный раз сказано по очень секретному и очень охраняемому телефонув ухо Тимофею Кольцову и больше не повторено никому. Баширов понимал, что Лереничего не может быть известно об этом, и все же на секунду усомнился.

Она казалась очень умной, решительной и энергичной. Он давноне видел такого сочетания — решительности и женственности, и оно его…развлекало. Пока еще ничего важного не было сказано и не нужно было всерьезвслушиваться в разговор, он все прикидывал, стоит ему завести с ней роман илине стоит.

Прикидывал со всех сторон.

Завести — вон какие тонкие пальцы, кудрявые волосы и оченьголубые глаза. Одета безупречно, держится безупречно, порывиста и все времядержит себя в руках, значит, темпераментна и горяча, когда нужно.

Не заводить. Много хлопот — она из другого стана, клана ит.д. Учитывая то, что он собирался сделать и о чем не было и не могло бытьизвестно Лере Любановой, Баширов не хотел иметь дела с Сосницким еще и в этомсмысле.