Читать книгу "Визит очумелой дамы - Наталья Александрова"

Он сообщил своему непосредственному начальству в Швеции орезультатах проверки, и там приняли решение запретить фонду "Чарити"гуманитарную деятельность, что в соответствии с уставом фонда было равнозначноего закрытию.

Мы с Лизой переглянулись.

Выходит, этот злосчастный фонд, из-за которого творятсяжуткие дела, из-за которого мы рисковали жизнью, а Юля погибла, фонд, из-закоторого Римма Караваева готова на любое преступление, больше не существует,доля покойного Сергея Александровича не стоит ни копейки, а Лизино завещание -дешевле бумаги, на которой оно напечатано?

- Ну и дела, - разочарованно протянула Лиза, - вот блин! Всезря!

- Подожди, подруга, - негромко сказала я ей, выразительнопокосившись на Рейна.

У меня возникла неожиданная и очень перспективная дебютнаяидея, как сказал бы великий Остап Бендер.

Фонд закрыт, но Римма Караваева пока об этом не знает. Онапо-прежнему охотится за Лизой и ее завещанием. Значит, если предложить ейсделку на таких условиях, которые покажутся ей выгодными, она можетсогласиться. Из нее можно вытрясти очень неплохие деньги. Важно толькопровернуть все достаточно быстро, пока она не узнала о ликвидации фонда.

И не стоит посвящать в этот план Рейна. Я по его глазамвидела, что медлительный симпатичный прибалт патологически честен и ни за чтоне согласится участвовать в нашей маленькой афере или даже просто молчанаблюдать за ней.

Конечно, честность - замечательное качество, и в Рейне ономне нравилось, но уж очень хотелось отплатить Римме Петровне за все хорошее. Аесли при этом удастся немного заработать - так почему бы и нет?

- Рейн, - обратилась я к нему таким тоном, каким, должнобыть, светская дама обращается на дипломатическом приеме к бразильскомупосланнику, - Рейн, вы не могли бы отвезти нас на улицу Рубинштейна?

- К вашей тете? - Он бросил на меня подозрительный взгляд. -А вы уверены, что там безопасно? Не ждет ли вас в ее квартире засада?

- Думаю, что не ждет. Жабу и Сивого вы благополучнообезвредили в Озерках, господин Глухаренко тоскует в подвале Лизиного дома, асама Римма Петровна вряд ли станет действовать в одиночку, она для этогослишком высоко себя ценит, у нее обязательно кто-то должен быть на подхвате.Кроме того, мне обязательно нужно увидеться с Лушей, убедиться, что с ней все впорядке.

- Ну ладно, - подозрительности в голосе Рейна не убавилось,но, похоже, ему волей-неволей пришлось поверить в мои родственные чувства, -мне все равно нужно сделать кое-какие дела. Вот вам номер моего мобильного,если что - звоните.

Он протянул мне матовый картонный прямоугольник сотпечатанным на нем номером телефона и перевел глаза на дорогу.

* * *

Через пятнадцать минут мы с Лизой поднимались по крутой игрязной Лушиной лестнице.

- Ну, что ты такое задумала? - окликнула меня Лиза междувторым и третьим этажами.

Я остановилась и повернулась к ней лицом.

- Что дорого стоит? - спросила я ее загадочным голосом.

- Что-что.., мы с тобой в школе? Что еще за загадки?

- Дорого стоит, - ответила я на свой собственный вопрос, -то, за что готовы платить!

- Ну? - лаконично отреагировала Лиза на это откровение.

- Римма готова заплатить за завещание - пусть платит!

- Да она не завещание хочет получить, точнее, не толькозавещание, а еще и мой отказ от него!

- Вот и пусть она все получит! Только, конечно, не даром, аза приличные деньги.

- А на самом деле чертов фонд ни фига не стоит! - проговорилаЛиза удовлетворенно.

- Именно!

- Да, хорошо бы кинуть эту дамочку на хорошие деньги...

- Именно! - снова повторила я.

- А она не удивится, что мы бегали-бегали от нее, а тутвдруг согласились на ее условия?

- А мы и не согласимся! Это я соглашусь.

И тут же, на заплеванной лестничной площадке, я вкратцеизложила Лизе суть операции, которая сложилась у меня в голове, пока Рейн везнас на улицу Рубинштейна.

- Ну ты даешь, - искренне восхитилась Лиза, дослушав меня доконца, - ну, круто! Римма озвереет!

- Это особенно приятно!

- Здорово! Бабки пополам, идет?

- Идет, - я охотно кивнула.

Мы поднялись на шестой этаж.

Я надавила на кнопку звонка и держала ее долго-долго. Мненикак не хотелось смириться с очевидным фактом - Луши дома не было. В ее квартирецарила могильная тишина.

- Ну и что теперь будем делать? - с тяжелым вздохом спросилаЛиза. - Так и торчать на этой вонючей лестнице?

Что я могла ей ответить? Ситуация удивительно напоминаланачало всей этой трагической истории, когда я заявилась к Луше со своимисумками и тоже не могла до нее дозвониться. Тогда она просто была в душе и вконце концов открыла, но сейчас...

Я прислушалась, плотно прижав ухо к двери. Шума льющейсяводы не было слышно.

Ехать обратно к Лизе ни в коем случае нельзя, Глухаренконаверняка пришел в себя, освободился и жаждет мести. Дом в Озерках тожезасвечен. Куда деваться?

Неожиданно за спиной у меня тихо скрипнула дверь.

События последних дней обострили мою реакцию. Я резкообернулась и увидела Варвару, которая осторожно выглядывала из-за своей двери.

- Маша, это ты? - шепотом спросила она.

- А что - я так изменилась, что меня уже и узнать нельзя? -осведомилась я достаточно громко. - А где Луша?

- А это кто с тобой? - ответила Варвара вопросом на вопрос.

- Лиза, подруга моя, - я не стала вдаваться в излишниеподробности.

- Подруга, точно? Ну, тогда заходите! - Варвара откинулацепочку и распахнула свою дверь.

- Зачем нам к тебе? - спросила я. - Ты лучше скажи, гдеЛуша.

- Вы заходите, девочки, заходите! - настаивала она по-прежнемугромким шепотом.

Я пожала плечами и вошла в ее квартиру. Лиза, настороженнооглядываясь, последовала за мной.

Из кухни послышался шорох, и в коридор выскользнула Лушасобственной персоной.

- Луша, ты здесь, - я кинулась к тетке с распростертыми объятиями,- слава богу! А мы звоним-звоним, я уже беспокоиться начала, не случились ли стобой чего...

- Я решила подстраховаться, - сообщила Луша страшнымшепотом, - за нами такая охота, что лучше соблюдать некоторые мерыпредосторожности.., тем более сейчас, пока этот документ у нас! - И она прижаларуку к груди. Надо думать, именно там, под ее нарядной молодежной кофточкой,было спрятано злополучное завещание.