Читать книгу "Арестант особых кровей - Агата Грин"

— Мне все про вас ясно, кроме одного, — продолжила Тана, и шагнула ко мне. — Почему ты ему завидуешь? Что в нем такого, чему действительно стоит завидовать?

— Ответ на поверхности, — сквозь зубы процедил я. — Его уровень эо. Такая мощь дается с рождения. Это дар. Это делает его заведомо сильнее и выносливее остальных. Как ни старайся одолеть — не одолеешь. Он Найте — бессмертный.

— Вот именно! Это дается с рождения, как цвет глаз, как строение тела… Как можно завидовать тому, что дано изначально, тому, чего он сам не заслужил? Он, наоборот, порицания заслуживает, потому что ничего толкового со своим уровнем не сделал. Более того, его стоит пожалеть, потому что собственная сила его сломала.

— Сломала?

— А по-твоему, он здоровый цельный человек? У него комплекс бога, при этом он себя ненавидит. Ты так хочешь ему навредить, так хочешь низвергнуть его с пьедестала, на который его возвело общество, но не видишь, что он сам себя разрушает. Тебе надо только подождать, чтобы твои желания сбылись, — горько закончила Тана, и в голосе ее призрачно зазвенели слезы.

Мне казалось, будет приятно увидеть, как она расстроится, но я ошибся.

Тана отвернулась от меня, пряча лицо, пряча глаза…

У меня хороший уровень эо, но я никогда не полагался на него, не делал ставку на развитие психических способностей. Разве что иногда применял эо-зрение, чтобы убедиться, что правильно истолковал намерения подозрительного делового партнера или девушки, которую вижу на первом свидании.

Аура у Таны была тусклая, неоднородная, с примесями огорчения, печали, злости, но основной цвет, пусть и бледный сейчас, хорошо просматривался. Когда в ауре преобладает один цвет, это говорит о силе испытываемой эмоции, или о чувстве.

Тана недавно горела красным.

Чувства имеет разные оттенки… Материнская любовь просматривается на ауре зелено-золотыми цветами, дружеская привязанность — желтыми, симпатия всегда ровно-желтая с искорками голубого, влечение — бордовое. А любовь между мужчиной и женщиной всегда красная, яркая, и всегда оставляет заметный след на энергетике человека. У большинства людей красного следа в ауре нет. Но тем, кто этим цветом горит, можно только позавидовать.

«Зависть! — подумал я. — И здесь мне завидно!»

Аура матери всегда вспыхивала ярче, когда она видела Григо. Он вызывал у нее более яркие эмоции, чем мы с Виго, и вызывает и сейчас. Может, поэтому я редко прибегаю к эо-зрению, хотя и без него вижу, что Григо ей дороже?

— Вы все для него светитесь ярче, — вымолвил я. — Он только входит в помещение, и все зажигаются. Вот и ты горишь так, как не горела никогда. Судьба у него такая — зажигать, а самому гореть путеводным огнем. А я, мерзавец такой, огонь этот потушить хочу. Только это не случится никогда, не волнуйся. У меня не получится. Банально не хватает креативности.

Тана украдкой вытерла слезы и повернулась ко мне с видом, будто никаких слез и в помине не было. Взгляд ее стал чуточку теплее.

— Представь, что Найте «потух». Ты был бы доволен? Это сделало бы тебя счастливее?

Я усмехнулся и потер переносицу.

Тана тоже усмехнулась.

— Сам же все понимаешь. Его несчастье не принесет тебе счастья. Наплюй ты на этого путеводного звездуна, который, к тому же, сбился с пути, и живи своей жизнью. Тем более что у тебя есть одно неоспоримое преимущество.

Заинтригованный, я вопросительно посмотрел на красноволосую. Она с самым серьезным видом заявила:

— Ты красивый.

— Так это же мне дано с рождения. Как можно ценить то, что дано изначально, что сам не заслужил? — спросил я, использовав ее же слова.

— Поэтому я и назвала именно это преимущество. Найте эо-одаренный с рождения, а ты красивый с рождения. Красота, между прочим, тоже очень мощный дар. Даже более опасный, чем эо.

— Красивых много. Очень много.

— Стандартно красивых — да. Но твоя внешность это неповторимый сплав генов, дающих в итоге облик человека неопределенной расы.

— Хороший аргумент, — признал я.

Тана кивнула.

Я продолжал смотреть на нее, не понимая, как так сталось, что я, выдержанный, всегда невозмутимый Регнер Малейв, сорвался на девчонку, наговорил ей гадостей про ее внешность, мелочно хотел унизить. Это не в моем характере. Я не такой и не желаю быть таким.

Желая исправить сказанное, я произнес:

— На самом деле я понимаю, почему он выбрал тебя. Я ведь и сам из всех арестанток тогда тоже именно тебя выбрал. Интуиция?

— Нет, Звезды на меня указали! — фыркнула она. — Не существует никакой интуиции, это просто сигналы подсознания, которые мы еще не успели осмыслить.

— Все не так… Это я, логик-центаврианин, должен хвастать подобными суждениями, а не ты, странная красноволосая девочка.

— У девочки отличное образование, между прочим.

— Знаю. Мне просто неприятно, что меня уложила на лопатки в разговоре столь юная особа.

— Юность — недостаток, который быстро проходит… — выдала она еще одну неподобающую ее возрасту фразу и устало произнесла: — Хотела бы я сказать, что мне все равно, что станет с Найте, но не могу. Поэтому я прошу тебя не трогать его больше. Серьезно, Регнер. Разрушить свою жизнь он может и сам, в этом ему помощь точно не нужна. Да и ты свою жизнь испортишь, если не перестанешь вмешиваться в его. Как дипломированный психокинетик ответственно заявляю: негативные эмоции задерживают развитие.

— А если я хочу избавиться от негативных эмоций, но не могу? Если не получается?

— Надо дать им выход, яростно и бурно, — посоветовала она. — Выговорить все, вывалить все эмоции разом.

— Это противоречит тому, чему учили меня центаврианские учителя.

— Я дала тебе совет, решай сам, следовать ему или нет, — пожала она плечами. — Лично мне стало гораздо лучше, когда я искорежила тачку мерзкого начальника.

Я кивнул; детали ее дела не пропали из памяти.

— Ты это делаешь ради Найте? — спросил я. — Снисходишь до разговора со мной, советы даешь?

— Знаешь, одноклассники, однокурсники а потом и сослуживцы меня терпеть не могли как раз за то, что я к месту и не к месту раздавала советы и поучала, как жить. Это неискоренимая привычка. Так что я для всех одинаково невыносимая, даже для себя в каком-то смысле.

— Но не для Найте, — сказал я, и сразу об этом пожалел.

Глаза Таны потухли снова.

— Я не должен был тебя вмешивать, — произнес я. — Не должен был подсылать к вам Хальда. Что бы ты ни происходило между нами с Найте, ты ни при чем. Обещаю, с моей стороны ты больше проблем не получишь.

— Малейвам веры нет, — хмыкнула она и пошла дальше по улице.

Я не последовал за ней. Зачем? Мы все уже выяснили.