Читать книгу "Крещение киберударом - Константин Игнатов"

Грин обращается вокруг звезды где-то за 375 суток (земных), а местные сутки (один оборот вокруг оси вращения) составляют 25 стандарт-часов Лиги. Это тоже вполне приемлемо для человека.

Большая полуось эллипсовидной орбиты нашей планеты, т.е. среднее расстояние от планеты до звезд, несколько превышает расстояние от Земли до Солнца, но наша звезда помощней их, поэтому количество поглощаемой энергии также вполне сравнимо.

Впитывая цифры, величины и термины, которые приводил Иван, Катька обескураженно вытаращила глаза. Стрельцов невозмутимо продолжал:

— Подобно Земле, Грин имеет магнитное поле (величиной около одного эрстеда). Магнитосфера защищает поверхность небесного тела от гибельного для всего живого излучения звезды, отклоняя поток заряженных частиц. Угол наклона магнитной оси Грина к плоскости ее орбиты — около 68 градусов. При этом магнитная ось и ось вращения «с нашей планеты приблизительно совпадают, как и в условиях Земли. Только у них этот показатель составляет 66 градусов 33 минуты. Как видишь, различия минимальные. Стало быть, климатические и природные зоны на сравниваемых планетах располагаются аналогично: широтными поясами — от жаркого и влажного экваториального к арктическим у полюсов. Кроме того, атмосфера…

— Довольно, — взмолилась Катерина, в голове у которой за время монолога жениха шарики успели заехать за ролики. — Как я поняла, схожесть планет — довольно высокая.

— Я рад за тебя. — Лицо Стрельцова растянулось в широкой улыбке. — Ты просила — я объяснил.

— Хорошо. А вот ты можешь объяснить, почему в многочисленных легендах и старинных сплетнях инфохомосам зачастую приписывали черты киборгов, таких, знаешь, биороботов?

— Потому что самым первым Чтецам в детском возрасте, когда они еще, по большому счету, и Чтецами-то не были, по требованию руководителей проекта в мозг вживили микрочипы. По официальной версии — это маяки слежения, то есть датчики наблюдения за перемещением. Но я подозреваю другое. Мне кажется, маячок — не основная функция.

— А какая главная?

— Чин является встроенным дистанционным средством уничтожения. Кураторы проекта (от правительства) уже тогда побаивались будущих возможностей инфохомосов и перестраховывались. Смотри, как удобно: где бы ни находился Чтец, стоило нажать одну из кнопочек на пульте слежения, и у бедняги в голове взрывался мини-заряд из бризантной взрывчатки (одного миллиграмма вполне достаточно, чтобы умертвить мозг и, соответственно, человека). Может быть, вместо взрывчатки устанавливался микроконденсатор, выдающий смертельный электрический импульс. Короче, что-то в этом роде…

— Ты уверен?

— На девяносто девять процентов. Как я тебе уже говорил, просто неохота восстанавливать уничтоженные несколько веков назад инфомассивы. Да и, в общем-то, мне и так все ясно. По крайней мере, в этом вопросе.

— Но почему ты думаешь, что микрочипы связаны с байками и легендами?

— А что тут думать? Сами кураторы непроизвольно и распространили эти сплетни. Знаешь, в отличие от ученых, чиновники и политики всегда любят прихвастнуть, что, дескать, полностью контролируют ситуацию. В своих докладах наверх правительственные надсмотрщики не преминули подчеркнуть, что в случае чего, мол, нажал на кнопочку—и сомнительный инородец уже безопасен для общества. А там, в бюрократических структурах, в свою очередь, утечка информации неизбежна, даже из-под секретных грифов. Тем более прошло столько времени. Короче, по секрету всему свету… Вот тебе и байки… Ну а если человека можно контролировать на расстоянии и к тому же в голове у него вшиты какие-то детали, то кто он? Ответ прост: биоробот. Логично?

— Вполне, — подтвердила Катерина. — Но ты сказал, что чипы ставились только первым Чтецам?

— Да, только первым, и, между прочим, делалось это втайне от родителей…

— Родителей? — с удивлением переспросила гринчанка.

— Вот именно. А что здесь необычного? — не понял Иван. — У каждого человека есть отец и мать, не правда ли?

— Правда, конечно, но я думала, что инфохомосы были, как бы сказать… обезличенными, что ли… бесфамильными… ведь все эти эксперименты с эмбрионами… коррекция ДНК… Согласись, странная забота о продолжении собственного рода… Я бы, наверное, так не смогла.

— Соглашусь лишь частично, — мягко возразил

Стрельцов. Некий этический барьер в данной ситуации, конечно, присутствует. Вернее, он имеет право на существование. Однако если встать на другую точку зрения, то сомнения можно счесть за излишнее самокопание высоколобого интеллигента, закомплексованного и забитого формальными требованиями книжной морали.

— Ну ты сказанул, — выдохнула Катерина.

— Может быть, несколько грубо, — согласился гринчанин. — Но я просто хочу, как и ты, постигнуть чувства и логику родителей первых инфохомосов.

— Интересно.

— Вот ты говоришь: «забота о потомстве».

— Правильно…

— Да. Еще в двадцатом веке юридически узаконили так называемых людей из пробирки.

— Но это же были естественные дети.

— Что значит «естественные»? — спросил Иван.

— Как и любой другой ребенок, каждый из них получал в качестве наследственной информации от родителей по 23 хромосомы. Точные копии этих 46 хромосом попадали во все клетки организма, являясь врожденной генной характеристикой данного индивидуума. Ведь так?

— Так. Но зачастую родителей больше гложет забота не столько о детях, сколько об их похожести на себя.

— Как же иначе-то, Ваня? — усмехнулась невеста. — А тебя, что ли, больше устроит похожесть ребенка на соседа?

— Кать, эти пошлости тут совершенно не к месту.

— Они везде — не к месту. — И я не имел в виду только физическое сходство.

— Я — тоже, — улыбнулась Катюша.

— Родители первых инфохомосов — в этой плоскости рассуждений — совершили где-то даже акт самопожертвования, подвиг самоотречения в пользу потомства.

— Хорош подвиг — подвергнуть своего будущего ребенка неизвестному вмешательству.

— Я никого не оправдываю, но и не осуждаю. Мы-то пытаемся понять мотивы, движущие давно ушедшими из жизни людьми — со своими мыслями, страстями, надеждами… Ведь до конца разобраться во внутреннем мире другого человека практически невозможно. Здесь уместно только предполагать.

— Иногда себя-то не можешь до конца постигнуть, — подтвердила девушка.

— Не говори. А те родители, как мне кажется, хотели дать своим детям еще на дородовой стадии мощный толчок к развитию, некий супершанс… Непредсказуемость, естественно, была, но, может быть, это увеличивало ценность лотереи до гигантской суммы чувств, выражаемой стоимостью величайшего сокровища — жизни собственных детей.

— Ваня, ты просто извращенец, — поразилась гринчанка.

— Катя, повторяю: я пытаюсь понять. Но ведь есть же такая психология: «Либо пан, либо пропал, третьего не дано»?