Читать книгу "Ты моя проблема - Мария Высоцкая"

Три раунда без особого напряга. Начинаю расслабляться. К сожалению, наш мозг так устроен. А соперник внушает именно это — свою слабость. Дурит, и я ведусь.

Удар. Еще один. В сторону, уклон. Ловлю левый джеб*. Чувствую, как по щеке стекает кровь. Бровь в мясо. Рассечение.

Отвечаю серией ударов, загоняя противника в угол. Мельком смотрю в зал. Прожектор скользит по лицам сидящих в первом ряду. Ксюша?

Противник ловит меня на моей же отвлеченности.

Апперкот*. Кажется или слышу треск собственной челюсти? Встряхиваю головой, но перед глазами все плывет. Еще один удар. Закрываюсь, но падаю. Звук гонга и выворачивающий наизнанку душу крик: «Дени-и-и-и-с!»

Она пришла или это галлюцинации? Невозможно услышать голоса зрителей. Они сливаются. Всегда. Но я слышу ее. Клянусь. Слышу.

*Джеб — один из основных видов ударов в боксе. В отличие от классического прямого удара, джеб имеет очень незначительный импульс силы и строится исключительно на скорости и точности движений.

**Апперкот — классический удар из традиционного бокса; наносится кулаком по внутренней траектории, при этом кулак повернут на себя; используется в ближнем бою. Название апперкот происходит от английского словосочетания, которое переводят как «рубануть снизу вверх».



71

Ксюша

Зал просто переполнен. Продираюсь через толпы людей, чтобы занять свое место. Внутри все дрожит. Адреналин зашкаливает. Первый удар в гонг как оповещение о конце света. Знаю, что сейчас, в эту самую минуту, начнется мой персональный ад.

Вытаскиваю из сумочки нашатырь и несколько ватных дисков. Сразу же смачиваю их и зажимаю в кулак.

Не представляю, как выдержу эту бойню. Но не прийти я не могла. Это нечестно. Что бы между нами ни происходило, ему нужна моя поддержка. Понимание того, что я рядом. В такие моменты это особенно важно.

Первый удар — и сердце замирает.

Прижимаю сведенные вместе кулаки к груди. В нос ударяет резкий запах нашатыря. Морщусь.

Когда-то я слышала, что от гемофобии можно избавиться, если смотреть на кровь. Нарочно. Не знаю, насколько работает этот метод, но, кажется, сейчас я делаю именно это.

Подношу вату к лицу, втягивая раздражающий рецепторы запах. Запрещаю себе терять сознание, раз за разом вытягивая себя из надвигающейся темноты.

Голова кружится. Меня подташнивает, но я продолжаю смотреть на происходящее в ринге действие.

Сердце сжимается. В висках пульсирует.

Глубоко дышу, совершенно не вовремя поднимая взгляд к экранам, и вижу, как по лицу Дениса стекает тонкая полоска крови. Зажимаю рот ладонью, снова прибегая к нашатырю. Еще немного, и меня вырвет. Этого не должно произойти, так же как и моего обморока.

Смотрю на свои колени, обтянутые в черный капрон. Стараюсь абстрагироваться. Забыть увиденное.

Толпа вдруг подхватывает волну громкого свиста. Что-то происходит. Слышу очередной удар в гонг.

Со страхом перевожу взгляд туда. Денис поднимается с пола. Стирает с лица кровь и направляется в свой угол.

Я не видела его падения. Пропустила.

Смотрю на кадры повторов, на то, как сильно ему досталось. Они крутят их на экранах. Организм охватывает фантомными болями. Я как будто наяву чувствую эти удары. Образовывающиеся раны. Хочется закричать.

На мгновение мне кажется, что наши взгляды сталкиваются. Что он меня увидел. Я же тогда ничего не сказала, оставила за собой гнетущее молчание. Может быть, он даже не в курсе, что я здесь.

Это было глупо. Вести себя так. Но эмоции, что душили меня все это время, просто не позволили протянуть ему руку. Там, в спортзале, я хотела казаться холодной глыбой. Не быть, а именно казаться.

Но это теплое, всепоглощающее чувство сильнее меня. Сильнее злости, что никак не может утихнуть. Я люблю. Всецело. До сумасшествия.

С наступлением следующего, шестого по счету раунда зрители вновь оживают.

Соколов отвешивает противнику удар за ударом. Иногда получает их сам.

Со стороны это выглядит отвратительно. Вызывает слишком острую реакцию. На мгновение кажется, что кровь повсюду, даже на моих пальцах. Встряхиваю рукой, и картинка исчезает. Все плывет. Закрываю глаза, пытаясь представить, что ничего этого нет. Что это лишь игра моего воображения.

Мне жарко. Ужасно жарко.

Ровно на несколько секунд шум вокруг прекращается. Я улавливаю этот короткий временной отрезок, находясь в своем полуобморочном состоянии.

Секунда тишины — и возобновленные с троекратной силой выкрики. Свист.

Сглатываю, снова нюхаю ватные диски, перед этим от души смочив их нашатырем.

Я не чувствую других запахов. Почти ничего не слышу, меня словно посадили в отдельную комнату, до которой не добирается и половина звуков. Смотрю на ринг. Рефери, сжав запястье Дениса в своем, поднимает его руку вверх.

Перед глазами начинает резко плыть. Фокус становится нечетким. Все, что я вижу, это очертания. Сливающиеся воедино фигуры. Встряхиваю головой и поднимаюсь со своего места. Я должна уйти. Атмосфера душит.

На подкашивающихся ногах выбираюсь из зала.

Он победил. Улыбаюсь. Во мне тысячи эмоций, но нет ни единого шанса их выразить.

Черные круги все больше захватывают сознание. Я сползаю к полу, придерживаясь за стеночку, и понимаю, что снова вижу темноту.

Не выдержала. Не смогла.

Не знаю, сколько проходит времени, прежде чем я прихожу в себя. Но, когда открываю глаза, сталкиваюсь с темнотой. Я в каком-то помещении, здесь погашен свет. Чувствительность возвращается ко мне не сразу. Когда чувствую на себе чужие руки, вздрагиваю от осознания этого.

Дергаюсь, но меня снова пригвождает к мягкой поверхности. Вроде бы это диван.

— Тише.

Его голос. Так близко. Это Денис. Он здесь. Он рядом. Тянусь к нему, как к лучику света.

Вытягиваю ладонь, упираясь в его грудь. Чувствую, как бьется сердце. Облизываю сухие губы.

— Почему здесь темно? — шепотом.

— Тебе не стоит это видеть.

Слышу в его голосе улыбку.

— Сильно?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍