Читать книгу "Дилетант - Наталия Левитина"

— И что мне теперь делать, Ника Львовна?

— Ну, не с пулеметом же он к тебе придет, если вздумает. С цветами, я полагаю. Просто знай, что он в курсе, где ты живешь.

— Обрадовали вы меня, Ника Львовна, ничего не скажешь! На мою голову только этого старого козла и не хватало.

— Прости, золотце, так получилось!

— Сказал Герасим Муму, — вздохнула Оля. — Ладно, справлюсь. Опыт есть. Я могу вернуться в ванну, Ника Львовна?

— Я вытащила тебя из ванны?

— Да. И с моих пышных, а в данный момент мокрых волос капает на пол.

— Беги, беги! Извини, Оля!

— Ничего страшного, Ника Львовна.

Ника забралась с ногами в кресло. Усилием воли заставила себя отвлечься от неприятных мыслей о передаче и потенциально опасном состоянии главного участника — мэра Суворина. И сразу в голове зазвучали слова, разговор последней встречи с ее возлюбленным. Они встретились, как всегда, конспиративно, опасаясь разоблачения.

— Я так тебя люблю.

— Тогда разводись. Будем вместе и днем, и ночью.

— Днем я работаю.

Ника промолчала. Мужчины умело игнорируют главное, цепляясь к малозначительным частностям: в предложении Ники основную нагрузку нес глагол «разводись», а не обстоятельство «днем и ночью». Она прекрасно знала, что днем он работает.

— Когда-нибудь я разведусь, — пообещал он наконец.

Когда-нибудь! Когда ей стукнет пятьдесят? До круглой даты осталось всего девять лет. По темпам развития их взаимоотношений он как раз и созреет к ее торжественному юбилею.

В очередной раз Нике не удалось исторгнуть из него конкретных обещаний, хотя страсть переполняла ее возлюбленного, он сжимал ее в объятиях крепко, почти яростно, и не хотел отрываться от ее губ.

Ника в нерешительности посмотрела на телефон. Как хочется поговорить! Медленно она набрала номер.

— Алло! Самарский у телефона, — тут же ответил Николай.

— Привет, — улыбнулась Ника. — Как дела?

— Ничего хорошего. Мои шансы победить на выборах медленно, но настойчиво тают.

— Только это тебя и волнует?

— Угу.

— Жена дома?

— Нет, — неожиданно признался Коля.

— Как? — удивилась Ника.

— Так. Отправил Алку с ребенком в путешествие. Пусть отдохнут от меня.

— Когда?

— Еще во вторник.

— Когда мы записывали «круглый стол»?

— Да.

— И ты ничего мне не сказал? — с обидой спросила Ника.

— Не сказал, — признался Самарский. — Но ты ведь меня простишь?..

О своей исключительной привлекательности для представителей сильного пола Оля Щеткина узнала еще в младенчестве. Ни от кого так настойчиво не требовал безупречного выполнения гимнастического этюда на бревне учитель физкультуры в школе, как от Олечки. Преподаватели-мужчины московского института, где Оля заочно училась на звукорежиссера, превратили три года учебы в пытку: ни один зачет или экзамен у нее не хотели принимать прежде, чем она не ознакомится с интерьером дачи экзаменатора. Теперь на ее голову свалился еще и господин Елесенко с его широкоизвестной любвеобильностью.

Спасибо, Ника Львовна предупредила подчиненную о страсти, внезапно овладевшей Иваном Степановичем. Конечно, адрес она рассекретила совсем зря, не стоило этого делать. Но хоть призналась. А то Ольга совсем бы растерялась, увидев в дверном глазке радостную физиономию Елесенко в зарослях красных роз.

— Добрый день, Оленька! — звучно провозгласил Иван Степанович, с трудом умещаясь в пространстве под косяком. Он влюбленно оглядел ее крошечный халатик без пуговиц и остался чрезвычайно доволен. — Удивлена?

— Не без того, — холодно ответила Ольга. Она не спешила притронуться к громадному букету роз, который ей настойчиво пытался всучить Иван Степанович. — Зачем пожаловали?

— Я тоже удивлен. Каким образом тебе удалось так долго скрываться в недрах телецентра? Почему я раньше тебя не видел? Я ведь днюю и ночую сейчас на телевидении.

— Мы заметили, — хмуро отозвалась Ольга. После ванны она успела надеть один только халат и сейчас чувствовала себя неловко. — Где вы взяли мой адрес?

— Ника подсказала.

— А зачем?

— Я хочу пригласить тебя на обед. Знаю одно уединенное и живописное местечко в лесу за городом. Давай устроим пикничок.

— Вот здорово! — язвительно воскликнула Оля. — Как вы вообще себе это представляете? Вы, известный человек в городе, отец семейства, конкурент мэра, ярый коммунист, в самый разгар избирательной кампании отправитесь веселиться за город в обществе девицы, чей возраст в два с половиной раза меньше вашего. Как расценят такой поступок партийные товарищи и избиратели? Вас не беспокоит вопрос чистой репутации?

— Так мы же не будем останавливаться на каждом перекрестке и кричать о нашем чудесном романе, — убедительно успокоил Елесенко. Конспиративненько. Как революционеры. Владимир Ильич нас бы понял.

— О каком романе вы говорите? — возмутилась Оля. Наглость громогласного и широкоформатного коммуняки не знала пределов. — Я вам ничего не обещала.

Она подумала о том, как трудно ей будет избавиться от этого нового поклонника, престарелого, но очень влиятельного.

— Это подразумевается, котенок. Куда ты денешься?

Ах, правда, куда она денется? Кто сможет ее защитить от любвеобильного Елесенко? Родители? Их сейчас нет. Ника? Та никогда ни с кем не ссорится, не захочет перечить и большому чиновнику обладминистрации.

— Проваливайте, — решительно сказала Оля и подтолкнула Елесенко к двери. — Никаких пикничков. Никаких чудесных романов. Идите, вас ждет осиротевший электорат. Вот станете мэром, тогда я подумаю об уединенном местечке за городом.

— Стану, — без тени сомнения кивнул Елесенко. — Но я не мальчик, чтобы мне выдвигали условия.

— Вы совсем не мальчик, — согласилась Оленька. — Но не собираетесь же вы меня насиловать?

Перспектива, наверное, показалась Ивану Степановичу столь чарующей, что его взор слегка затуманился.

— Конечно нет, — со вздохом разочарования ответил он. — Но очень хочется. Так. Хорошо. — Елесенко посмотрел на часы. — Проболтал тут с тобой, когда могли бы уже давно быть на месте и предаваться милым забавам на траве.

В чем нельзя было отказать кандидату Елесенко, так это в честности и откровенности.

Оля ждала, всем своим видом давая понять — лучшее, что мог сейчас предпринять Иван Степанович, — мирно удалиться. И, несмотря на циклопические размеры и грубоватость, он чувствовал обертоны настроения. Понимал чаяния молодежи.

— И все-таки имей меня в виду, — попросил Елесенко, лаская взглядом строптивую пионерку. — Я очень удачный спонсор.