Читать книгу "Корона последней принцессы - Антон Леонтьев"

Якову пришлось выполнить приказание диктатора. Молодой заместитель наркома появился со своей супругой самым последним. Яков надеялся, что товарищ Хомучек уже забыл о своем желании познакомиться с его женой, но это было не так. В бывшем Тронном зале, где был накрыт огромный стол, во главе которого восседал диктатор, царило веселье. Но как только сквозь золоченые двери Яков вместе со смущенной Василисой прошли к своим местам, товарищ Хомучек поднял руку, и все тотчас стихли. Диктатор медленно подошел к чете Гопак и произнес:

– Теперь ясно, Яшка, почему ты скрываешь от товарищей такое сокровище! А ведь это не по-революционному! За такое могут и вышку дать!

Яков побледнел, чувствуя, что паркет уходит у него из-под ног. А диктатор, потрепав Василису по щеке, сказал:

– Но сегодня я добрый! Мы ведь отмечаем избавление нашей великой державы от королевского гнета! Разрешите пригласить вас на танец?

Это была, собственно, не просьба, а приказание. Оркестр снова заиграл, и товарищ Хомучек закружился в вальсе с Василисой. Внезапно женщине стало плохо – на нее нахлынули воспоминания. Бал, роскошно одетые гости… Она вальсирует с человеком, облаченным в белый мундир, с алой лентой поперек груди... Причем именно здесь! И тот человек был ее отец!

Василиса потеряла сознание. Ее отнесли в соседний зал, где уложили на кушетку и привели в чувство. Товарищ Хомучек заявил Якову:

– Твоя Валечка такая изысканная дама! А то исключительно красные пьяные колхозные рожи вокруг! Да и манеры у нее старорежимные. Так что приезжай как-нибудь с ней ко мне на сабантуй.

О сабантуях товарища Хомучека говорили в столице шепотом, и один слух был удивительнее другого. О том, что происходило на закрытой даче диктатора, никто толком не знал, а кто знал, тот предпочитал помалкивать. Однако упорно шептались, что там-то товарищ Хомучек и соблазнял приглянувшихся ему жен, а если мужья пытались возразить, то их прямиком с дачи отвозили в подвал Комиссариата внутренних дел, который они живыми уже не покидали.

Василиса пришла в себя, и Яков решил воспользоваться ее обмороком как основанием для того, чтобы покинуть прием. Но товарищ Хомучек не желал отпускать от себя красивую женщину – усадил ее рядом с собой, чем вызвал явное недовольство товарища Марты, подкладывал на тарелку деликатесы, подливал в бокал вина, шептал что-то на ухо и смеялся.

Василисе было неприятно общество назойливого, чересчур самоуверенного типа, перед которым все дрожали и трепетали. Она практически ничего не ела, вино пригубила только для вида, пропускала мимо ушей сомнительные комплименты вождя и скабрезные анекдоты.

Яков, сидевший на своем месте далеко от вождя и жены, с замиранием сердца наблюдал за тем, как товарищ Хомучек флиртует с ней. Ну да, он предусмотрел все, кроме этого. Ведь если вождь пожелает, он может забрать у него Валечку, а его самого, несмотря на все заслуги, расстрелять.

Обрывки воспоминаний кружились в голове Василисы. Она теперь точно знала, что была во дворце, причем, вероятно, даже жила в нем. Но как такое возможно? Ведь Яков уверял ее, что она выросла в небольшом городке и в столице раньше никогда не была.

Товарищ Марта была чрезвычайно зла на красотку, которая так приглянулась товарищу Хомучеку. Она подплыла к Якову – тот, стараясь заглушить свои тревоги, потихоньку напивался – и произнесла:

– Ну ты, Яшка, молодец, отхватил себе принцессу!

Рука Якова дрогнула, вино пролилось на френч. Голос стал его сиплым.

– Моя жена происходит из пролетарской семьи.

Товарищ Марта продолжала злобствовать:

– А ты уверен? Вон какая она хрупкая, какая томная... И ведет себя словно дворянка... Ты ведь, помнится, когда-то был влюблен в королевскую дочурку. А кто папаша твоей жены? Уж точно не путеец! Никак не меньше барона, а то и графа!

Яков едва сдержался, чтобы не броситься на товарища Марту. Надо было срочно что-то придумать, каким-то образом отвлечь диктатора от Валечки. И тут произошло неожиданное – Валечка вдруг дала пощечину товарищу Хомучеку!

Все остолбенели, ожидая, что теперь последует. Товарищ Марта расплылась в хищной улыбке: сейчас ее супруг, обладавший взрывным темпераментом, вызовет личную охрану и велит увести эту красотку, а вместе с ней и Яшку. Никто их больше никогда не увидит. Живыми, во всяком случае…

Однако товарищ Хомучек только потер щеку, поднялся из-за стола и, грубо схватив за локоть первую попавшуюся даму, отправился с ней танцевать. Яков прирос к стулу – то, что диктатор никак не отреагировал на оскорбление, вовсе не значило, что он простил. Просто не хотел раздувать инцидент во время приема. А что ждет Валечку и его самого после окончания праздника?

Василиса грациозно поднялась из-за стола и направилась к выходу. Ее никто не задерживал. Яков тоже встал, чтобы последовать за ней, однако к нему тут же двинулись двое бледнолицых типов в зеленой форме – представители личной охраны вождя.

– Товарищ Хомучек просит вас не покидать дворец, – сказал один из них. – Он желает побеседовать с вами с глазу на глаз.

Яков грузно опустился на стул, схватил бутылку водки и приложил ее к губам. Все закончено, Хомучек отдаст его на растерзание своим верным псам. А что будет с Валечкой и Яшенькой? Самого себя Якову не было жаль. Но как спасти жену и сына?

* * *

Василиса, выбежав из Тронного зала, понеслась вниз по лестнице. И ведь так уже тоже было – она столько раз носилась по лестнице, по этой самой лестнице, вверх и вниз! А однажды упала и разбила себе коленку…

Женщина замерла около зеркала на лестничном пролете. Осторожно подняла платье и посмотрела на свою левую коленку. Так и есть – еле заметный шрам. Она тогда долго плакала, и старец Никодим укачивал ее на руках… Старец Никодим? Монах-шарлатан, который вертел королевской семьей как хотел?

Василиса ничего не понимала, ей сделалось страшно. Откуда вдруг взялись эти воспоминания? И кто она на самом деле?

Молодая женщина устремилась вниз и опустилась на обитую малиновым бархатом софу. Яков за ней не последовал. Ну что ж, даже к лучшему. В гигантском помещении никого не было.

Внезапно она услышала шаги и, повернув голову, заметила красивого статного мужчину в темно-синем костюме. Он приблизился к Василисе и произнес по-герцословацки с еле заметным акцентом:

– Товарищ Гопак, искренне надеюсь, что с вами все в порядке…

И мужчина протянул ей сложенный вчетверо носовой платок. Василиса взглянула на незнакомца: он разительно отличался от партийных бонз – загорелое лицо, короткие светлые волосы, серые глаза, мальчишеская улыбка.

– Я не хочу надоедать вам, тем более что мужским вниманием вы на приеме обделены не были, – промолвил мужчина. – Скажу одно: ваш поступок заслуживает аплодисментов. Но здесь их попросту не от кого ожидать.

Он развернулся, чтобы уйти, а Василиса внезапно для себя самой попросила: