Читать книгу "Палеонтология антрополога. Книга 2. Мезозой - Станислав Дробышевский"

Ещё одна группа странных теропод — овирапторовые Oviraptorosauria. Они тоже пошли по пути утери зубов. У мелких раннемеловых Protarchaeopteryx robusta, Caudipteryx и Incisivosaurus gauthieri в передней части клюва имелись «резцы», за которыми следовали немногочисленные мелкие тупые зубки. Особенно велики и долотовидны эти «резцы» были у инцизивозавра, который пользовался ими как грызун.

Маленькая тонкость

Позвонки на кончике короткого хвоста монгольского овираптора Nomyngia gobiensis срослись в острый пигостиль. На основании этого было сделано предположение о наличии у овирапторов перьев и в частности веера длинных перьев на кончике хвоста. И как же здорово, что эта научная гипотеза полностью оправдалась: на отпечатках протархеоперикса и каудиптерикса отлично видно перья, причём кончик хвоста увенчан именно тем самым предсказанным веером! На ручках тоже были длинные — до 15–20 см — перья, причём с симметричными, неполётными опахалами.

У позднемеловых овирапторовых череп становился всё выше и выше в передней части, пока на носу не поднялся высоченный гребень. Гребень у разных видов был разного размера и формы: совсем небольшой у Heyuannia huangi и Oviraptor philoceratops, побольше у Citipati osmolskae и Nemegtomaia barsboldi и совсем уж выдающийся у Rinchenia mongoliensis, Anzu wyliei, Chirostenotes pergracilis и Conchoraptor gracilis. Судя по пористости гребня, он был покрыт роговым чехлом или мягкими тканями; наверняка он был красиво покрашен и использовался для общения. Зубы полностью исчезли, челюсти резко укоротились, а их передний конец покрылся клювом. Нижняя челюсть приобрела очень странный вид: короткая, очень низкая спереди и сзади и очень высокая посередине, с огромным разгрузочным окном в центре. План строения тела мало менялся: длинная тонкая шея, компактное туловище с большим животом, короткий хвост, очень длинные ноги, руки с очень длинными кистями и огромными прямыми когтями. Внешне они напоминали хвостатых казуаров, тем более и размер был подходящий. Большинство овирапторовых были небольшими животными — около 1,5–2 м, но некоторые ставили рекорды: Caenagnathasia martinsoni из Узбекистана имел череп 7,6 см, так что сам должен был быть всего 61 см длиной, а Gigantoraptor erlianensis из Китая вымахал аж до 8 м.

Работа над ошибками

Первый из найденных черепов овираптора сохранился очень плохо. Видно было большую круглую глазницу в центре, понижение с одной стороны и повышение — с другой. Из-за этого передний и задний концы оказались перепутаны! Выступающий вверх фрагмент затылка был расценён как рог на носу (откуда происходит видовое название «philoceratops»), а гребешок на настоящем носу — как высокий куполообразный затылок. С появлением новых находок ошибка была выявлена и исправлена, но, как ни странно, реконструкции носорогого овирапотора до сих пор гуляют по детским книжкам про динозавров.

Кости овирапторов были обнаружены в окружении скорлупы динозавровых яиц вытянутой формы, которые в то время считались принадлежавшими протоцератопсам. Учитывая беззубый клюв, палеонтологи предположили, что овирапторы питались этими яйцами; отсюда, собственно, и появилось родовое название «Oviraptor» — «охочий до яиц», или «вор яиц». Новые находки более полных яиц с эмбрионами показали, что яйца на самом деле принадлежали самим овирапторам. Наиболее красноречивы находки скелетов самок Citipati osmolskae и Nemegtomaia barsboldi, погибших во время пылевой бури в своих гнёздах: до последнего они закрывали драгоценные кладки своими крылышками. Получается, гнездовое поведение овирапторовых было практически птичье. Яйца в гнёздах располагались кругами, ориентированные лучиками в стороны. Очень крупным овирапторовым Beibeilong sinensis, типа гиганторапторов, принадлежали огромные яйца в 45 см длиной (оовид Macroelongatoolithus xixiaensis), уложенные в подобные круги, но трёхметрового диаметра! В одном из таких яиц сохранился эмбрион, по которому, собственно, и была точно установлена принадлежность кладки.

Когда стало ясно, что воровство яиц — злобный навет, были выдвинуты новые предположения о питании странных беззубых теропод. Конечно, первое, что приходит в голову — растительноядность или всеядность наподобие страусов. Но были и более оригинальные версии, например, о питании моллюсками: высокие челюсти потенциально могли бы использоваться для раскалывания раковин каких-нибудь озёрных двустворок, а высокий уплощённый с боков хвост мог быть гребным движителем. Впрочем, такая интерпретация в итоге оказалась, видимо, ошибочной.

Один из самых уклоняющихся овирапторовых — Avimimus из Монголии, было даже предложение выделить его в самостоятельный отряд. Несмотря на позднемеловую датировку, у него всё ещё сохранялись крохотные зубы в передней части челюстей. Передняя часть черепа авимимуса была высокой, но без гребня. Передние лапы в сравнении с другими овирапторовыми были короткими, а кисти — чрезвычайно прогрессивными: кости запястья слились воедино, почти как у птиц. Локтевая кость была сильно расширена; возможно, на этот гребень крепились перья. Судя по широкому тазу с длинными лобковыми костями, живот у авимимуса был очень большой, что предполагает вегетарианство или всеядность. При этом чрезвычайно длинные ноги с узкими стопами свидетельствуют о быстроходности.

Авимимус — один из самых птицеподобных динозавров, но сторонники динозаврового происхождения птиц всё же отдают в этом пальму первенства другой группе — эуманирапторам.

Eumaniraptora — одна из самых знаменитых групп теропод, особенно после успеха фильма «Парк юрского периода» с его запоминающимися велоцирапторами.

Работа над ошибками

«Парк юрского периода» — фантастический, а не научно-популярный фильм, так что его создатели допустили множество вольностей. Для начала во славу пущего эффекта они в пару-тройку раз увеличили велоцирапторов. На момент создания фильма идея об оперённости динозавров ещё только пробивала себе дорогу в науке, так что на экране они появились с голой кожей. И, наконец, как заметили все кинокритики, велоцирапторы предстали чересчур разумными, причём от серии к серии их мыслительные способности только росли. В реальности хотя мозг мелких хищных динозавров был действительно крупным относительно массы тела, всё же его абсолютные размеры оставляли желать лучшего. Например, у девяностосантиметрового детёныша Bambiraptor feinbergi мозг достигал 14 см 3. Рекордсменом, возможно, был Stenonychosaurus inequalis (возможно, он относился к роду Saurornithoides или Troodon) с мозгом вшестеро большим, нежели у прочих динозавров. Эволюция в сторону энцефализации — увеличения мозга — у них шла, но такими темпами, что к нашим дням их мозг дорос бы до 1100 см 3, то есть до значений питекантропов. Понятно, что эволюция вообще никогда не движется с одной скоростью и троодоны могли бы ускориться. Могли бы, да не ускорились, а вымерли. Если бы да кабы, в голове росли б мозги…

Самая яркая черта велоцирапторов и вообще всех эуманирапторов — огромные загнутые крючком когти на втором пальце стопы. Ими хищники распарывали тела своих жертв. Опорными оставались только два пальца — третий и четвёртый, так что следы получались совсем страусиными. Первый палец стопы, хотя и был маленьким, не исчез полностью и иногда даже мог немножко противопоставляться прочим, вероятно, для периодического лазания по деревьям. Передние лапы эуманирапторов были очень длинными, с тремя огромными когтистыми пальцами, причём кисти были растопырены назад и в стороны для захвата добычи или цепляния за ветви. Впрочем, наземное существование всё же преобладало, о чём, кроме прочего, свидетельствует окостенение мощных сухожилий вдоль хвоста, который превратился в плохогнущуюся палку для балансирования при быстром беге; карабкаться же по ветвям с таким было бы крайне неудобно.