Читать книгу "Станционный смотритель. Незнамо куда - Григорий Шаргородский"

А неплохо устроился аксакал на крыше мастерской. Удобное, несмотря на то что самодельное, кресло, чуть скрипнув трубчатым каркасом, заботливо приняло меня в свои матерчатые объятия. Зонтик надежно скрыл от прямых лучей солнца, но при этом не мешал любоваться синевой неба и облаками. Что уж говорить о потрясающей панораме вокруг. Да, находиться здесь опаснее, чем в беседке, но лезть в клетку мне не очень-то хотелось.

Увы, в отношении Златки приходилось идти на определенный компромисс. Нехорошо поступать так с ребенком, но держать ее в глухом куполе было бы еще хуже.

Впрочем, не похоже, что девочка так уж страдала от нахождения в сетчатой коробке. Златка сейчас увлеченно играла с самодельными куклами, которые ей заботливо пошила тетушка Пин. Прямо скажем, незавидное детство и в плане компании, и в отношении аксессуаров. У меня в детстве было не так уж много игрушек, но это не повод гнобить ребенка. К счастью, эта ситуация скоро исправится. Оба старика кроме задания купить артефакты получили целый список всяких мелочей, в котором игрушки для девочки стояли едва ли не на первом месте.

Возможно, именно из-за хорошего настроения перемены в поведении Златки так бросились мне в глаза.

То, что в беседке не все в порядке, я заметил не сразу, но, услышав обеспокоенный голос кореянки, встал и подошел к краю крыши мастерской. Златка капризничала, причем разошлась не на шутку. Ей чем-то не понравилась тряпичная кукла. Девочка принялась бить игрушкой по стойке качелей, словно хотела размозжить той голову. С тряпичной головой такое вряд ли получится, но тетушка Пин все равно попыталась урезонить девочку, получив в ответ свирепый толчок. И тут добрейшая кореянка со злостью дернула Златку за руку.

Девочка заплакала.

– Тетушка Пин, – подал я голос с крыши, – что там у вас происходит?

Реакция старушки была не менее странной, чем поведение девочки. Кореянка внезапно отдернула руки от Златки и даже отступила на пару шагов, прикрыв ладонями щеки. Казалось, что она сама испугалась своих резких действий в отношении ребенка.

Сразу вспомнилось не совсем адекватное поведение моих подчиненных в последние дни, в голову полезли мысли о ментальных умениях местных животных.

Я напрягся и встал столбиком, что тот суслик. Резкий до легкого головокружения «вдох» дал мне достаточное количество энергии, чтобы по максимуму накачать обруч. Мир обрел новые тона, хотя мое зрение ничуть не изменилось. Просто я начал чувствовать и понимать больше, чем несколько секунд назад. Где-то на краю восприятия и радиуса действия менгиров мелькнуло что-то странное, но тут же пропало. К тому же в беседке все вернулось в обычное русло.

И все же тревожные мысли никак не хотели улетучиваться. Это не мой родной мир, и подходить к нему с земными мерками не просто глупо, но и опасно. Тезис старика Оккама тут не подходил, и умножать сущности придется, потому что ошибка может стоить слишком дорого. Скорее в данной ситуации нужно опираться на опыт Шерлока Холмса. Беда в том, что в Беловодье границы невозможного очень уж размыты. Зато невероятного здесь просто завались.

Убедившись, что в беседке все в порядке, а окружающий мир не давит ощущением опасности, я вернулся в кресло и попытался проанализировать ситуацию.

Что мы имеем в качестве неоспоримого факта? Прошлый смотритель и его команда погибли при весьма подозрительных обстоятельствах. Да, все можно свести к простому помешательству одного из холопов, но реальность этой версии не несет нам потенциальной угрозы, так что ее сразу отправляем в корзину. Значит, примем за рабочую гипотезу предположение, что происшедшее на станции имело внешние причины. Но тут же всплывает другой неоспоримый факт – после гибели смотрителя на станции больше года посменно сидели операторы с дружинниками и даже в ус не дули. Простейший принцип сопоставления дает нам пока что неизвестную переменную – у дружинников было то, чего нет у нас и не было у погибшей команды моего предшественника.

Гадать здесь бессмысленно, так что я вызвал по рации Гену, оторвав его от чистки оружия. Затем вернулся в пункт управления и засел за компьютер.

Нормальной связи с городом у нас не было, но это не значило, что мы полностью отрезаны от внешнего мира. Да, окунуться с головой в Сеть мне сейчас не дано, но отправить в город сообщение вполне возможно. Контрольные сеансы сквозной связи проходили четыре раза в сутки. Радиосвязь была компьютеризирована по максимуму. Так что мне осталось только набрать в текстовом файле послание Шварцу и поставить его на ожидание автоматической отправки. Как только пройдет сеанс в шесть часов вечера, электронное письмо отправится к адресату через цепочку ретрансляторов.

Еще где-то с час я пытался найти ответы на мучившие меня вопросы в зоологическом справочнике и вообще где только можно. Выудил много чего интересного, но нигде даже близко не упоминалось, что кто-то из местной фауны умеет брать людей под внешний контроль. Многие способны напугать и даже усыпить, как одна мерзкая тварь, обитающая на болотах в трехстах километрах отсюда, но все они использовали ментальный дар лишь для охоты или обороны. Будь среди местного зверья настолько мощные кукловоды, это не осталось бы тайной.

Или нет?

Окончательно запутавшись в своих выводах, я решил пока отложить эту тему, тем более что странности в поведении моих соседей по станции прекратились. Да и домыслы все больше казались простой фантазией, возросшей на иррациональном страхе.

К вечеру, когда пришел очередной караван, все лишние мысли вообще покинули мою голову, занятую насущными проблемами. Точнее, их отсутствием. Скорость, с которой в среде дальнобойщиков распространяются слухи, впечатляла. Народ вел себя показательно дисциплинированно, хотя от многих мне удавалось уловить крайне негативные эмоции, но недостаточной силы, чтобы вылиться в агрессивные действия.

Чтобы прощупать эмоциональную почву, я сам выбрался поприветствовать путешественников. С собой не взял никакого оружия, одевшись в приобретенный у старого еврея костюм. Шляпа в помещении была не совсем уместна, но лучше уж обвинения в бескультурности, чем слухи о том, что смотритель Туманной обожает женские украшения.

– Господа, я рад приветствовать вас на станции «Туманный перевал». Мы всегда рады гостям, особенно если они ведут себя вежливо и культурно, в этом случае вас ждет вкусный ужин, сон в мягкой постели, а также не менее вкусный завтрак и доброе слово в дорогу. Надеюсь, вы не забыли правила и оставили оружие в машинах. Всем приятного аппетита.

Небрежным жестом, чуть приподняв поле шляпы, я развернулся и пошел к бронированной двери. Там в полном боевом снаряжении застыл Гена – именно он должен был показать, что наша вежливость имеет острые зубы. К тому же за дверью у стены стоял мой карабин, к которому я мог добраться, сделав всего четыре нешироких шага.

Не понадобилось, ну и слава богу!

Вечер прошел штатно, и через три часа, побалагурив в столовой и поиграв на очистившихся столах в карты, дальнобойщики отправились на боковую. Туристов сегодня не было, так что отдельные комнаты открывать так и не пришлось.