Читать книгу "Снежных полей саламандры - Ната Чернышева"

Но настоящей мукой в обучении стала программа сотрудничества с целителями. Потому что сотрудничать приходилось с командой Итана Малькунпора, а тот, хоть и был блестящим учёным с галактическим именем, оказался совершенно невыносим в работе. Молоденькие девчонки вились вокруг него стаями, заглядывали в рот с неприкрытым восхищением, а Ане понимала, что подавляющий стиль в руководстве — это не совсем то, что может обрадовать или принести пользу. Она не хотела подчиняться беспрекословно! Но свою точку зрения каждый раз приходилось отстаивать с боем. Доктор Баранников вспоминался с нежностью. Гордей Павлович умел объяснить — и показать руками! — так, что сама признавала его правоту. А этот показать-то мог, и показывал, но так, что потом сидела ночами, разбирала проведённую работу, пытаясь докопаться до сути, и порой просто выла от собственного непонимания. Приходилось искать помощи через информ и инфосферу.

Вдобавок, раздражала атмосфера в учебной группе. Девчонки были влюблены в наставника все поголовно. Ане держалась особняком. Вообще с группой ей повезло не очень, Ане ведь уже была специалистом с большим опытом за плечами, а эти вертихвостки лишь недавно выпорхнули из медвуза, интерны первого года практики, и на уме у них вертелись, в основном, мальчики. Вечная тема у молодых, кто спорит. Но Ане не собиралась обсуждать с ними Игоря Жарова, а они видели, что их любовные метания сокурснице до звезды. Особенно их огорчало, что Ане с прохладцей относится к обожаемому доктору Малькунпору и, вот ужас, ещё критикует его методы! Критиковать Ане, впрочем, старалась без лишних зрителей. Зачем ей лишние проблемы. Но ушки восторженных девочек торчали поистине отовсюду.

Надо сказать, что все игривые «красавица», «милая» и «душа моя» Ане в свой адрес пресекла жёстко, сразу сказав, что у неё есть жених, комадар ВКС Земной Федерации, а на встречный вопрос, не пирокинетик ли часом этот парень, последовало короткое «да». После чего мужской интерес к доктору Ламель со стороны тамме-ота сдулся в минус ноль. Но девчонки млели, относя каждое подобное высказывание персонально к себе и не замечая, что великолепный учитель говорит такие слова практически всем особям женского пола, даже гентбаркам. То есть, для Малькунпора это были просто привычные, вежливые слова, не больше. Любезничал со всеми. Даже с теми, с кем у него в принципе ничего выгореть не могло из-за разницы в физиологии.

Как-то одна из девочек доставила Ане немало горького смеха. Вслух, разумеется, смеяться поначалу не стала. Но дурёху отчего-то стало жаль, как собственную дочь…

Ане просматривала снимки томографа на своём терминале, требовалось составить план, всё как всегда, когда к ней подошла одна из сокурсниц. Ане сначала даже не поняла, о чём та говорит. Потом уразумела, подняла на неё взгляд и, ушам своим не веря, переспросила:

— Что?

— Не смей смотреть на Него! Он — мой! — и прочее в том же духе.

— Кто — твой? — не поняла Ане.

У девочки от злости брызнули из глаз слёзы. Она была тамме-отка, с нежным, тёмным лицом, на котором пигментный сетчатый рисунок проступал блестящим белым пунктиром, это достигалось умопомрачительно длительными и дорогими косметическими процедурами и считалось особенным шиком.

— Не притворяйся! — она даже ногой притопнула. — Ты специально дурочкой прикидываешься!

— Так, давай разберёмся, — Ане отложила терминал. — В чём дело-то?

Дело было в том, что девочка, как и все, влюбилась в поганца Малькунпора, а кто-то её убедил в том, что у Малькунпора девушка уже есть и эта девушка — Ане Ламель с Ласточки. И вот, горя ревностью, злостью и желанием отобрать своё бедный ребёнок явился к так называемой сопернице, рвать на части.

Ане не выдержала и непедагогично расхохоталась. До слёз.

— Да у него этих девушек… Погоди, ты с ним спала уже, что ли? Нет? Ну, и славно. И не надо. Нет, я тебе не мама. Да, у меня есть жених, — она показала браслет с саламанрой. — Видишь? Его подарок. Он военный. Вернётся из миссии, поженимся. Зачем мне твой доктор?

— Так ведь твой еще не вернулся, — упрямо гнула своё та. — А я вижу, как Итан на тебя смотрит! Все видят!

— Да пусть смотрит, его проблемы, — сказала Ане. — А я не гентбарская сничаев, чтобы жить с несколькими мужиками сразу.

О гентбарцах Ане уже успела узнать очень много. Многомужие для них являлось не блажью или капризом, а насущной необходимостью: нормально зачать сничаев могла только при наличии нескольких партнёров. Такова была их жизнь, странная, непонятная, чужая. Люди могли копировать их брачные стереотипы — по взаимному согласию, разумеется, но Ане доподлинно было известно, что так поступали очень немногие. В основном те, кто осваивал на пару с гентбарцами какой-нибудь малоисследованный и неразвитый мир фронтира, и то, это не считалось чем-то обязательным и правильным даже там…

— Выбей дурь из башки, — посоветовала Ане юной тамме-отке. — И найди себе нормального парня…

Номон-Орбитальная строилась и расширялась непрерывно. Благоустройство очередной новой рекреационной зоны отдали студентам архитектурного института. И та часть, что примыкала к больничным секторам, досталась юной девушке-сничаев с командой. Деятельность ребёнок развил сумасшедшую! Насколько Ане могла понять, планировалось несколько ярусов висячих садов с типичными для Гентбариса архитектурными элементами в виде площадок-цветков, каменных мостиков-лиан и прочего в том же духе. Часто, проходя мимо, Ане останавливалась полюбоваться.

Затягивал не только процесс рождения красоты, но и сама организация работы. Глядя на тоненькую, будто из серебра выточенную бабочку, азартно летающую вверх-вниз и по кругу без остановки, с целью личного присмотра за ходом работ, Ане понимала, что это не доктор Циссви, уставшая от потерь, горя и собственной неудавшейся жизни. Здоровая, весёлая, занимающаяся любимым делом девочка. Волосы её вились тугими серебряными пружинками, что говорило о крайней молодости, а крылья в полёте сверкали зеркальными вставками, бросая вокруг яркие блики. То ли от природы они были такими, то ли какая-то национальная мода повелела украсить летательные конечности подобным дизайном, Ане так и не поняла.

До стройки века Ане из гентбарцев видела только крылатых и свитимь. Но здесь на тяжёлых работах шустрила другая разновидность, бескрылые, как свитимь, но ниже ростом, коренастые, с руками ниже колена, чертовски сильные. Ане лично видела, как один из них легко поднял тяжеленный камень-заготовку и переставил его на другое место. Слушались они своё крылатое начальство беспрекословно, трудились с той же неутомимостью, что и терранские муравьи. Ане никак не могла сосчитать, сколько же их. Выходило то двадцать, то двенадцать, то вообще тридцать два…

— Нравится?

Ане обернулась. Девочка-сничаев стояла рядом, с неизменным планшетом в руках.

— Да, — сказала Ане. — Ещё не закончено, но уже красиво.

Гентбарка присела на лавочку, тщательно расправила на острых коленках крылышки, свёрнутые плащом.

— Не успею я до сессии, — пожаловалась она. — Незачёт будет.