Читать книгу "Станцуй со мной танго - Татьяна Абалова"

— Давай посчитаем! — для наглядности и чтобы не сбиться со счету, Марк принялся загибать пальцы. — Во вторник ночью «это» случилось два раза, в среду и четверг по три раза, один раз не получилось — устал, в пятницу утром минет, вечером один раз, в субботу два раза. Итого: тринадцать раз. Десять тысяч долларов разделим на тринадцать…

Марк поднял глаза к потолку. Скворцов даже не пытался осмыслить цыфры, но скорость и точность, с которыми Дриз произвел подсчет, его поразили.

— Семьсот шестьдесят девять долларов и двадцать три цента! Боже, да я нашел бы супер-проститутку за гораздо меньшие деньги! О чем говорить? Наша заводская медсестра дает не хуже и совершенно бесплатно!

Скворцов нахмурился, вспоминая ямочки на щеках медсестры и ее смущение, когда он спрашивал, стоит ли ему дунуть в алкотестер. Оказывается, пока Леонид заигрывал с хорошенькой женщиной, Марк давно «дул».

— Леня, ты не мог мне прямо сказать — убери с глаз моих Ольгу? Зачем так грубо?

— Но удовольствие ты все-таки получил? Целых тринадцать раз.

— Двенадцать. Один раз не получилось…

— Не перебивай. А потом, если уж говорить об экономической стороне, не помешай я вам на выставке, ты бы рисковал куда большим. Она бы выпотрошила не только карточку, но и заначку твоей матушки. Скажи спасибо, малой кровью отделался.

— Спасибо.

— Раз уж говорим начистоту, и ты предпочитаешь услышать, а не прочувствовать — о Глазуновой забудь. Она моя.

Глава 29. Я в Раю, тарам-парам!

Пока Брайан, встретивший Глазунову в аэропорту Хайкоу, о чем-то болтал с девушкой на ресепшне, предварительно забрав у своей протеже паспорт, Глафира оглядывалась по сторонам.

Отель «Марриотт» поражал смесью стилей: истинно американские детали интерьера соседствовали с яркой изысканностью тропиков. Огромный портрет основателя, выполненный в темных красках, нисколько не диссонировал с плетеной или нарочито грубо вырубленной из дерева мебелью, с роскошными вазонами с цветами, которыми был заставлен каждый уголок, со стеной из лиан по центру просторного помещения и бьющим у ее основания водопадом, привносящим в общую атмосферу приятный слуху шум воды.

Море, что раскинулось в двухстах метрах от дверей холла, который благодаря раздвижным дверям легко превращался в открытую веранду, добавляло рокочущие звуки, что вместе с людским гомоном и смехом, журчанием прозрачного потока и негромко звучащей национальной музыкой создавало симфонию, название которой, если бы Глафире позволили придумать, определенно звучало бы как: «Я в Раю, тарам-парам!».

И словно весточка от Скворцова, куда бы Глаша не направлялась, куда бы не устремляла свой взгляд, всюду находила роскошные орхидеи. Они росли в нишах, составляли сложные композиции с бамбуком и какими-то незнакомыми экзотическими растениями, сгибали головки над инкрустированными золотом столешницами и оттеняли красоту фарфоровых ваз и мраморных горшков. Теперь Глафира не сомневалась, что и первая орхидея, появившаяся в ее доме, была от Леонида.

— Базиль! Не отставай!

Требовательный окрик заставил Глафиру повернуть голову в сторону мраморной лестницы, по которой поднимались рыжеволосая женщина и ее спутник. Родной язык несомненно порадовал Глашу, переживающую, что за все десять дней ей не с кем будет словом перекинуться, но больше всего ее поразило несоответствие внешности типичного белобрысого русака заморскому имени. Здоровяк своей комплекцией и неповоротливостью больше смахивал на Михайло Потапыча — медведя из русских сказок, чем на испанского мачо.

— Иду-иду, Мышка! — мужчина весом за сто с лишним килограмм с банными полотенцами на одном плече, с плавательным кругом на другом, с водруженной на голове бейсболкой, поверх которой была надета женская широкополая шляпа, с трудом протискивался в узкий проход, через который только что прошмыгнула его миниатюрная жена.

Глаша улыбнулась, отметив, что незнакомке как нельзя лучше подходило ласковое прозвище «Мышка», до того та была аккуратненькой и подвижной. Именно такого склада женщины озорно поглядывают на современный мир с плакатов пин-ап.

— Базиль! — цыкнула Мышка на мужа, видя, как тот багровеет лицом, не в силах удержать вещи от падения. — Для таких как ты в отеле предусмотрены широкие двери, — и она ткнула пальцем в сторону распахнутых дверей балкона. — Уф, смотри, сумку потерял!

— Ну, Мышка, куда ты, туда и я, — Базиль кряхтел, пытаясь поднять пляжную корзинку, но стоило ему уцепить ее, как тут же с плеча соскользнуло полотенце. Как только полотенце присоединилось к своему близнецу на плече, с головы инопланетной тарелкой слетела женская шляпа, а через мгновение за ней поскакал надутый круг.

Глаша не удержалась и помогла незадачливому Потапычу собрать вещи. Тот, вытирая потный лоб краем полотенца, благодарно улыбнулся.

— Какая добрая девочка. Спасибо, — и заговорщицки прошептал: — Если тебе понадобится помощь, ты всегда можешь найти меня по крику жены. Где она, там и я. Вот, смотри! — он задрал палец вверх, ожидая очередного зова.

Жена не подвела.

— Базиль!!! — крикнула она и, досадливо махнув рукой, направилась к стойке регистрации. Там Мышка, видя занятость персонала, принялась нетерпеливо стучать пальчиками по лакированной столешнице. Один из менеджеров, передав пожилую пару в руки портье, поспешившего с тележкой, груженной чемоданами, к указанному номеру, мило улыбнулся экспрессивной гостье и в ожидании вопроса склонил голову.

— Скажите, пожалуйста, когда будет экскурсия на Остров Обезьян?

— В пятницу в девять утра, мэм. Сбор у центрального входа.

— Это там, где водопад с каменными рыбками?

— Совершенно верно, мэм.

Глаша выдохнула с облегчением, услышав, что и обслуживающий персонал отлично говорит по-русски. Ей все больше и больше нравилось волшебное место.

— Глафира Степановна, — Брайан с самого начала был с ней официален, — вот ваш электронный ключ, не потеряйте. Там же талоны на завтрак. Ужинать и обедать можете в здешнем ресторане. Кухня в основном европейская, утром шведский стол.

Китаец в униформе подхватил Глашин чемодан и торопливо пошел в сторону лифта. У номера, который оказался на втором этаже, получив чаевые от Брайана, «носильщик» быстро растворился в длинном коридоре.

— Как здесь здорово! — не смогла скрыть своего восхищения Глаша, выбежав на небольшой балкон, где стояли круглый стол и два кресла. Но вовсе не мебель удивила Глафиру, хотя она и отличалась искусным плетением. Глазунову поразил океан, вернее, та его часть, что называется Южно-Китайским морем.

— Ночью придется закрывать двери, иначе шум волн не позволит вам уснуть, — произнес Брайан, терпеливо дожидающийся, пока Глазунова не перестанет белкой скакать по номеру. Она впервые была за границей, а потому все было в диковинку — и цветок, лежащий на подушке, и красиво сложенные полотенца, и салфетки в ванной комнате, скрученные в виде распустившейся розы.