Читать книгу "Вежливые люди императора - Александр Харников"

Правда, мистер Ванситтарт сообщил мне по секрету, что войны с Россией, возможно и не будет вовсе. В русской столице группа гвардейских офицеров готова в самое ближайшее время свергнуть с трона императора Павла.

– Новый император, как нам кажется, будет более покладистым, – с улыбкой сообщил мне мистер Ванситтарт, – и мы с ним прекрасно поладим.

– Жаль, очень жаль, – вырвалось у меня, – мне очень хочется намять бока этим русским медведям. Они считают себя европейцами, но на самом деле они худшие азиаты, чем даже турки. В этом я сумел убедиться, имея дело с русским адмиралом Ушаковым.

– Полагаю, что вам, адмирал, – лукаво подмигнул мне Ванситтарт, – так и не придется скрестить свою победоносную шпагу с русскими. К тому же адмирал Ушаков, как сообщили мне наши люди, сейчас безвылазно сидит в Крыму, где приводит в порядок свои корабли, изрядно потрепанные во время Средиземноморской экспедиции. Так что готовьтесь иметь дело с датчанами. Думаю, что шведы, узнав о том, что вы сделаете с Копенгагеном, не рискнут сразиться с вами.

Слова, слова, слова… А я – человек дела. Поэтому-то я с нетерпением жду приказа войти в Зунд и в очередной раз прикидываю план предстоящего сражения. Оно должно прославить меня и британский военно-морской флаг.

12 (24) марта 1801 года.

Санкт-Петербург. Михайловский дворец.

Патрикеев Василий Васильевич,

журналист и историк

Ну вот и минула та, роковая, ночь, а в царском дворце ничего не изменилось. Все так же продолжали нести службу караульные, все так же привычно слуги готовили еду императорской семье, а на плацу Коннетабль перед Михайловским дворцом собирались придворные, чтобы поприсутствовать на очередном вахтпараде.

Заговор, который в нашей реальности закончился убийством императора, в этой реальности так и не состоялся. Самые опасные заговорщики сидят под надежной охраной в Секретном доме Алексеевского равелина Петропавловской крепости, а остальные – кто на гарнизонной гауптвахте, кто под домашним арестом. К участникам заговора у нас индивидуальный подход – многие из его участников лишь на допросах в Тайной экспедиции осознали, во что они вляпались. И кое-кому из них даже поплохело от всего услышанного.

Самое большое омерзение вызывал у меня бывший фаворит императрицы Екатерины II Платон Зубов. Действительно, этот организм даже не хочется называть человеком. Он валялся в ногах у Аракчеева и у меня, каялся во всех смертных грехах и умолял сохранить ему жизнь. Видимо, до этого альфонса наконец дошло, что ввязался он в дело, связанное с умыслом на цареубийство. И отвечать за это придется по полной программе. Платон даже попытался свалить всю вину на своих родных братьев. Дескать, это они, злодеи, обманули его, глупого, белого и пушистого, и чуть ли не силой втянули его в комплот. Не забыл он и сэра Чарльза Уитворта, который пообещал участникам заговора большие деньги в случае удачи.

– Господа! – патетически восклицал Платон Зубов, театрально закатывая глаза. – Как-то раз я видел в доме графа Палена груды золотых гиней. Как он объяснил мне, это был очередной «подарок» от наших британских друзей. Так что мы имели практически неограниченное количество денег и могли не задумываясь тратить любые суммы на подкуп командиров гвардейских полков и на вино для господ офицеров.

Заговорив о деньгах, Платон, имевший среди придворных времен Потемкина прозвище «дуралеюшка», тяжко вздохнул и с тоской посмотрел на нас. Видимо, его природная алчность не давала ему покоя даже в казематах Алексеевского равелина. Подумать только, сколько у него было бы денег, если бы заговор удался и вместо Павла на российский престол взошел более покладистый царь Александр Павлович.

Я не стал добивать этого геронтофила сообщением о том, что два миллиона гиней, выделенных Лондоном на финансирование заговора, уже прикарманила сестренка братьев Зубовых, Ольга Жеребцова. Сделала она это так ловко, что никто из заговорщиков и не узнал об этих деньгах. Они испарились в бездонных карманах мадам Жеребцовой, словно их не было вообще.

Граф Пален, пошедший было на сотрудничество со следствием, неожиданно сдал назад и включил дурку. Видимо, дырки в охране Секретного дома все же имелись, и Палену с воли пришла «малява», в которой было предупреждение: «Хочешь жить – помалкивай». И Пален начал отказываться от всего ранее сказанного, ссылаясь на свои боевые контузии и развившийся на их почве склероз.

Очень жаль, что британский резидент, проходивший у нас под псевдонимом Виконт, ухлопал генерала Беннигсена. Тот мог рассказать много интересного, но покойники, как известно, весьма неразговорчивы. Кстати, сыщики из Тайной экспедиции сбились с ног, но так и не сумели выйти на британскую агентуру. Конечно, кое-кто из мелкой рыбешки был задержан, но для следствия их показания не имели практически никакого интереса. А крупная рыба залегла до поры до времени на дно.

Ну а наши военные работали не покладая рук. Они пытались подготовить выделенные генералу Кутузову войска к отражению нападения британцев. Правда, времени оставалось совсем немного. От российского посланника в Копенгагене Василия Лизакевича с оказией поступила информация о приготовлениях британского флота к прорыву через датские проливы на Балтику. Очень жаль, что мы не смогли направить в Копенгаген одного из «градусников» с рацией, чтобы тот более подробно и оперативно доложил нам о событиях, которые в самое ближайшее время должны произойти в проливе Зунд. Но мы отправили российскому посланнику задание – перед началом сражения между датчанами и британцами установить численность эскадры адмирала Паркера, а после сражения – узнать о потерях англичан и о степени повреждения их кораблей.

В нашей реальности потери эскадры Паркера – Нельсона были весьма значительными, а повреждения кораблей эскадры – серьезными. Так что за то время, которое потребуется британцам, чтобы отремонтировать свои корабли, гонец с донесением из Копенгагена вполне может успеть добраться до Петербурга.

Мы с нетерпением ждали прибытия из Крыма опытных и обстрелянных моряков Черноморского флота, а также прославленного адмирала Ушакова. Конечно, балтийские адмиралы, узнав об ожидаемой нами делегации коллег с Черного моря, немного обиделись. Но мы сумели убедить императора, что в этом деле важны не адмиральские амбиции, а реальная оценка боевых качеств моряков, с успехом повоевавших в Средиземноморье и участвовавших во взятии неприступной крепости на острове Корфу.

Тем временем в Ревель были отправлены «квартирьеры» во главе с генералом Барклаем-де-Толли, чтобы провести на месте рекогносцировку и прикинуть возможные действия противника и варианты противодействия с нашей стороны. Им была поставлена задача продумать, какие можно принять меры, чтобы затруднить подход вражеских кораблей и шлюпок с десантом к побережью.

Было решено оборудовать на фарватере и у мест, наиболее подходящих для высадки десанта, ряжевые заграждения. Ничего мудреного в их изготовлении не было. Ряжи – это ящики из бревен, набитые камнями для веса и устойчивости. В них неподвижно закреплялись сваи с острыми концами, наклоненные в сторону возможного движения противника. Сваи находились под водой и не были видны наблюдателям. Корабль, на полном ходу наскочивший на такую сваю, может сильно повредить днище. После же окончания боевых действий ряжи и сваи можно легко демонтировать с помощью плавучего крана.