Читать книгу "Покоренная графом - Салли Маккензи"

– Так входи. – Джейн посмотрела за спину Кэт, когда та с Уильямом на руках прошла мимо нее. – А где Бетти?

Бетти была деревенской девушкой, которую наняли Кэт для помощи молодой матери, хотя в особой помощи она и не нуждалась. Когда растешь с девятью младшими братьями, становишься экспертом в уходе за детьми.

– Она в замке, – ответила Кэт.

– В замке? – с беспокойством переспросила Джейн. Но если Кэт пришла без помощницы, то для этого могла быть только одна причина: подруга хотела что-то у нее выведать. – А кто же тебя привез?

– Маркус. Он сейчас в доме священника.

О боже! Джейн еще больше встревожилась. Ведь если герцога отправили к теще и тестю без младенца… наверняка что-то намечается, и малыш Уильям будет играть в этом важную роль.

Джейн снова на него посмотрела, и он расплылся в беззубой улыбке. Такой чудесный…

И тут в голове Джейн словно раздался тихий шепот: «Если выйдешь за Алекса, то в один прекрасный день у тебя тоже появится такой малыш, твой собственный…»

Но ведь она не любит младенцев. От них дурно пахнет, и они ужасно требовательные, им постоянно чего-то не хватает. К тому же ребенок – огромная ответственность, к которой она не готова.

А Энн тоже родила мальчика. На следующей неделе ни с лордом Хайвудом привезут его в Лавсбридж на крестины малыша Уильяма. Кэт и Джейн очень удивились и обрадовались, узнав, что лорд Хайвуд преодолел свою сверхосторожность и согласился на эту поездку.

– Так что, покажешь мне дом? – спросила Кэт.

– Да-да, конечно. Давай начнем сверху, хорошо? – Джейн шла впереди. – Знаешь, Имоджен мне очень помогла.

– Я рада. Должно быть, ей было очень сложно, когда она приехала сюда, не зная никого, кроме Рэндольфа. Но, похоже, она уже вполне тут прижилась.

– Да, верно. – И действительно, Имоджен уже успела завести много друзей в Лавсбридж.

«И ты тоже заведешь друзей, если выйдешь за Алекса и переедешь в его поместье», – послышался все тот же тихий шепот.

Что ж, может, и так, но не следовало забывать про назойливую сестру графа, которая постоянно вмешивалась в чужие дела…

Джейн глянула на подругу, рассматривавшую ее обновленную спальню.

– Помнишь, как ты тут родился, Уилс? – спросила Кэт у сына.

Малыш засмеялся. Конечно, он ничего не помнил, зато она, Джейн, не забыла.

Они перешли в другие комнаты.

– О, ты разобрала кладовку! – воскликнула Кэт.

– Да, разобрала.

Комната, захламленная всяким старьем (включая кукольную ширму), вновь стала гостиной, очень славной к тому же. Но Джейн не могла здесь находиться. Здесь витало слишком много воспоминаний об Алексе…

В глубине души Джейн надеялась, что ремонт выгонит отсюда призрак Алекса, но ничего не вышло. Он был везде, куда ни повернись – и здесь, и в кухне, и в гостиной. Она не могла от него избавиться.

Джейн повела подругу вниз, чтобы показать кухню, а также музыкальную комнату и кабинет.

Имоджен переписывалась с Дианой и немножко сплетничала про лорда Эванса, когда они с Джейн сравнивали оттенки желтого или обсуждали, что делать с окнами. И она сказала, что Диана очень волновалась за брата, который с самого февраля постоянно был мрачен и замкнут. При этом Имоджен бросила на свою новую подругу весьма многозначительный взгляд, но Джейн лишь улыбнулась и выразила сочувствие. А потом попыталась убедить себя, что граф просто опасался, что ему придется жениться на ней, потому и нервничал.

А потом, уже на прошлой неделе, Имоджен сообщила, что лорд Эванс ошеломил всю семью, не поехав в Лондон на дебют Би, и Джейн согласилась, что это очень странно – ведь лорд Эванс очень любил свою старшую племянницу и всегда ее поддерживал.

– Ты тут превосходно потрудилась, – сказала Кэт, когда они закончили осматривать дом и вернулись в гостиную.

Джейн засмеялась.

– Да уж, работы тут хватило, но, думаю, получилось очень даже неплохо.

– Подержишь Уильяма? – спросила Кэт, прежде чем Джейн успела сесть, и указала на сумку, которую принесла с собой. – Я хочу расстелить на полу лоскутное одеяло.

– Я и сама могу рас…

Слишком поздно. Уильяма уже сунули ей в руки.

– Не боишься, что я его уроню? – спросила Джейн, крепко обняв малыша.

Расстилая на полу яркое одеяльце, Кэт с улыбкой ответила:

– Конечно, нет. После того как дети научатся держать головку, их держать не трудно. – Кэт снова улыбнулась. – А ты держала его еще тогда, когда он только родился, и у тебя отлично получилось.

– Да, получилось… – ответила Джейн со вздохом.

Маленькое тельце малыша казалось очень мягким – и одновременно крепким. И от него замечательно пахло, во всяком случае – в данную минуту.

Джейн посмотрела на него с некоторой настороженностью. А он в ответ широко ей улыбнулся, а потом начал жевать ее платье. Теперь на платье будет большое мокрое пятно, но это не имело значение. Ведь ее никто не видит, кроме Кэт и малыша Уильяма.

Похоже, платья оказалось недостаточно, и малыш перебрался к ее шее – в точности как Кристофер в Чентон-Мэноре, когда она сидела у поля рядом с Алексом.

Тогда она очень нервничала, но Алекс ее успокоил. Он прекрасно управлялся с детьми.

Кэт наконец выпрямилась и засмеялась.

– Похоже, Уилс проголодался. – Она взглянула на часы. – Да, точно по расписанию. Маленький дьяволенок ест каждые два часа, но зато уже лучше спит ночью. – Она села и как ни в чем не бывало расстегнула платье. – Давай его сюда.

Джейн протянула ей малыша, и тот, издав ликующий писк, потянулся к соску матери. Причем одна маленькая ручонка с растопыренными пальчиками лежала на груди Кэт и время от времени поглаживала ее.

О боже! Джейн охватила такая ужасная тоска, что даже дышать стало трудно. И ей вдруг вспомнилась их с Алексом ночь. О, какое же это было блаженство…

– Так ты его что, не пеленаешь? – Джейн ничего не знала о младенцах, но те, которых ей доводилось видеть, обычно были с пеленками.

Кэт засмеялась.

– Нет. Он плачет, если не может вытащить ручки. Ему нравится их сосать.

Должно быть, Уилс почувствовал взгляд Джейн, потому что на мгновение перестал сосать грудь матери и улыбнулся. Изо рта у него потекло молоко.

«Если бы мы только сделали тогда ребенка…» – подумала Джейн. Хотя, с другой стороны… Ведь жизнью Кэт теперь распоряжался этот маленький тиран, и не могло быть и речи о том, чтобы надолго его оставить, потому что мать являлась для него источником питания.

Но сейчас, когда она смотрела на этого прекрасного малыша, подобные неудобства не имели значения. И очень может быть, что существовало научное объяснение тому глупому влечению, которое она сейчас испытывала. Ведь если думать только о неудобствах и боли, связанных с деторождением, то ни одна женщина не согласится подвергнуться всему этому. И тогда род человеческий просто-напросто вымрет.