Читать книгу "Невеста-сорванец - Кэтрин Коултер"

Джеймсу до смерти хотелось увести Корри в спальню, раздеть догола и начать оргию наслаждения.

Господь и святители его, он женат! На наглом отродье! Уму непостижимо! Что же это такое? Отродье стало его женой, а перед глазами все еще стоит она, трехлетняя девчонка, с липкими пальцами, дергавшая его за штанину, чтобы привлечь внимание. Шестилетка с выпавшими зубами и улыбкой до ушей, предлагающая ему пышку, намазанную клубничным джемом. И вот теперь она сидит рядом, спокойно разглядывая окружающие пейзажи, скромно сложив руки на коленях. Его, черт возьми, жена. Из прически выбилась непокорная прядь, спускающаяся до самого плеча. Прелестные волосы, и именно этот локон спускался к груди. Ему хотелось коснуться ее груди, ласкать ртом и пальцами. Он буквально истекал желанием. Отродье теперь его жена.

— Корри…

— Что, Джеймс? — спросила она, не оборачиваясь.

— Осталось минут пятнадцать. Я снял самый большой номер в «Прозрачной утке». Моя тетя Мэри Роуз утверждает, что там очень чисто, а кровать в угловой спальне, выходящей на городскую площадь, так мягка, что просто сознание теряешь от удовольствия.

— О Господи!

— Успокойся, все в порядке. Теперь мы женаты. Я вполне могу говорить о мягких кроватях, и никто не возмутится.

— Знаю, но все это… как-то странно. Мне восемнадцать, и предполагалось, что я могу сохранять невинность еще год, но взгляни только, какая участь меня постигла! Я еду в карете рядом с мужчиной, который жаждет сорвать с меня одежду и делать со мной вещи, о которых я имею кое-какое представление, поскольку росла в деревне.

— Поверь, все, что тебя постигло, не так уж и плохо. Даже забавно. Слушай, я могу помочь тебе вести разгульную жизнь. Мы будем наслаждаться ею вместе, пока ты не устанешь и не признаешься, как рада, что ты со мной, поскольку ни один мужчина, особенно Девлин Монро, не способен неистовствовать сильнее меня.

И только тогда Корри повернулась к нему.

— Все это чистый вздор, Джеймс Шербрук. Девушка может вести разгульную жизнь именно с такими джентльменами, как Девлин Монро, которые порочны. Не с теми, кто славится благородством и добротой.

Значит, вот что она о нем думает?

— Ты считаешь меня благородным, Корри? — тихо спросил он.

— Разумеется. Мы ведь женаты, не так ли?

— Ты не думаешь, что Девлин женился бы на тебе, если бы ты спасла его от похитителей?

Корри задумчиво нахмурилась.

— Знаешь, я не слишком уверена. Девлин находит меня забавной, это правда. Но вряд ли он захотел бы каждое утро сидеть напротив меня за столом, даже при задернутых занавесках.

— Ты считаешь меня добрым?

— Конечно, ты чертовски добр.

— Мне не нравится твой тон. В твоих устах это звучит так, словно я безвольный слабак и полный кретин. Вроде сэра Галахада, который не умел правильно держать меч и из-за этого вечно попадал во всякие передряги.

Корри рассмеялась. Маленькая ведьма!

— О нет, Джеймс, у тебя сильные руки и широкие плечи, а что касается меча, я отчетливо припоминаю, как вы с Джейсоном дрались на мечах в лесу, чтобы отец не поймал, и ты вынудил его отступить прямо в лужу. Сэр Галахад был настоящим рыцарем, просто тебе не нравится его имя.

— Слабак. Но однажды Джейсон сбил меня с обрыва над долиной Поу.

— Бьюсь об заклад, что ТЫ приземлился, не выпуская меча.

— Точно, и едва не всадил его себе в живот.

— Что же, могу только сказать, что женщины любят мужчин, умеющих как следует держать меч.

Он молча смотрел на нее. Похоже, она не поняла, что сказала, хотя росла в деревне и имеет голову на плечах.

— Теперь я с горечью прощаюсь со своей разгульной жизнью. Мое сердце не разбито, поскольку я исполнена решимости поладить с тобой: ведь все равно иного выхода нет. Я просила тетю Мейбеллу объяснить, что меня ждет, кроме поцелуев ямочек под коленками. Хотела все узнать подробно. И представляешь, что она сказала?

Экипаж подпрыгнул на рытвине, и Джеймс схватился за специальный ремень, чтобы не упасть.

— И что же?

— «Колени?! — взвизгнула она. — Он хочет целовать твои колени?» И долго распространялась о том, что такие вещи джентльмены говорят девушкам, чтобы не вгонять их в краску. Я ответила, что все понимаю и согласна с ней, но что именно ты собираешься делать? После коленок? Она ответила, что тебя начнет трясти. Тогда я не поверила ей, но теперь осознала, что была не права. Ты дрожишь, Джеймс, и я это вижу. Она объяснила, что это означает одно: ты одержим вожделением, и это хорошо. Но ты джентльмен, и, даже если слишком молод, чтобы следить за манерами, все же я тебе небезразлична, и поэтому ты не набросишься на меня в экипаже. А потом улыбнулась и добавила, что было бы неплохо, если бы она ошиблась.

Джеймс зачарованно ловил каждое слово.

— И что же она сказала тебе еще?

— Желание. Все дело в этом. Она улыбалась, вспоминая о своих ночах любви с дядей Саймоном. Можешь вообразить? Лично я не представляю дядюшку Саймона, целующего колени тети Мейбеллы. Родители не должны делать подобных вещей.

— Может быть. А может, и нет. Мои собственные родители… ладно, не стоит. Но, Корри, что она сказала потом?

— Ничего. Слышишь, Джеймс? Она ничего не захотела говорить. Только закатила глаза и посоветовала ничему не противиться и делать все, что ты захочешь, — если только не найду это столь отталкивающим, что испугаюсь за свою скромность, — и все будет хорошо. Мне захотелось огреть ее по голове, Джеймс. А она? Представляешь, что сделала она? Принялась напевать.

— Она не упомянула о том, что я собираюсь выполнять все твои желания, если только не найду их столь отталкивающими, что испугаюсь за свою скромность?

— Нет у тебя скромности.

— Что-нибудь еще от тети Мейбеллы?

— Собственно говоря, нет. Правда, она похлопала меня по руке, перед тем как выйти из спальни, и объявила, что, будь она на моем месте, довольствовалась бы созерцанием твоего обнаженного тела и согласилась бы на любые твои капризы. И, будучи очень наблюдательной девушкой, я склонна с ней согласиться.

Джеймс задохнулся. Предстать перед тетей Мейбеллой обнаженным? Он и думать об этом не хотел!

— Знаешь, а я поговорил с отцом, — признался он.

Как он и рассчитывал, она оцепенела. Джеймс старался не засмеяться. Но тут она сказала:

— Что? Ты тоже не знаешь, как быть дальше?

— У меня были кое-какие идеи. Отец нарисовал мне с полдюжины картинок и велел их как следует изучить, чтобы в решающий момент ничего не перепутал.

Корри провела языком по нижней губе, отчего она заблестела, и Джеймсу с новой силой захотелось стащить ее на пол экипажа и провести языком по нижней губке, чтобы она заблестела еще сильнее, а потом…