Читать книгу "Тамплиеры. Рождение и гибель великого ордена - Дэн Джонс"

На рубеже XII–XIII веков на юге Испании мусульманам удалось отвоевать многие из земель, отнятых у них христианскими королевствами. В 1195 году в битве при Аларкосе халиф из династии Альмохадов аль-Мансур нанес сокрушительное поражение армии под командованием Альфонсо VIII Кастильского. Христиане были изгнаны с поля боя и вскоре утратили многие из своих крепостей и городов. Недавно созданные испанские военные ордены, принимавшие участие в сражении, понесли тяжелые потери: орден Сантьяго лишился девятнадцати рыцарей, включая магистра, а орден Калатравы – множества людей и двух крепостей[440]. Оправиться после этого и пережить горечь поражения было нелегко. Под влиянием военных орденов в 1209 году Иннокентий III наконец придал борьбе против Альмохадов статус крестового похода, позволив его участникам получать отпущение грехов. Битва при Лас-Навас-де-Толоса стала кульминацией последовавшей за этим военной кампании. В сражении приняли участие короли Кастилии, Наварры, Португалии и Арагона со своими армиями, тамплиеры, ордены Сантьяго и Калатравы и прибывшие в южную Испанию крестоносцы из Франции.

Тамплиеры находились в арьергарде, и Пьер де Монтегю стал свидетелем кровавой бойни, начавшейся после того, как христиане прорвали ряды мусульман. Гвардейцы Мухаммада аль-Насира (наследовавшего власть аль-Мансура в 1199 году), скованные друг с другом цепями чернокожие рабы, не смогли защитить своего халифа, и он бежал с поля боя. Король Кастилии после битвы хвалился тем, что христиане потеряли только двадцать пять или тридцать человек, в то время как мусульмане – сто тысяч[441]. На самом деле потери христиан были куда больше, и понесли их в основном военные ордены. Погибли и португальский магистр ордена Храма, и магистр ордена Сантьяго. Но это была духоподъемная победа: казалось, Господь снова обратил свою милость на христиан.

Теперь, шесть лет спустя, корабль Пьера де Монтегю удалялся от места другой победы. На горизонте исчезала разрушенная крепость Алькасер-ду-Сал (Аль-Каср), расположенная примерно в шестидесяти четырех километрах к югу от Лиссабона. Прошлой осенью к ней подошли объединенные силы португальских христиан и крестоносцев из Фризии и прирейнских земель, и после многих месяцев осады ее стены, наконец, не выдержали.

Мусульманские защитники Алькасера сдались в октябре 1217 года, и победа ознаменовалась еще одним появлением святого креста на ночном небе. В немалой степени она стала заслугой испанских тамплиеров, которые пришли в полном составе под командованием своего магистра Педро Альвитиса осаждать и штурмовать крепость[442]. «Божественной силой сарацины были побеждены, – писал хронист. – Один из их королей был убит, и вместе с ним великое множество убили и взяли в плен»[443]. Этот успех западные крестоносцы надеялись повторить, когда высадились на египетском побережье.

* * *

«Дамьетта! Прославленная в царствах, знаменитейшая во времена Вавилона, владычица моря», – так писал немецкий священнослужитель и историк Оливер фон Падерборн, покинувший Германию, чтобы участвовать в Пятом крестовом походе[444].

Богатый и процветающий город стоил каждого слова этого восторженного панегирика. На западе Дамьетты протекала одна из крупнейших рек дельты Нила, в которой соленая вода моря смешивалась с пресными водами находящегося в сотнях километров отсюда Эфиопского нагорья. На ее отмелях грелись голодные крокодилы[445]. А на востоке город подходил к соленому озеру Манзала, длинному, мелководному и богатому рыбой. Благодаря хорошему водоснабжению Дамьетта была окружена плодородными землями, и горожане круглый год обильно снабжались всем, что произрастало в пойме Нила[446]. Но это был не только центр приречного земледелия, но и один из крупнейших портов региона, удобный для купцов из процветающих итальянских городов-государств Генуи и Венеции и близкий к прибрежным городам Леванта. При попутном ветре корабль из Акры мог добраться до Дамьетты меньше чем за неделю. Кроме того, дорога из города на юг вела в процветающий Каир. Дамьетта была местом остановки торговых судов, огибавших побережье Южного Средиземноморья, и здесь же торговцы из Европы перегружали свои товары с кораблей на верблюдов, после чего караваны отправлялись на восток в Индию и Китай. А оттуда они привозили в Дамьетту шелка, специи, соль, золото, драгоценную древесину, масла, снадобья и рабов[447]. Как и Александрия, находящаяся на другой стороне дельты, Дамьетта уже не одну сотню лет привлекала к себе завоевателей из государств, попеременно возникающих и исчезающих в Восточном Средиземноморье.

Все это богатство, несомненно, манило и христианских воинов, прибывших в 1218 году из Англии, Фландрии, западной Франции, немецких княжеств, Австрии, Венгрии и многих других мест и собравшихся у Дамьетты. Кроме того, это было важное место в духовном плане. В жизни Христа Дамьетта не присутствовала, но она была точкой входа в Египет – землю, из которой бежали израильтяне, чтобы бродить по пустыне; землю, где Моисей получил заповеди и где Дева Мария стирала одежду младенца Иисуса в святом источнике. (Через этот источник пролегал путь паломников, и в праздник Богоявления христиане совершали там омовение в саду, засаженном бальзамовыми деревьями.) Более того, в сознании крестоносцев 1218 года взятие Дамьетты было первым шагом к возвращению Иерусалима.