Читать книгу "Ермак. Начало - Игорь Валериев"

— Нашёл. Все или часть не знаю. Искать в лагере было некогда. Ноги бы унести.

— А что с деньгами делать будешь?

— Какой-то процент за посредничество Дмитрию Михайловичу, — я кивнул в сторону Шихирева. — А остальное поровну на одиннадцать долей, то есть на меня и десять казачат нашего учебного отряда.

— Они об этом знают? — Касьянов усмехнулся. — Я просто удивлён, что сведения о таком количестве золота за полгода после разгрома банды Лю нигде не всплыли.

— Нет, Александр Васильевич, не знают. Как я нашёл золото, никто не видел. А не сказал им, чтобы в искушение не вводить. Такое количество золота кому хочешь способность нормально мыслить, отобьёт. Могли глупостей натворить. А так получат свои деньги, и пусть делают с ними, что хотят.

— Расскажи, Тимофей, как вы с хунхузами Лю Ханьцзы воевали, как золото нашли. Хочется узнать всё из первых уст, а не анализировать множество слухов, — попросил Касьянов, прикуривая сигару.

Слушая мой рассказ о наших приключениях на реке Ольгакан, купец изредка кивал головой, будто соглашался со своими мыслями. Особенно внимательно выслушал эпизод о смерти бандитского шеф-повара, который вылез из шалаша Золотого Лю с мешком золота. Поинтересовался, что я видел в шалаше главаря бандитов. После этого, до конца моего рассказа Касьянов молчал. Когда я закончил, купец затушил в серебряной пепельнице сигару и произнёс:

— Тимофей, я куплю у тебя золото по три рубля тридцать копеек за золотник. Если у вас действительно девяносто фунтов золота, то этого хватит на одиннадцать долей по две тысячи пятьсот рублей и Дмитрию Михайловичу на премию в тысячу рублей. Что скажите?

Митяй замахал руками, показывая, что ему вообще ничего не надо, но было видно, что такой премией он очень доволен.

— Я согласен, Александр Васильевич, — произнёс я. — Хотелось большего, но и эти суммы для нас просто заоблачные, тем более трофеи, которые нам оставили уже были очень богатыми.

— По делам и награда, — улыбнулся мне Касьянов. — И ещё один вопрос, Тимофей. Почему ты не оставил золото себе?

— С братами так не поступают. Войну делили на всех, награды тоже на всех делить надо, — ответил я.

Моя совесть, что-то вякнула о мешке самородков, который я заныкал для себя, но тут же получила пару ударов по почкам и отправилась в свой угол, стеная о не справедливой доле. Я её успокоил тем, что эти самородки пойдут на развитие войск спецназа в Российской Империи.

— Достойная жизненная позиция, рад за тебя. — Касьянов чуть наклонился в мою сторону, сцепив руки на столешнице. — Чтобы не привлекать внимания, через час приносите с Дмитрием Михайловичем золото сюда. К этому времени здесь уже будет ювелир нашего дома, который взвесит и оценит золото. Полный расчет сегодня вечером. В кассе торгового дома надеюсь, необходимая сума наберётся.

Вечером получили от Касьянова оговоренные суммы денег. Золота оказалось чуть больше 90 фунтов, но мешок с красноватым золотым песком был оценён за меньшую сумму. Александр Васильевич внимательно рассмотрел золото во всех мешках, поинтересовался у меня, не было ли в мешках самородков, на что я честно ответил, что только заглядывал в мешки с золотом и не высыпал золото из них. На это купец сделал совершенно правильный вывод, что Лю вернее всего собирал самородки из добычи золота отдельно.

— Понимаешь, Тимофей, больше тридцати лет наш дом занимается поставками всего необходимого для старателей. В песке, добытом ручным способом, всегда есть самородки. Не бывает их, если добычу сортируют. Значит, не всё золото ты нашёл. А точнее повар бандитов не нашёл, — купец был задумчивым.

— Вернее всего, вы правы, — я опять мысленно пнул по почкам свою совесть.

— Тимофей, ты можешь на карте показать, где был лагерь хунхузов? — обратился ко мне Касьянов, расстилая передо мной лист с картой Приамурья и Дальнего Востока.

«Да… Не пачка „Беломора“, по которой летчики в анекдоте летают, но где-то рядом», — подумал я, рассматривая карту и, пытаясь найти реку Ольгакан. В течении минуты и с помощью вахмистра Шохирева определил на карте примерное место расположения лагеря хунхузов.

— Тимофей, а ты хорошо читаешь карту, — похвалил меня Касьянов.

— Готовился по географии, для сдачи экстерном экзаменов за шесть классов мужской гимназии, — ответил я.

После этого пришлось рассказывать купцу свою прошлогоднюю эпопею о предварительных экзаменах Бекетову, моей мечте и наказе деда поступить в Иркутское юнкерское училище, о предстоящем экстернате за шесть классов Благовещенской мужской гимназии. Также прошёл мини экзамен на знание немецкого и французского, а заодно и английским похвастал. В результате получил предложение от Касьянов устроится на работу в торговый дом «Чурин и Ко».

— С твоими знаниями и умениями, Тимофей, я думаю, ты быстро свой первый миллион заработаешь, — начал убеждать меня Касьянов, озвучив своё предложение. — Впереди у дома большая работа по развитию торговли в Китае, Кореи и Манчьжурии. Твое знание языков, умение обращаться с оружием и храбрость, помогут тебе в продвижении по служебной лестнице в нашем доме.

— Огромное спасибо, Александр Васильевич, но я слово дал деду. Да и не прельщает меня торговая стезя. А вот подработать на проводке ваших караванов и я, и мой десяток всегда готовы. Снаряжены мы для этого очень хорошо. И родители казачат я думаю, не будут против.

Касьянов обещал подумать и, обсудив с ним кое-какие моменты нашего возможного сотрудничества, я, наконец, вместе с Шохиревым покинул этот гостеприимный дом. Ещё бы не гостеприимный, если я оставил до своего отъезда в личном домашнем сейфе купца большой мешок с одиннадцатью упаковками кредитных билетов в основном в 25 рублевых «фунтовках» и «алексеевках» на общую сумму двадцать семь тысяч пятьсот рублей. Шохирев, получивший свой процент в тысячу рублей, еле запихнул пачку ассигнаций во внутренний карман своей бекеши.

На следующий день я с утра нашёл Бекетова, который очень обрадовался моему приезду. После обеда и окончания занятий в женской гимназии Пётр Иванович отвёл меня на угол улиц Большой и Графской, где располагалось двухэтажное здание Благовещенской мужской гимназии. В новом каменном пристрое нас в своём кабинете встретил директор мужской гимназии надворный советник Соловьёв Константин Николаевич.

— Вот, Константин Николаевич, прошу любить и жаловать, — Бекетов выставил меня перед собой. — Тот самый уникум — Тимофей Аленин.

— Здравствуй, добрый молодец, — кряжистый и коренастый Соловьев с силой пожал мне руку. — Значит, хочешь экстерном экзамены за 6 классов гимназии сдать.

— Так точно, ваше высокоблагородие.

— Молодец, казак. В середине марта принесёшь ко мне документы, а именно, прошение, метрику, послужной список отца, собственноручное жизнеописание. Оплатишь 10 рублей в кассу гимназии, так сказать «в пользу экзаменаторов». После этого в середине апреля пройдешь предварительные испытания, а в мае добро пожаловать на выпускные испытания.