Читать книгу "Убить куклу - Надежда Черкасова"

— А я и в самом деле его не убивала. Его же убила…

— Нет, кукла тоже его не убивала.

— Тогда кто?

— Вот давайте и выясним.

— А вы не будете…

— Я и пальцем не трону вашу куклу, если вы хотите спросить про нее. Итак, если вы уже размышляли на эту тему, то вам нетрудно будет вспомнить, кому вы помешали и кто мог затаить на вас злобу? У кого могло возникнуть желание вам отомстить?

— Может быть, директрисе детдома? Она пыталась отобрать у меня квартиру, оставшуюся мне от бабушки. Даже хотела упрятать меня в психушку. Но это было семь лет назад. Получается, думала-думала все эти годы да наконец надумала? Нет, как-то это не вяжется с тем, что произошло.

— А если я вам скажу, что Антонина Семеновна, директриса детдома города Энска, — мать водителя и садовника Леоновых — Егора?

— Вы шутите! Как такое может быть?! Нет, это бред какой-то!

— И тем не менее. Разве вы не знали Егора раньше?

— Нет, конечно! Я его увидела первый раз, когда устроилась в усадьбу на работу.

— И то, что он является другом детства вашего мужа, тоже не знаете?

— Егор — друг Павла?! Час от часу не легче! Тогда почему он мне при первой же встрече не рассказал о том, что они друзья с моим мужем? Хотя мы же с ним прежде не встречались и знакомы не были. И Паша мне ни разу не говорил, что у него друг живет в Москве.

— Странно, что вы незнакомы. Потому что все родились и выросли в Энске. Это же небольшой город.

— Егор и Павел, может, и выросли в Энске, а я воспитывалась, если можно так выразиться, в детском доме. Антонина Семеновна никогда бы не допустила, впрочем, как и матушка Павла, ныне моя свекровь, чтобы мы, детдомовские, даже случайно где-то пересеклись с их сыновьями. Вы просто не в курсе, как к нам в городе относились — как к изгоям. Поэтому, даже когда мы тайком покидали стены детдома, чтобы хоть краешком глаза взглянуть на неизведанный нормальный мир, старались не приближаться к другим детям, чтобы не навлечь на себя беду… Однако сколько случайностей!

— А я в случайности не верю. Потому что их слишком много. Ну, положим, вы прежде никогда не встречали Егора. Но он-то в курсе, что его друг детства женился, что жена у него Славина Валерия Ивановна, ныне Ставская.

— Сомневаюсь. Может, Егор и знал, что жену друга зовут Валерией, но совсем необязательно при этом знать мою девичью фамилию. Так что вполне вероятно, что Егор даже не подозревает, что я — жена Павла.

— Как вы его лихо выгородили. А себя тем временем подставили, — усмехнулся Сорокин.

— По-вашему, так я должна кого-то подставить, чтобы самой выпутаться? — рассердилась Лера. — Будет ли толк от этого? Если я начну врать, все запутается еще больше.

— И то верно. Лера, скажите, пожалуйста, а вам когда-нибудь приходилось для собственной защиты носить с собой какое-нибудь оружие?

— Не отвечайте на этот вопрос! — запротестовал адвокат.

— Это почему? Я хочу на него ответить. Хотя он и странный… Нет, конечно. Оружие мне без надобности. Не забывайте, что я детдомовская, смогу защитить себя и без всякого оружия.

— Да, мы уже успели в этом убедиться.

— Я просто очень испугалась. Я не люблю, когда меня загоняют в угол.

— Другие воспитанники тоже ходили без оружия?

— Откуда мне знать? Я с ними потом не встречалась. Но в детдоме у пацанов были всякие самодельные пугалки: у кого кастет, у кого нож. Но это все больше для острастки своих же. Да и то не применялось, кулаков и ног вполне хватало, чтобы с кем-то поквитаться. А пользовались ли они ими, когда выходили в город, мне неизвестно.

— Вам когда-нибудь приходилось видеть у них электрошокеры?

— Честно говоря, я плохо себе представляю, что это такое. Но думаю, что у наших пацанов таких игрушек не водилось. Это же, наверное, очень дорогие штуки, а откуда у детдомовцев такие бешеные деньги? Я бы тогда хотя бы название знала.

— Хотите, я вам покажу, как он выглядит, и расскажу принцип его работы?

— Зачем мне это?

— Не соглашайтесь! — тут же встрял адвокат.

— Послушайте, дайте же мне с человеком поговорить! — возмутилась Лера. — Почему вы все время вмешиваетесь? Я что, сама не знаю, что мне говорить, а что не следует?

— Может, вы его все-таки встречали у кого-нибудь уже после детдома, только не знали, что это такое? Вот смотрите, — и Сорокин осторожно вытащил из небольшой коробки опасную самоделку. — Основное его воздействие — оглушающе-болевое. Под воздействием на человека электрического разряда нервные окончания блокируются, и мозг не может управлять телом. Развивается паралич, который может продолжаться до тридцати минут и дольше. Именно этот электрошокер — контактно-дистанционный, он выстреливает электродами на расстояние до пяти метров. И если бы он был производственного изготовления с разрешенной у нас в стране мощностью, то Леонов бы выжил. Но он изготовлен кустарным способом, и мощность у него такова, что у Леонова шансов остаться в живых не было. А потому воздействие именно этого устройства привело к внезапной остановке сердца, отчего Леонов и умер.

— Позвольте, — снова встрял в разговор адвокат. — А разве экспертиза…

— Нет, уж это вы позвольте мне поговорить со следователем! — бросила испепеляющий взгляд на адвоката Лера и снова обратилась к Сорокину, интуитивно чувствуя, что зловещий клубок ее страхов и несчастий вот-вот начнет распутываться. — Значит, это и есть орудие убийства? Значит, это не кукла виновата, да?

— Не кукла. Виновный тот, — осторожно произнес Сорокин, — кто засунул это устройство в голову и тело куклы и представил так, будто именно ваша Маруся убила Леонова.

— Я не понимаю… — Лера беспомощно смотрела то на Сорокина, то на адвоката, и лицо ее выражало попеременно и удивление, и настороженность, а также недоверие, сомнение и, конечно же, панику.

— Кукла была опасна лишь тогда, когда в ней находилось это устройство. — Сорокин старался говорить спокойно, ровным тоном, чтобы вновь не испугать превратившуюся в оголенный нерв Леру. Он даже зевнул, всем видом показывая, что тема эта ему настолько наскучила, даже и говорить-то не очень хочется, но надо. — А теперь, когда я вытащил из нее этот убийственный электрошокер, кукла превратилась в самую обычную, с которой играют дети.

— Вы хотите сказать, — заговорила медленно Лера, растягивая слова, словно боясь сбиться или еще не осознавая, что же скажет в следующее мгновение, потому что мозг ее отказывался верить в происходящее, — что все это время кто-то делал из меня дуру?! Вы хотите сказать, что кто-то дергал за веревочки, используя меня как эту куклу, и заставлял делать то, чего я делать совсем не хотела?

— Именно так. Именно это я и хочу сказать. Поэтому у нас с вами теперь одна задача: выяснить, кто же является тем самым кукловодом, который нас держит за идиотов, — подытожил Сорокин и уставился на Леру, подняв брови и словно спрашивая у нее: «Что молчим-то? Давай соображай, не все же мне одному мозги набекрень выворачивать!»