Читать книгу "Я вернусь - Александра Миронова"

– Я бы поговорил с тобой для начала, тебе что, новая шлюха дороже старого друга? – заорал, брызгая слюной, Дуг, слегка ослабляя хватку на шее Ольги.

И в этот момент Рик кинулся на него, словно бык на зазевавшегося тореадора. Он схватил Дугласа за руку со стволом, отводя ее в сторону и повисая на нем всем телом, закрывая дуло собой и одновременно отталкивая Ольгу. Та не удержалась на ногах и упала, больно ударившись головой о прилавок. И грянул выстрел.

А дальше все происходило как в замедленной съемке. Расширившиеся от боли и непонимания глаза Рика, алая густая жидкость, забрызгавшая лицо Ольги, и ее дикий, звериный крик. Вой полицейской сирены (чернокожая женщина была единственной, кто сохранила присутствие духа и тихо вызвала полицейских).

А дальше черная дыра, головокружение и провал.

НИНА

Новый год было решено встречать втроем – Нина, Светка и Валера. Если бы не лучшая подруга, зарядившая всех неуемной энергией и энтузиазмом, они, наверное, сдулись бы. После бегства домой Валера наотрез отказался возвращаться в школу, несмотря на все мольбы и даже слезы Нины. Устроился курьером и на раздачу листовок возле метро, а все свободное от работы время проводил в «Скайпе» с Рози и за учебниками.

Светка, пару раз заставшая Валеру со Сканави в руках, жарко шепнула, что вот оно, все было не зря! Валерка взялся за ум, и выйдет из него человек. Глядишь еще, и уедет в эту самую Америку и заберет с собой Нину.

Не то чтобы ей хотелось назад, нет. Еще немного, и она могла бы с уверенностью сказать, что счастлива здесь, дома. Нина едва не прослезилась, увидев знакомый ободранный подъезд, искреннюю радость на лицах бывших учеников и их бодрое «Здрасти, Нина Ванна, а нам сказали, вы уехали!»

Некоторые даже обняли учительницу при встрече и успели наябедничать на замену – молодую девушку, только окончившую университет и не знавшую толком, что делать с подросшими балбесами, у которых на уме были «Инстаграм» и «Фейсбук», а не Пушкин с Тургеневым.

Нина повидалась с коллегами, и уже спустя несколько дней в ее маленьком сердце место горечи и осознания полной неспособности устроиться в этой жизни заняла светлая грусть. Каждый раз она наполняла ее словно пустой сосуд, стоило ей подумать о Фрэнке. Как он там? Наверное, нанял другую уборщицу и думать про нее забыл.

Тех денег, что ей удалось заработать на курочках (ей даже показалось, что Ольга на прощание добавила в конверт несколько лишних сотен), хватило, чтобы расплатиться с долгами Валеры. Сын поклялся, что больше даже думать не будет о наркотиках, и Нина ему верила. Америка изменила его за эти несколько месяцев. Или это была Рози?

Сама себе Нина напоминала муху в янтаре, застывшую между двумя мирами – старым, родным, привычным и новым – ярким, на первый взгляд более привлекательным, но при более тщательном рассмотрении удивительно жестоким, в котором она не чувствовала себя полноценным человеком.

Она и не заметила, как пролетел дождливый ноябрь и заснежил декабрь. Календарь неумолимо приближался к главному празднику, но Нина осознала это лишь после деловитого звонка Светки, решившей обсудить меню по телефону. Подруга находилась в кратком промежутке между поклонниками и не хотела, да и попросту боялась встречать праздник сама. Нина не стала сопротивляться – жизнь продолжается. Что было, то прошло, самая главная цель достигнута – Валера спасен. А она… А что она? Она будет продолжать жить дальше. С января вернется на работу – молодая учительница, не выдержав, сбежала, подыскав место редактора в небольшом издательстве.

– Как год встретишь, так его и проведешь, – заявила Светка, вваливаясь в небольшую квартирку, румяная с мороза и пахнущая хвоей и апельсинами, – поэтому праздник мы будем встречать бурно! Напьемся и наедимся на год вперед.

И тут же жизнь закипела и закрутилась. Даже Валера пришел помогать – ему подруга поручила самое ответственное – резать оливье. Аккуратно, кубиками, обязательно мелкими (мы ж не свиньи!).

Светка, любившая кулинарию всей страстью своего большого сердца, носилась на кухне, словно обезумевшее многорукое божество. Поставила запекаться мясо, отправила в духовку неведомый пирог с капустой, который должен был растаять во рту, и засунула в морозилку коржи для «Наполеона».

Нина, налив себе немного прохладного шампанского, отошла в комнату и уставилась в окно. Снег все падал и падал, словно разошедшиеся не на шутку ангелы кидали его на город гигантскими лопатами, скрывая серость и убогость и маня наивных людей призрачным обещанием нового дня. На душе было светло и грустно.

Ну что же, наверное, подруга права, это стоило сделать хотя бы для Валеры. Да и в ее никчемной жизни было пусть небольшое, но приключение.

Последствия ударов Дугласа зажили. Они были не так страшны, как та пробоина, которую он оставил в ее душе. Конечно же, она никогда и никому в этом не признается, но после смерти Сережи она робко надеялась, что сможет еще встретить любовь и все как-то наладится. Но Дуглас сумел размазать эту надежду по стенкам ее измученного сердца. Теперь Нина точно знала – тема мужчин для нее закрыта.

Грустные размышления прервал звонок в дверь. Во рту сразу появился кислый привкус страха. Не чуя под собой ног, она бросилась в коридор, посмотрела в глазок и замерла.

– Кто там, ма? – крикнул Валера из кухни.

Какой-то чужой, онемевшей рукой Нина медленно повернула ключ в замке.

Фрэнк выглядел незнакомо и нелепо. В новом пальто и зачем-то в шапке-ушанке. И где только раздобыл?

– Фрэнк? – прошептала Нина.

Тот переступил с ноги на ногу и вдруг заговорил с жутким акцентом:

Шди менья, и йа вернус,Толька очьень шди.Шди, какда наводьят грустьЖьолтые дождьи.

Нина захлебнулась спазмом, не зная, плакать ей или смеяться.

– Что это? – В коридоре появилась Светка в обнимку с кастрюлей, в которой энергично вмешивала сливочное масло в горячий крем. – Больной какой-то. Так, дядя, топай отсюда, бедным не подаем.

– Шти, кокда сньега мьетут, шди, кокда жага, – продолжил Фрэнк, игнорируя незнакомую женщину и не сводя глаз с Нины. Удивительно, но та выглядела еще прекрасней, чем он ее запомнил.

– Фрэнк? – Валера появился в коридоре и одновременно с удивлением и восторгом уставился на бывшего директора.

– Ты что, его знаешь? – понизила голос Светка, уже менее энергично мешающая крем.

Валера вместо ответа кивнул и приложил палец к губам. Что-то происходило. Что-то хорошее.

– Шди, кокда друких не шдут, позабыв втьера… Шди… сорри, Нина, я забыл!

Вместо ответа Нина бросилась ему на шею и, позабыв о том, что ведет она себя крайне непедагогично, поцеловала человека, ставшего в один миг таким родным и близким.

– Фрэнк, Фрэнк, как ты меня нашел? – захлебываясь от восторга, спросила она.