Читать книгу "Пушки царя Иоганна - Иван Оченков"

Ходкевич одобрительно посмотрел на него и приказал жолнежам оттащить плачущего старика. Но едва те схватили обмякшего шляхтича под руки, как на другом берегу раздался глухой звук, и над головами собравшихся прошелестело ядро. Туман уже почти рассеялся, и стало видно, как на другом берегу московиты устанавливают пушки.

– Проклятье, – скрипнул зубами гетман, – опять этот герцог обставил меня! Эй, прикажите подвезти пушки.

Однако пока его приказ выполнялся, несколько ядер успели проложить просеки в рядах польских воинов. Скрепя сердце Ходкевич скомандовал им отойти, но тут же последовал новый сюрприз. Как только они удалились на достаточное расстояние, на противоположном берегу появились стрельцы и принялись расстреливать импровизированных саперов из своих мушкетов.

Тем временем, повинуясь приказу гетмана, артиллеристы пытались установить свои пушки для стрельбы по вражескому берегу. Проклятые московиты, разумеется, заметили их и тут же перенесли огонь на своих польских коллег. Одно из посланных ими ядер ударило прямо в конскую упряжку, разметав в стороны несчастных животных. Другое разломало колесо у большого орудия выведя его таким образом из строя. Еще одно едва не оторвало голову французскому инженеру, командовавшему артиллерией. Однако воинственный галл, нимало не смутившись этим происшествием, только захохотал и бросился наводить доставленную наконец к месту боя пушку.

– Не будь я де Мар, если не отплачу московитам ответной любезностью! – азартно закричал он и вжал фитиль в затравку.

Пушечное жерло с грохотом извергло из себя ядро, никуда, впрочем, не попавшее.

– Похоже, здесь пройти нам не удастся, – заявил Владислав, мрачно наблюдавший за перестрелкой. – По крайней мере, сегодня.

– Отчего вы так думаете? – всполошился стоящий рядом Казановский.

– Разве вы не заметили, что пушки герцога бьют дальше и точнее наших? Не представляю, в чем тут дело, но факт налицо.

– Но наши, кажется, больше… – неуверенно возразил пан Адам.

– И тяжелее, а потому их куда сложнее передвигать по полю боя.

– В пятнадцати верстах отсюда есть брод, – вмешался в их разговор Ходкевич. – Я уже послал туда отряд кавалерии.

– Пятнадцать да еще пятнадцать – будет тридцать, – проявил математические способности фаворит королевича. – Глядишь, к вечеру и доберутся.

– Не думаю, что Иоганн Альбрехт станет ждать нас, – вздохнул Владислав. – Похоже, что он уже сделал все, что хотел.

– Боюсь, что вы правы…

Понаблюдав за польскими маневрами в подзорную трубу, я с досадой отставил капризную оптику. Видимость у нее была откровенно неважной. То, что поляки перегруппируются и подтянут артиллерию, было ясно и так. Их пушкари, похоже, знали свое дело не хуже наших, и тяжелые каменные ядра пролетали все ближе к цели.

– Отводи людей! – крикнул я Вельяминову. – Нечего их даром терять!

– И то верно, – тряхнул он головой и умчался командовать.

– Ну куда тебя нечистый поволок?.. – лишь покачал я ему вслед головой. – Посыльных нет, что ли?

– Похоже, что сегодняшний день за вами, ваше величество.

– Что ты сказал? – обернулся я к Михальскому, не расслышав.

– Я говорю, вы добились победы и теперь нужно воспользоваться ее плодами.

– Боюсь, друг Корнилий, я свалял немалого дурака.

– Почему вы так говорите? – изумился бывший лисовчик.

– Потому что я взял с собой лишь кавалерию. Будь со мной моя пехота и пушки, Владислав с Ходкевичем никуда бы не ушли отсюда. А теперь нужно отступать, пока поляки не очухались и не поквитались.

– Что прикажете делать с пленными?

– И много их?

– Примерно пять сотен.

– Вот как? Я полагал, их несколько больше.

– Слишком ожесточенно сопротивлялись, – пожал плечами Михальский, – стрельцы и драгуны так рассвирепели, что не стали брать пленных. Те немногие, что выжили, взяты рейтарами.

– Лучше бы и их вырубили, – пробурчал я, – чтобы не задерживали.

– Это просто, – безучастно откликнулся тот.

– Да ладно тебе… и без того меня католики редкостным душегубом ославили. Раз уж захватили, погоним к себе. К тому же дел в стране невпроворот. Каналы рыть, шахты копать… пригодятся куда-нибудь.

– Угу, – согласился литвин, – трофеи тащить.

– И много трофеев? – оживился я.

– Одних пушек полтора десятка, но тяжелых только четыре.

– Ладно, пойдем посмотрим, что там за пушки, стоит ли связываться.

В захваченном лагере между тем царила суета. Ворвавшиеся ратники кинулись было делить трофеи, однако Пушкарев быстро пресек все эти поползновения и велел собирать добро и грузить его на уцелевшие возы. Драгуны сначала немного повозмущались, но повинуясь приказу Панина, притихли и включились в работу. Ну, тут, я думаю, Анисим с Федором договорятся. Потом на привале поделят по числу ратников, как не раз уже бывало. Рейтары, а точнее – холопы служащих в рейтарах и кирасирах дворян, тем временем занимались разоблачением павших в бою шляхтичей, казаков и валахов. Немногих уцелевших согнали в кучу и позволили перевязать друг другу раны. Пленники тоже довольно ценная добыча. Люди знатные и богатые могут заплатить за себя выкуп, а всех прочих вполне можно похолопить. Обычаи войны, ничего тут не поделаешь.

Я как раз закончил осматривать трофейные пушки и пришел к выводу, что хоть и не бог весть какие, а все равно в хозяйстве пригодятся, и велел прихватить их с собой. Проезжая мимо рейтар, я обратил внимание, как один из пленных, молодой шляхтич, почти мальчик, пытается отстоять от экспроприации свою шапку. Однако пленивший его ратник, очевидно, решил, что хорошую лисью шапку может, чего доброго, забрать кто-нибудь другой, и недолго думая схватившись за нее одной рукой, другой дал увесистую затрещину. Пленник, как видно, не ожидал такой подлости и упал, оставив свой головной убор в руках захватчика. Но каково же было удивление всех присутствующих, когда он поднялся. По его плечам раскинулись две туго заплетенные косы цвета спелой пшеницы.

– Девка!.. – удивленно воскликнул рейтар, продолжая держать ее шапку в руках.

– Черт возьми! – вырвалось у едущего рядом со мной телохранителя.

– Что, узнал? – усмехнулся я.

– Нет, ваше величество, я никогда раньше не видел ее. Неужто это…

– Любезная панна Карнковская! – воскликнул я по-польски, подскакав ближе. – Могу я поинтересоваться, что вы здесь делаете?

– Вы?! – отшатнулась девушка.

– Увы, прекрасная панна, уж не знаю, кого вы рассчитывали здесь увидеть, но это всего лишь я. Но вы не ответили на вопрос.

– Я здесь оказалась совершенно случайно, – помялась полячка, – моя лошадь понесла перед самым боем…