Читать книгу "Диетлэнд - Сарей Уокер"

* * *

«…вылижи мои яйца, сучка, а потом съебывай…»

Проснись и по-ой.

В «Доме Каллиопы» с понедельника по пятницу никто не спал дольше обычного. В семь тридцать утра по всему дому разносилась женоненавистническая музыка. Играла она ровно минуту. Верена сказала, это должно напоминать нам о цели в начале нового дня.

Мой живот заурчал, поэтому я быстро приняла душ и оделась, а затем спустилась на кухню, намереваясь приготовить всем французские тосты. Я повязала фартук вокруг талии и щелкнула пультом, чтобы телевизор составил мне компанию, пока я готовлю. Когда я ставила вариться кофе и доставала яйца и молоко из холодильника, я едва прислушивалась к тому, что говорили по ящику. Но я должна была догадаться, что случилось что-то серьезное, так как Шэрил Крейн-Мерфи уже что-то вещала за своим столом в нью-йоркской студии.

– По крайней мере, теперь у нас есть явная связь между Литой Альбридж и одним из преступлений Дженнифер.

Я едва не уронила яйца. Дрожащими руками поставив коробку на столешницу, я поспешила к телевизору. Шэрил говорила о двенадцатилетней жертве изнасилования Люс Аяле, которая бросилась под поезд. Я видела на экране знакомые фотографии «грязной дюжины», включая изображения двух насильников Люс, и кадры с места преступления в пустыне. Затем показали мать Люс, Соледад, и отрывок из ее пресс-конференции. «Скажи нам, Дженнифер, когда закончится этот кошмар? Сколько будет длиться это насилие?» – спросила она на глазах у всего мира.

Самым драматичным театральным голосом, на который только была способна Шэрил, она снова объявила горячую новость: будучи студенткой колледжа в Лос-Анджелесе, Лита была знакома с Соледад и Люс. Она приезжала в Лос-Анджелес на похороны Люс и была там, когда двух насильников, Ламара Уилсона и Криса Мартинеса, похитили.

Я опустилась на кресло, совершенно разбитая. Я и вправду надеялась, что все это было лишь недоразумением. Теперь это казалось маловероятным.

Сана вошла в кухню, ее волосы были влажными после душа:

– Что, сегодня без завтрака?

– Сводки с полей. Лита знала Люс и ее мать.

Сана присоединилась ко мне перед телевизором. После насилия и кровопролития, связанных с Дженнифер, мы вернулись к одной из самых печальных историй: о маленькой девочке, которую изнасиловала группа парней.

– Интересно, лежит ли здесь ответ на тайну Дженнифер? – спросила у своих зрителей Шэрил. – Может, мы пока не видим всей картины.

Шэрил повернулась к корреспонденту, который объяснил, что когда Лита была в Южно-Калифорнийском университете, она на добровольных началах вызвалась работать в местной женской клинике, чтобы оказывать психологическую помощь жертвам изнасилования. Мать Люс, Соледад, работала в этой клинике инструктором для волонтеров неполный рабочий день.

– И все это вышло на свет только сейчас? – удивилась Шэрил Крейн-Мерфи.

– Судя по всему, клиника начала вести учет добровольцев только два года назад, – сообщил корреспондент. – Свидетель сейчас вспомнил, что Лита и Соледад не только работали там в одно время, но и могли общаться вне клиники.

Шэрил Крейн-Мерфи была зла. За последние недели я видела ее лицо столько раз, что могла предугадать его выражение.

– Это открытие, безусловно, важное, но что именно оно означает для следствия? – спросила она вежливо, но было видно, как внутри нее все бурлит.

– Этого мы пока не знаем, – ответил корреспондент Шэрил, – но хронологически похищение Уилсона и Мартинеса было первым преступлением, совершенным Дженнифер, хотя в то время мы об этом еще не знали. Сначала похитили их, потом остальных из «грязной дюжины», всех их продержали где-то три месяца, прежде чем сбросить с самолета в пустыню. В течение этого времени совершились и другие атаки Дженнифер.

На экране вновь замелькали кадры с транспортной развязки: Симмонс и Грин в коричневых мешках, которые тогда казались первыми жертвами Дженнифер. Меня всю передернуло при мысли о клочках бумаги в глотках мертвых мужчин – визитная карточка Дженнифер, так, как она решила заявить о себе миру.

Корреспондент объяснил, что на днях мать Люс, Соледад, уехала в Мехико, чтобы навестить больную тетю, поэтому ФБР тесно сотрудничает с мексиканской полицией, чтобы найти Соледад для дальнейшего допроса.

– Я должен напомнить нашим зрителям, что Соледад Аяла достойно служила армейским медиком в Афганистане, – сказал корреспондент. – Тем не менее, согласно моим источникам, полиция проверяла Соледад Аялу после того, как Ламар Уилсон и Крис Мартинес, двое насильников ее дочери, пропали без вести и позже были убиты. Но у Соледад было алиби, и полиция никогда не считала ее подозреваемой в этом деле.

– Так что же нам теперь думать? – спросила его Шэрил. – Что Дженнифер решила отомстить за дочь этой женщины? И что Лита Альбридж помогла ей, потому что знала эту семью?

– Это одна из версий, – ответил корреспондент.

– И Соледад тоже помогала?

– Все возможно.

Сана встала со стула и вздохнула.

– Другими словами, они понятия не имеют, что все это значит. По Шэрил видно, что она просто хочет взять и заорать «Кто, черт побери, эта Дженнифер?!» во все горло. Посмотри на эти мешки под глазами. Она наверняка не спала неделями.

Сана подошла к кухонному шкафу и достала с полки коробку кукурузных хлопьев.

– Полагаю, мне придется есть эту хрень, так как ты не собираешься меня кормить?

Я извинилась перед Саной, но новости о Лите конкретно подорвали меня. Какие уж тут угрозы взрыва из-за соседей-евреев?

– С тобой все хорошо, Сахарная сливка?

Я призналась ей, что даже не представляю, как мне относиться к тому, что Лита связана с Люс и Соледад, людьми, которых мы видели по телевизору, персонажами национальной драмы. Я думала о Лите и о тех днях, когда она следила за мной и ходила по пятам по всему кварталу. Я хотела бы, чтобы она могла вернуться в прошлое и снова стать той беззаботной девушкой с наушниками в ушах, но та Лита исчезла, возможно, навсегда. Я вспомнила об оперативниках с винтовками, которые ищут ее по всей стране.

Шэрил Крейн-Мерфи ушла на рекламную паузу, так что я присоединилась к Сане на кухне и насыпала в миску кукурузных хлопьев. Мы до сих пор не знали, что же такого страшного натворила Лита, но я боялась, что, если девушку поймают, ее ждет тюрьма. Если бы она не сделала ничего плохого, она бы не сбежала. Власти называли это «осознанием вины».

– Я никогда не знала преступника, – пробурчала я с полным ртом хлопьев. Я ела, но не чувствовала вкуса.

– Я тоже, – вставила Сана.

Другие женщины начали просачиваться на кухню, и Сана поделилась с ними новостями. Я, должно быть, выглядела сильно потрясенной, потому что все ходили вокруг меня на цыпочках, хватали хлопья и йогурт, делали тосты и не пытались вовлечь меня в разговор. Когда завтрак закончился, мы с Саной снова остались одни на кухне. Она спросила, может ли мне кое-что предложить.