Читать книгу "Безумный Макс. Поручик Империи - Михаил Ланцов"

– Но вы нужны мне!

– Вам? Я ворвался в вашу жизнь и наверняка многое перевернул вверх дном. К добру это или нет – бог весть. Но полагаю, что я принесу вам больше вреда, чем пользы. Как я уже сказал Павлу Карловичу Ренненкампфу, я – гарантированные неприятности. Слишком деятельный. Слишком дерзкий. Слишком прямой. В России это ни к чему хорошему не приведет. Здесь успеха достигают лишь тишком да связями. Я же никто и звать меня никак. Но я не хочу прозябать. Я хочу славы и больших свершений. Мне здесь тесно и душно.

– И куда вы хотите уехать? – упавшим голосом спросила она.

– Я пока не решил. Возможно, в Новый Свет. Там много возможностей для таких людей, как я.

– Если бы я попросила вас остаться… вы бы дали мне слово?

– Танюш, зачем вы хотите меня мучить? Я не Малама. Вздохами любить не умею. А взять вас в жены не могу. У меня ни кола, ни двора и проблем – что семечек в арбузе.

– Я прошу вас, не уезжайте из России!

– Я подумаю, – ответил Максим, заглядывая Татьяне в глаза и чувствуя какое-то смятение и неловкость. Пауза немного затянулась. Пора было уже и что-нибудь вякнуть. Поэтому поручик выдал первое, что ему пришло в голову: – Поцелуемся на прощание?

– Что? О… но здесь ходят люди. Мне, право, неловко.

Максим окинул взором коридор. Прямо сейчас здесь никого не было. Однако действительно регулярно кто-то проскакивал. И тут взор его уцепился за подсобку. Он уверенно взял Таню за руку и потащил туда. Точнее, повел, потому что она ни в коей мере не сопротивлялась.

Занырнули внутрь. Прикрыли дверь. И, не медля более ни секунды, поручик крепко обнял девицу, плотно прижимая к себе. Под «хламидой» сестры милосердия обнаружилось стройное и весьма приятное на ощупь тело.

Он поцеловал ее в губы, страстно и истово, насколько мог. Заглянул в глаза. И с радостью обнаружил там массу светлых эмоций. А лицо Татьяны осветила улыбка. Поэтому он скинул с нее платок с накидкой и стал покрывать обнажившуюся шею и плечи страстными, горячими поцелуями. Это продолжалось минут пять, не меньше… потому что оказалось и ему приятно. Ее кожа была такая нежная… такая аппетитная… ее так хотелось целовать…

Завершив, он чуть отстранился, все еще плотно прижимая девушку к себе. Ее руки оплелись вокруг его шеи, а крепкая эрекция, прекрасно ею ощущаемая, ничуть не смущала. Глаза расширены и полны восторга. Дыхание прерывисто. Губы чуть приоткрыты и словно тянутся к нему…

Секундное размышление. И он принял решение. Разведка боем прошла успешно. А значит, пора дать генеральное сражение! И он лезет к ней под юбку. Но никакого отпора не получил. Она сдалась без боя, став такой покладистой и податливой в его руках. Максим тихо зарычал от предвкушения и…

Спустя минут пятнадцать дело было сделано.

Татьяна улыбалась, а поручик со смешанными чувствами пытался осознать – что же он натворил. Ладно секс. Но ведь Таня оказалась девственницей… Первой, к слову, в его жизни. Обычно ему попадались более опытные девицы. Об этом он как-то не подумал. Да и, если честно, он вообще ни о чем не мог думать в тот момент. Давно у него не было женщины. Изголодался.

Мысли в голове прыгали пьяными мартышками, поэтому он решил подумать об этом происшествии потом, как успокоится. Тем более что его женщина выглядела так заманчиво. И желание вновь стало закипать в нем. Но нет. Он удержался от повторения, понимая, что ей это вряд ли сейчас доставит удовольствие.

Как можно более галантно ухаживая, он помог ей одеться. Собрался сам. А потом они вышли, оставив на мешке с постиранным сменным бельем характерное кровавое пятно.

Тихо и молча они прошли до крыльца, где поручика уже поджидала пролетка, дабы доставить к вокзалу.

Остановились. Взглянули еще раз друг другу в глаза.

– Что же мы натворили… – тихо шепнул Максим.

Девушка же, уже никого не стесняясь, прижалась к нему, обняла за шею и, заглянула в глаза:

– Пообещай не уезжать… – произнесла она, перейдя с ним на «ты».

– Обещаю, – после достаточно долгой паузы ответил поручик. Ему жутко не хотелось сковывать себя обязательствами. Но… устоять перед ее взглядом, особенно после того, что между ними произошло, он не смог.

Целоваться прилюдно они не стали. Ну да и этих объятий хватило, чтобы все, находящиеся на крыльце, малец охренели…

Глава 10

7 ноября 1914 года, Петроград

Максима Федоровича сопровождали на всем протяжении пути до Петрограда, буквально передавая из рук в руки. Поручик отмалчивался и был довольно хмур. В разговоры с ним особенно не лезли, видя дурное настроение, так что он смог успокоиться и подумать над своим поведением. Точнее, очередной выходкой.

С одной стороны, Таня ему вполне нравилась. Любовь не любовь, но с ней ему было хорошо. Она понимала его юмор, немного грубоватый и излишне циничный для этих лет. Да и вообще оказалась с ним на одной волне.

С другой – все, судя по всему, было плохо. ОЧЕНЬ плохо.

Максим отказался от обезболивания наркотическими средствами сразу после того странного разговора[40]. И теперь, в немалой степени протрезвев и погасив эмоциональные скачки, вызванные отказом от наркотиков, смог уделить ситуации больше внимания. И чем дольше он думал, тем дурнее ему становилось.

Тут и реакция ее мамы на сведения о лечении Алексея. Такого пронзительного взгляда он никогда в своей жизни не видел. Даже в очереди в туалет. Тогда он не придал этому особого значения. А сейчас… он понял, что это неспроста. А «подружка» Ольга? Подружка ли? Да и все эти странные взгляды и ужимки окружающих, что на концерте, что после. Зависть? Нет. Отнюдь. Офицеры смотрели на него со смесью усмешки и жалости. А реакция самой девушки? Почему она так расстроилась, узнав о том, что поручик узнал про ее происхождение? Явно же не простая селянка. Чего же тогда? Стесняется? Вряд ли. Скорее боится, что родители помешают и вмешаются, и отгонят от нее эту «блохастую дворняжку» в лице Максима. Или он сам, осознав всю сложность положения, убежит, поджав хвост.

Наш герой напряженно думал, прокручивая в голове все эти детали. И чем больше уделял этому вопросу внимания, тем сильнее ему становилось не по себе. Потому что он начинал догадываться о том, кому он залез под юбку.

Конечно, все было не так однозначно. При личном общении Татьяна обходила все вопросы о семье, а люди вокруг ему ничего не говорили, полагая, видимо, что он и так все знает. Расспрашивать же напрямую, в такой обстановке, он не решался.