Читать книгу "Интервью для Мэри Сью. Раздразнить дракона - Надежда Мамаева"

Едва договорив, черноглазый совершил молниеносный сложный пасс и… растаял чернильным туманом. В дымку, что еще секунду назад была человеком, влетело несколько языков пламени и один ядовитый плевок, от которого обуглились камни.

Это что, драконы не только огнем плеваться могут? Да уж, знание из области физиологии ящеров, которое я приобрела довеском к основной информации, напомнило вишенку на торте, без которой десерт теряет половину своей холестериновой привлекательности.

По всему выходило: бежать мне отсюда надо срочно, иначе клятва, данная покойной Раане, сделает из меня качественный труп.

Змея, словно соглашаясь с таким ходом мыслей, ожила. Зашевелилась и зашипела. Или зашипела не она?

Я обратилась в слух. Внизу энг, все больше цыкая, отчаянно костерил охрану. Шорох повторился. Печать же, напротив, вновь стала металлом.

Я замерла. Казалось, даже сердце перестало биться. И тут мне на плечо легла рука, а вторая мозолистая ладонь мгновенно заткнула рот, не дав заорать. Первая мысль — всадить в напавшего кинжал, который все еще сжимала в руке. Кровь чернокнижника, что обагрила его острие, гарантированно даст летальный исход.

Остановил голос:

— Тсс! Это всего лишь я, — вкрадчивый шепот, ставший уже не просто знакомым, а родным, прозвучал в пяди от моего уха.

Брок!

Сейчас было не время и не место приставать с расспросами, поэтому молча кивнула, давая понять: я вменяема, орать не буду, отпусти.

Дракон тоже не стал щеголять красноречием, лишь отвел ладонь от губ и мотнул головой в сторону, мол, ползи за мной. Как он умудрялся бесшумно передвигаться и не бряцать при этом мечом, притороченным к поясу, — для меня осталось отдельной загадкой.

Делать нечего, я поползла, старательно изображая гадюку. Маячивший впереди зад так и напрашивался на то, чтобы его одарили отборной порцией яда. Вот почему мне порой кажется, что нас с этим драконом судьба свела с одной-единственной целью — чтобы мы раздражали друг друга? Ну не получается, чтобы один не бесил другого.

Нет чтобы спокойно жить, радоваться солнцу, ветру, этому долбаному звездному небу… Обязательно нужно, чтобы у кого-то из нас нервно дергался глаз, хотелось заниматься членовредительством или убивать. Порой без подобного чувства «взаимовзбешивания» наши отношения казались мне какими-то неполноценными, что ли… Зато сейчас я ощущала, что этой самой полноценности — хоть ведром черпай: открутить дракону голову мне хотелось основательно.

Зачем он вообще приволок меня в эту пещеру? А если бы я не успела выбраться? Меня бы радушно пытал его братец? А вдруг вот сейчас мы выползем из-за угла, а нас поджидает дружески ощетинившаяся клинками стража?

Нет. Я отчаянно помотала головой, прогоняя мысли, весьма походившие на бред. Вот отползем на безопасное расстояние, и я все из Брока вытрясу. Выколочу, если надо будет, все ответы. Причем с особым пристрастием!

Только, как назло, ползти пришлось долго. Иногда замирать и, изображая двух игуан на выгуле, прижиматься животом к холодным камням. Порой шустро перебирать всеми четырьмя конечностями.

Я десять раз успела вспомнить об оставленной на привязи метелке. Один раз даже почудилось, что она отозвалась на мой мысленный зов ехидным скрипучим старческим голосом. Помотала головой: так и до галлюцинаций недолго.

Мы обогнули скалу и наконец-то остановились. Водопад и грот остались далеко позади, а над нами распласталось бескрайнее небо. В отличие от него площадка под ногами была метр на два. Огрызок твердыни, за которым — пропасть. Зато за уступом нас уже не смогли бы увидеть, да и услышать тоже. По ощущениям, от грота мы проползли едва ли не больше полукилометра.

Первое, что я сделала — сказала спасибо своему спасителю. От всей души сказала. Кулаком под дых. Несколько раз. Правда, била одной рукой. Вторая все еще сжимала кинжал.

— Это за то, что я очнулась в цепях.

Удар.

— Это, — еще удар, — за то, что меня мог убить твой чокнутый братец, попади я к его палачу! Это за то, — удар, от которого Брок вновь не отклонился, — что меня душит сволочная клятва…

При последних словах дракон с легкостью поймал мой кулак, уже занесенный для следующего «спасибо».

— Клятва? Клятва, как ты выразилась, душит меня. И это мне надо психовать и костерить одну дуру, которую оставили без присмотра всего на четверть веретена! Едва я взлетел над ристалищем, и… И что я увидел? Тебя среди толпы народа уже пытается убить вшивый чернокнижник, используя «пожирателя жизней». Что мне было делать? Мой собрат еще не скинул с себя ружримскую сволочь, а надо было уходить. К тому же эти арховы выкидыши бездны, маги на метлах, умудрились зацепить меня заклинанием…

— А когда ты прилетел на твердыню, разве ты не мог…

— Я был слегка не в форме, — перебил дракон. — Едва приземлились — потерял сознание. Успел лишь сказать, чтобы тебя не трогали.

— Меня и не трогали: не насиловали и не пытали. Просто ждали, когда я очнусь. Или сдохну. Это как повезет! — Я сверкнула на дракона глазами и только сейчас заметила, что на его плече, на рубахе, проступает красное пятно.

Брок от моих слов, казалось, рассвирепел еще больше.

— Знаешь, Лекса, я крайне зол. — Он буквально дернул меня к себе. — И в первую очередь — на себя. И на тебя тоже. Ты человек. Я по определению должен тебя ненавидеть. И не могу! — Он выдохнул это признание, которое предназначалось то ли для меня, то ли для него самого. — С тобой как на вулкане. Я не знаю, чего от тебя ожидать в следующий миг. И… ты сводишь меня с ума. Я испугался, очнувшись сегодня вечером. Не за свою твердыню, не за жизнь. За тебя, чокнутая ведьма. За тебя.

Его губы коснулись моей шеи, заставили вздрогнуть всем телом. Кожа ощутила поцелуй, больше похожий на укус. Словно он не верил своим рукам и глазам. Не верил, что вот она я. Рядом. Живу. Дышу.

— Порой мне кажется, что я готов задушить тебя, настолько ты меня бесишь. Но уже которую ночь подряд мучаюсь совсем не от кошмарных снов. Наоборот, многое отдал бы, чтобы сны стали явью.

Последовавший поцелуй был красноречивее любых фраз. Сильный, яростный, горячий. Руки Брока прикасались, ласкали, провоцировали, изучали.

— Ты тоже порой дико меня злишь, — вырвалось у меня, едва мы оторвались друг от друга.

По шальной улыбке дракона я поняла, что на иной ответ он и не рассчитывал.

— Я рад, что мое чувство к тебе взаимно. Но как бы я ни хотел продолжить, надо все же уходить отсюда. Обними меня крепче за шею. Я добрался к этому уступу на руках, цепляясь за скалу. Тут отвесный склон. Он тянется около сорока локтей. Дракону — не подлететь, человеку — не пройти. Зато такой путь — самый короткий. И что важно — мало кто о нем знает.

Я сглотнула. Вверить свою жизнь Броку… Уже в который раз.

Небо на миг озарила вспышка: это осветил окрестности кто-то из драконов. Матерых драконов. Я увидела, как близка пропасть. Внизу, крошечные, неспешно плыли поля и леса, скрываясь иногда в сугробах облаков.