Читать книгу "Пустышка. Что интернет делает с нашими мозгами - Николас Дж. Карр"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В ходе обсуждения последствий своего исследования ван Нимвеген предложил программистам проектировать свои программы так, чтобы они оказывали пользователям меньше поддержки, что могло бы заставить их думать более упорно. Это может показаться неплохим советом, однако сложно представить себе, что разработчики коммерческих программных продуктов и вебприложений отнесутся к нему всерьёз.
Как заметил сам ван Нимвеген, одна из наиболее стабильных и длительных тенденций в программировании заключается как раз в создании более «дружелюбных пользовательских» интерфейсов. Особенно это справедливо в Интернете. Интернет-компании находятся в состоянии жёсткой конкурентной борьбы за то, чтобы упростить жизнь пользователей, перенести бремя решения проблем и других ментальных задач с пользователей на микропроцессоры. Небольшой, но показательный пример этого можно найти, анализируя эволюцию поисковых машин. В своей изначальной форме поисковая машина Google была достаточно простым инструментом: пользователь вводил в поле поиска ключевое слово, а затем нажимал кнопку, запускавшую поиск.
Однако вследствие конкуренции с другими поисковыми машинами (такими как Bing производства Microsoft) Google неустанно работала над тем, чтобы сделать своё предложение ещё более ориентированным на пользователя. Поэтому сейчас, как только вы вводите первую букву ключевого слова в строку поиска, Google тут же предлагает целый список популярных поисковых запросов, начинающихся с этой буквы. «Наши алгоритмы используют обширные информационные массивы для того, чтобы предсказать, что именно захотят увидеть пользователи, - поясняют представители компании. - Предлагая им варианты запросов с самого начала, мы можем сделать процесс поиска более удобным и эффективным».
Способность автоматизировать когнитивные процессы превращается в основной актив современного программирования. Тому есть причины. Людям свойственно искать программные продукты и веб-сайты, предлагающие помощь и руководство к действию. При этом они игнорируют ресурсы, работать с которыми сложнее. Мы хотим пользоваться дружелюбными и помогающими нам программами. Почему нет? Тем не менее, поручая программам думать за нас, мы, по всей видимости, ослабляем своё мышление - незаметно, но значительно. Когда рабочий откладывает в сторону лопату и садится за руль экскаватора, его производительность резко повышается, однако собственные мускулы становятся слабее. Сходный процесс может происходить в процессе автоматизации мышления.
Ещё одно недавнее научное исследование показывает, каким образом в условиях реального мира инструменты, использующиеся нами для просеивания информации в онлайне, влияют на наши ментальные привычки и задают новые рамки для мышления. Джеймс Эванс, социолог из Чикагского университета, собрал огромную базу данных из тридцати четырёх миллионов статей, опубликованных в научных журналах за период с 1945 по 2005 год.
Он проанализировал цитаты, приведённые в статьях, для того, чтобы определить, в какой степени стилистика цитирования (а следовательно, и самих описываемых исследований) менялась в процессе перехода журналов с печатной на онлайновую форму публикаций. Очевидно, что проводить поиск в цифровом тексте значительно проще, чем в печатном. Вполне понятно, что доступность журналов в Сети значительно расширила номенклатуру академических исследований, что привело к расширению набора цитат. Однако помимо этого, Эванс обнаружил и кое-что другое. По мере того как всё больше журналов выходило в Сеть, учёные начали цитировать значительно меньше статей, чем прежде. По мере оцифровки и выкладывания в Сеть старых номеров журналов, учёные всё чаще цитировали более свежие статьи. По мнению Эванса, расширение объёма доступной информации привело к «сужению как науки, так и эрудиции».
Объясняя свои противоречащие общепринятой логике выводы в статье, опубликованной в журнале Science в 2008 году, Эванс отметил, что инструменты для автоматической фильтрации информации, такие как поисковые машины, делают крен в сторону популярности, быстро устанавливают правила в отношении того, какая информация важна, а какая - нет, а затем постоянно навязывают эти правила пользователям. Более того, наличие гиперссылок, упрощающих навигацию, заставляет людей, ищущих информацию в Сети, «упускать из виду многие статьи, косвенно связанные с темой их поисков». Чем-то это напоминает процесс быстрого пролистывания страниц книги или журнала. Эванс писал, что чем быстрее учёные находили «наиболее распространённое мнение», тем больше шансов было на то, что они «будут ему следовать, то есть начнут всё чаще использовать одни и те же цитаты из меньшего количества статей». И хотя старомодный поиск в библиотеках представляется менее эффективным, чем поиск в Сети, он поможет учёным значительно расширить горизонты: «За счёт того, что учёным придётся просматривать большое количество не связанных между собой статей в печатных изданиях, они смогут сделать сравнения более широкого порядка и обратиться к несправедливо забытому прошлому». Простой способ не всегда оказывается наилучшим, однако компьютеры и поисковые машины побуждают нас следовать именно по самому простому пути.
До того как Фредерик Тейлор сформулировал принципы научного менеджмента, каждый работник принимал собственное решение о том, как ему делать свою работу. Он основывался на знаниях, опыте и навыках и был способен создавать собственный сценарий действий. С наступлением эпохи Тейлора работник начал следовать сценарию, написанному кем-то другим. Оператор станка не должен был понимать, каким образом и по каким правилам создан сценарий его работы, - от него требовалось лишь чёткое исполнение указаний.
Мы избавились от неразберихи, связанной с автономией отдельных индивидуумов, и фабрика, действующая как единое целое, стала работать более эффективно, а результаты её деятельности стали более предсказуемыми. Это привело к процветанию экономики. Однако в этом процессе мы потеряли личную инициативу, способность к творчеству и вовлечённость. Сознательный труд превратился в набор бессознательных процессов.
Заходя в Сеть, мы движемся по сценарию, написанному кем-то другим. Мы следуем алгоритмам, которые мало кто мог бы понять, даже если бы увидел исходные коды. Когда мы ищем информацию с помощью Google или другой поисковой машины, то следуем сценарию. Когда мы изучаем продукт, рекомендуемый нам Amazon или Netflix, мы следуем сценарию. Когда мы выбираем значения из списка категорий для того, чтобы описать себя на странице в Facebook, мы следуем сценарию.
Эти сценарии могут быть гениальными и крайне полезными для нас (как это было и на фабриках, работавших по законам Тейлора), но стоит помнить, что они ведут к механизации процессов интеллектуального исследования и даже выстраивания социальных связей. Как считает программист Томас Лорд, программные продукты когда-нибудь смогут превратить самые деликатные и личные виды человеческой деятельности в бессмысленные «ритуалы», шаги которых «закодированы в логике веб-страниц». Вместо того чтобы следовать интуиции и знаниям, мы будем просто выполнять телодвижения.
* * *
Так что же в точности происходило в голове Готорна, сидевшего в уединении Сонной Лощины и погрузившегося в созерцание? И чем происходившее в его голове отличалось от того, что творилось в мозгу городских жителей, ехавших в переполненном и шумном поезде? Целый ряд психологических исследований, проведённых за последние двадцать лет, показал, что после того, как люди проводят достаточное время в тихой сельской местности, ближе к природе, у них усиливаются память, внимание и когнитивные способности в целом. Их мышление становится более спокойным и сконцентрированным.
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Пустышка. Что интернет делает с нашими мозгами - Николас Дж. Карр», после закрытия браузера.