Читать книгу "Эпоха викингов - Питер Сойер"

Когда на сцене появились викинги, церкви впервые подверглись полномасштабному разграблению от рук вооруженных банд. Против этих язычников все кары духовенства, обеспечивавшие безопасность святыни и сокровища Церкви, были бессильны. Единственным средством, способным остановить скандинавов, были защитные сооружения с сильным гарнизоном или готовая к бою армия. Если же таковые отсутствовали, нападавшие требовали дани, разграбляя церкви в случае отказа, и духовенство, естественно, выражало свое недовольство. Едва ли стоит удивляться тому, что жертвы проявляли столь пламенную ненависть к этим язычникам, но нельзя предполагать, что все люди думали точно так же, ибо реакция светской аристократии и крестьян неизвестна. Однако имеются признаки того, что реакция некоторых людей не была однозначно враждебной, а кое-кто даже приветствовал пришельцев. В Англии, как и во Франкской империи, были люди, готовые присоединиться к викингам в их грабежах, помочь им, обратиться к ним за содействием или заключить с ними союз[435]. По крайней мере, для кого-то викинги были не более чем затруднением, дополнительным фактором в уже запутанном мире их ссор и споров. Междоусобные войны сыновей Людовика Благочестивого могут показаться нам странными, но у Григория Турского или у Карла Великого они удивления не вызвали бы. Подобные раздоры были содержанием франкской жизни, в которой викинги были всего лишь трудностью, существование которой иногда приветствовали, но всегда признавали. Когда в 858 г. Карл Лысый напрягал все силы в борьбе против скандинавских разбойников, его брат вторгся в земли Западно-Франкского королевства и потребовал присяги на верность от его вассалов[436]. С точки зрения многих церковнослужителей это было низким предательством, но раз такое вообще могло произойти, — а многие воины Карла действительно перешли от него на сторону брата, — значит, поражение иноземцев не было первейшей заботой франков. У них были другие, более важные дела.

В то время, будучи бичом для христиан, викинги в глазах многих мирян выглядели обычными завоевателями, с которыми выгодно или удобно было бы найти общий язык. Набеги викингов не так уж сильно отличались от нападений саксов на франков или франков на саксов и аваров. Карл Великий действительно был преисполнен сознанием своей христианской миссии, но и его гнала вперед необходимость вознаграждать своих последователей землями и богатствами.

Для скандинавов походы викингов на Запад были не более чем следующим шагом в обычной для их собственного общества деятельности, шагом, возможность и выгодность которого обеспечивали особые обстоятельства. Выгода вытекала прежде всего из того факта, что церкви и монастыри Запада скопили огромные богатства. Часто незащищенные, расположенные на одиноких островах или вблизи побережья, они были легкой добычей, и первые викинги, наверное, были не меньше, чем их жертвы, удивлены той легкостью, с которой им удавалось захватить богатые трофеи. Как только о такой возможности стало известно, новость эта, должно быть, распространилась быстро, и неудивительно, что количество разбойников быстро увеличилось. Нападавшие находились в выгодном положении не только в силу доступности сокровищ, но и благодаря тактическим преимуществам, которые обеспечивало им нападение с моря. Сухопутные грабители, вроде саксов, вторгшихся в Рейнскую провинцию, могли двигаться очень быстро, но весть об их приходе всегда летела впереди них. Когда же приходили викинги, вероятность оповещения была очень мала, а это значит, что времени для подготовки сопротивления было недостаточно. К тому же у викингов всегда был безопасный путь к отступлению — они всегда приходили с моря.

Нападавшие, по крайней мере многие из них, желали не только добычи. Им нужна была земля для поселения. С самого начала скандинавских набегов на Западную Европу поиск земель был немаловажным фактором, и попытки провести грань между первыми викингами, искавшими добычи, и позднейшими, стремившимися к захвату земель, абсолютно ошибочны. О датских нападениях мы осведомлены лучше, чем о норвежских, но именно последние могут считаться самыми ранними. Согласно «Англосаксонской хронике», первая атака датчан на Англию произошла в 835 г., первая их зимовка на ее территории имела место в 851 г., а первое упоминание о колониях в Нортумбрии относится к 876 г. Не взирая на то, что эти поселения 876 г. могли быть не первыми, впечатление о том, что появлению первых колоний предшествовало примерно сорок лет набегов, не означает, что самые ранние викинги не были так же заинтересованы в колонизации. Тот факт, что они зимовали на Западе, а более ранние грабители вполне могли пережидать холода на континенте, говорит о том, что они не были простыми разбойниками, пускающимися в путь лишь для того, чтобы захватить добычу, а после вернуться домой. Повторно пересечь Северное море было бы ненамного труднее, и это было бы безопасней, чем разбивать лагерь на враждебной территории. Предположение о том, что первые колонии возникли в 876 г., само по себе неоправданно. Уже в 826 г. некоторые датчане обосновались в устье Везера, а в 841 г. возникли их поселения в устье Рейна[437]. Эти факты нельзя отмести, как не имеющие отношения к делу; они были частью одного движения, направленного в равной степени на поиск земель и захват добычи. Подобно франкским воинам, эти датчане жаждали земель. Связь между набегами и поиском земель наиболее ярко иллюстрирует отрывок из «Англосаксонской хроники», описывающий распад датской here в 896 г. Эта here, провоевавшая в Англии четыре года, распались; по словам хроники: «Затем летом этого года датская here разделилась, одна часть направилась в Восточную Англию, а другая в Нортумбрию; те же, у кого не было денег, достали себе корабли и поплыли на юг через море к Сене»[438]. Разница понятна: те, кому удалось скопить средства, необходимые для поселения, остались, другие же, кто не смог этого сделать, поплыли через Ла-Манш, чтобы добыть их. Набеги были способом накопления капитала, для создания колоний. Это подтверждается данными археологических раскопок в Дании. Одним из самых поразительных фактов скандинавской археологии эпохи викингов является чрезвычайно малое количество западноевропейских монет старше 950 г., обнаруженных в Скандинавии[439]. Выдвигаются различные объяснения, например такое, что серебро расплавлялось в слитки, так как скандинавы находились на домонетной стадии и не признавали ценности серебра в монетах. Однако как уже говорилось в одной из предыдущих глав, это мнение не находит доказательств. Гораздо логичнее сделать вывод о том, что серебро, которое, согласно хроникам, поступало в огромных количествах, так и не достигало Скандинавии. Датчане рассматривали его как предварительное условие колонизации, и в 896 г. те, у кого не было денег, не основали поселения, а вынуждены были продолжить свои поиски в другом месте. Скорее всего, большая часть добычи тратилась на питье, пищу и одежду, но возможно и то, что какая-то ее доля пускалась на приобретение земли[440]. С образованием основных колоний в Англии и Нормандии острота этой потребности уменьшилась, и поиск земель стал менее насущным. Это может быть одной из причин того, что после первых нескольких лет X века в набегах устанавливается затишье. Время от времени совершались единичные вылазки, иногда, возможно, из Скандинавии, но чаще из уже существующих колоний. Для датчан проблема колонизации утратила свою злободневность.